Хаос и неразбериха царили во всем. Даже эвакуацию предприятий, оказавшихся в зоне военных действий, не способны были провести организованно. К концу 1915 года, пишет В.Чунтулов в уже упомянутом труде, насчитывалось 80 тысяч вагонов с затерянными грузами. Из 395 эвакуированных из Риги предприятий, только 294 были частично восстановлены. Многие предприятия, эвакуированные в 1914 году, лишь в 1916 году частично начали работу. Многие фирмы, связанные с немцами, получив средства на эвакуацию, так их и не эвакуировали. Саботаж, вредительство, хищения, ротозейство, лень и бездарность в вопросах эвакуации приводили к тому, что при огромной нехватке производственных мощностей ценное оборудование оставалось без присмотра, портилось и расхищалось.
Резко ухудшились дела в легкой промышленности, сельском хозяйстве. Война забрала белее 15 млн. лошадей и волов - основную тягловую силу в деревне. Выпуск сельхозмашин, который до войны обеспечивал деревню на 50%, вовсе прекратился. Это привело к сокращению посевных площадей, а недостаток химических удобрений, которые поставляла Германия - к снижению урожайности. Сбор зерна упал по сравнению с 1913 годом до 80%. На этом фоне разрослась спекуляция, а неспособность правительства организовать распределение запасов продовольствия подтолкнула рост цен.
Вот цены на некоторые продукты, услуги и товары того периода 141:
1913 год
1916 год
(конец)
месячный заработок рабочего-слесаря
67 руб.
135 руб.
мясо говяжье фунт (400 г.)
18 коп.
55 коп.
55 коп. фунт
5 коп.
9 коп.
хлеб черный фунт
4 коп.
5 коп.
масло фунт
50 коп.
1,40 руб.
мука пшеничная пуд (16 кг.)
2,15 руб.
3,00 руб.
рис пуд
5,00 руб.
10,00 руб.
лук пуд
40 коп.
1,20 руб.
картофель пуд
40 коп.
1,60 руб.
оплата жилья
3,0 руб.
12,0 руб.
обед в чайной
20 коп.
1,3 руб.
рубаха
90 коп.
3,0 руб.
сапоги
6,0 руб.
30,0 руб.
Росту цен способствовали: и плохая работа железной дороги, задействованная в основном на нужды фронта; и желание крестьян придержать продукты, не продавая их государству по твердым ценам; и преступные действия биржевых и торговых спекулянтов, которые для взвинчивания цен уничтожали продукты, гноили мясо в вагонах; в глухие тупики железнодорожных станции загонялись вагоны с продовольствием, и т.д. Таким образом парализовывалась система снабжения городов России продовольствием, создавая видимость голода, способного повести людей на бунт…
2. Масонская Февральская революция
1.
К концу 1916 года вся Россия уже была опутана сетью масонских лож. В ней сформировалась такая мощная пятая колонна, которой мир еще не знал. Практически вся образованная часть общества оказалась завербована "революцией". Все эти приват-доценты и генштабисты с берегов Невы и Яузы с детских лет учились смотреть на Россию и ее народ сквозь туманы Темзы и Сены. Масонство, ставшее к началу века самой влиятельной силой, пробуждало у нашей беспочвенной интеллигенции только одно животное чувство, одно желание - подражать и подчиняться. А это, в свою очередь, способствовало быстрой масонизации необходимого количества гражданских и военных функционеров и чиновников.
К этому времени ОНИ и сионисты уже значительно накалили обстановку в Петрограде и в Москве. Руководство партии кадетов (конституционных демократов), сплошь масонов, в тесном контакте с банкирами, промышленниками и некоторыми фракциями Государственной Думы развили лихорадочную деятельность, чтобы не выпустить назревающую революционную ситуацию из своих рук. Тем более, что в это время социал-демократы, меньшевики, эсеры проводили активную работу на фронте и в среде рабочих.
Как свидетельствуют архивы департамента полиции: (сводка полковника Мартынова от 20.09.1916 г.) "…раненые говорят, что дух солдат на фронте был великолепен, если бы был хотя бы несколько выше состав офицеров. Раненые говорят невероятные вещи: с раненых, за доставку на пункт, требуют взятки, ограбления раненых санитарами и т.д. На фронте среди солдат сеют панику, в связи с чем они забрасывают вопросами обозников, доставляющих им продукты или возвращающихся из тыла на фронт: "Правда ли, что в Москве и Петрограде голод, что купцы выселяют солдаток на улицу, что немцы дали министрам миллиард за обещание уморить как можно больше простых людей?" Тыловые офицеры, оставленные по протекции в обозах, базах снабжения, пьют, развратничают, режутся в карты. Даже высший командный состав в тылу и тыловых частях малоопытны, их окружают многочисленные мошенники, за деньги оставляют солдат в тылу… " 142.
Далее сводки сообщали из Петрограда: "13 февраля 1917 года с утра по Петрограду циркулируют слухи о возможности больших беспорядков. К часу дня, в заводских районах (Нарвская, Коломенская, Александровская части) стало известно, что сторонники забастовки, намеченной на 14 февраля, берут верх над ее противниками. Призванные сегодня ратники, толпа 500 человек начала беспорядки, бьет стекла в магазинах с криками: "Долой войну, долой полицию!" Избит чиновник, пробовавший успокоить толпу. К 7 часам вечера всюду передавали известия о массе столкновений рабочих с полицией у Путиловского завода. Все попытки отдельных рабочих повлиять на отмену забастовки окончилась неудачно. Многие рабочие на заводах Нарвского района не вышли на работу в ночную смену…"
"14 февраля 1917 года. Сегодня многие толпы горожан громили чайные, булочные, часовые магазины и др. Офицеры, даже высоких званий, везде вмешивались в действия полиции, крича полицейским: "…Вас, толстобрюхих, на позиции послать. Особенно много прапорщиков…"
В феврале 1917 года в центральной России ударили сильные морозы до - 43°, что создало дополнительные проблемы на транспорте в связи с выходом из строя свыше 1200 паровозов, к чему приложили руку агенты пятой колонны, они же распускали в столице слухи о голоде, о том, что хлеба скоро не будет вовсе. Домохозяйки естественно стали закупать не как обычно по 2- 3 фунта в день, а по 8- 10 фунтов, что естественно привело к большим очередям, хотя страна была завалена зерном и другими продуктами. Были спровоцированы забастовки, особенно на оборонных заводах. И это в военное время! Неслыханное нигде в мире действо в таких ситуациях. У солдат на фронте не хватает снарядов, гибнут тысячами в день, а подонки, готовые продаться кому угодно, парализуют военную промышленность.
В сводках петроградского охранного отделения тогда шла подробная информация о последних неделях и днях перед революцией, постоянно проходят совещания различных обществ, партий, союзов, комитетов и т.д. Все рвутся к власти. Особая активность наблюдалась у масонов кадетской партии и ее различных фракций. Совещания у Милюкова П.Н., Рябушинского П.П… Князь Львов, Гучков, Коновалов и другие опасались как бы при перевороте или стихийной революции не оказаться не у дел. Поэтому они проявляют постоянную активность, подыгрывают рабочим группам, которые входят в военно-промышленные комитеты, созданные для координации и контроля за поставками на фронт, но со временем разложенные пятой колонной и ставшие главными саботажниками по поставке военной продукции на фронт. Лидеры кадетов провокационно муссируют их настроение, разжигают страсти уверяя всех в неизбежности грядущего переворота.
Разжигание народных страстей под лозунгом "Хлеба!" быстро переводится в плоскость антиправительственную - под лозунги - "Долой самодержавие!" Главе военной миссии Франции в Петрограде генералу Жаневу докладывали, что известные по именам английские агенты, которыми в то время кишел Петроград, платили запасным Павловского полка на Миллионной улице по 25 рублей, чтобы они выходили из казарм и не подчинялись своим офицерам. 143
В своей книге "Тайная история масонства" Олег Платонов приводит данные о том, что по сути дела уже 27-28 февраля 1917 года Петроград очутился в руках подрывных и, в значительной мере, уголовных элементов и пьяных солдат. Очевидцы рассказывали, что в некоторых местах толпы вооруженных, большей частью пьяных матросов, солдат и евреев, врывались в дома, проверяли документы, отбирали у офицеров оружие и попутно крали, что попадалось им на глаза. "Пьяные солдаты, без ремней и расстегнутые; с винтовками и без, бегали взад и вперед и тащили все, что могли, из всех магазинов. Кто бежал с куском сукна, кто с сапогами, некоторые, и так совершенно пьяные, тащили бутылки вина и водку, другие все замотались пестрыми шелковыми лентами. Тут же бегал растерянный жид-ростовщик, бабы и гимназисты. Ночью (27 февраля) был пожар в одном из самых больших магазинов, вовремя которого в погребе угорели пьяные солдаты" (Т. Мельник, "Воспоминания о царской семье" 1993, с.52).
На улицах, в толпах людей все смешалось. Германские агенты и еврейские "революционеры", "рабочие" агитаторы с картавым говорком и просто уголовники, солдаты и гимназисты, зеваки и просто прохожие… Все эти толпы горели необузданным, безнаказанным возбуждением. Все это скопище людей орало, призывало, доказывало, шептало и подстрекало к неповиновению государственной власти и закону, к свержению самодержавия. И все это происходило в столице России, которая вела войну с Германией.
