Из дневника командира сапёрной роты А. Авдеева:
«11 июля 1941 года. В два часа ночи подали автобусы. Прощай, Москва, прощайте, дом, семья! Увидимся ли когда-нибудь?
Солнце уже сильно припекало, когда мы проехали Большие Вяземы, Кубинку, Дорохово. То и дело слышалась команда: “Воздух!” Колонна останавливалась, бойцы стремились где-нибудь укрыться. После Вязьмы останавливаться приходилось чаще. Свернули на грунтовую дорогу к Дорогобужу. Наконец высадились ночевать на опушке леса. Дальше пойдём пешком.
12 июля 1941 года. Рано утром походным порядком двинулись в район деревни Озерище. К вечеру усталые, но в полном составе пришли в район деревни Озерище. Наскоро устроили шалаш, улеглись спать…
19 июля 1941 года. После ночного марша расположились в балке, поросшей кустарником, юго-восточнее Дорогобужа. Часть роты оставалась в районе Озе-рищ. Там она приняла крещение огнём: вместе с другими подразделениями отражала налёт группы вражеских десантников»[55].
К. М. Симонов
23 июля 1941 года 6-ю дивизию народного ополчения на Смоленщине встретил фронтовой корреспондент, писатель Константин Симонов:
«В следующей деревне мы встретили части одной из московских ополченческих дивизий, кажется, шестой. Помню, что они тогда произвели на меня тяжёлое впечатление. Впоследствии я понял, что эти скороспелые июльские дивизии были в те дни брошены на затычку, чтобы бросить сюда хоть что-нибудь и этой ценой сохранить и не растрясти по частям тот фронт резервных армий, который в ожидании следующего удара готовился восточнее, ближе к Москве, — ив этом был свой расчёт. Но тогда у меня было тяжёлое чувство. Думал: неужели у нас нет никаких других резервов, кроме вот этих ополченцев, кое-как одетых и почти не вооружённых? Одна винтовка на двоих и один пулемёт. Это были по большей части немолодые люди по сорок, по пятьдесят лет. Они шли без обозов, без нормального полкового и дивизионного тыла — в общем, почти что голые люди на голой земле. Обмундирование — гимнастёрки третьего срока, причём, часть этих гимнастёрок была какая-то синяя, крашеная. Командиры их были тоже немолодые люди, запасники, уже давно не служившие в кадрах. Всех их надо было ещё учить, формировать, приводить в воинский вид.
Потом я был очень удивлён, когда узнал, что эта ополченческая дивизия буквально через два дня была брошена на помощь 100-й и участвовала в боях под Ельней»[56].
Ниже, всё в том же дневнике, Симонов ещё раз вернётся к 6-й дивизии народного ополчения:
«Несколько слов по поводу выраженного мною в дневнике недоумения, на поверку не вполне справедливого.
Разминувшись с частями ополченцев, двигавшимися навстречу нам от Ельни к Вязьме, мы скорее всего встретили тогда действительно части 6-й ополченческой дивизии, которую за два дня до этого было приказано отвести в район Вязьмы.
Об этом было сказано в той же сводке штаба армий Резервного фронта, в которой говорилось о прорыве немцев к Ельне и Ярцеву: “6-я дивизия народного ополчения отводится в район Вязьмы, а 4-я дивизия народного ополчения отводится… в район Сычёвки”. Очевидно, отвод дивизий народного ополчения, которые должны были заниматься работами по укреплению оборонительного рубежа, как раз и был вызван неожиданным выходом немцев к этому рубежу. Из текста оперативной сводки, следует, что командование Резервного фронта поначалу старалось вывести из-под немецкого удара эти ещё не обученные части и лишь потом в связи с дальнейшим резким ухудшением обстановки всё-таки бросило в бой»[57].
К НАДВИГАЮЩЕЙСЯ БЕДЕ
До того как 6-ю ДНО встретил Симонов, «20-го июля 10-я танковая дивизия немцев захватила Ельню. Начались тяжёлые бои 24-й армии в районе Ельни»[58].
Спустя несколько дней после встречи Симонова, «26-го июля командующий 24-й армией передислоцировал 6-ю дно на правый берег реки Ужа в её нижнем течении, от деревни Лебедево до деревни Крутица для прикрытия магистрали Москва — Минск и Старой Смоленской дороги. 1-го августа в район Ельни прибыл новый командующий Резервным фронтом генерал армии Жуков Г.К. В соответствии с приказом Ставки ВГК 6-я дно включалась в состав армии после её пополнения. 6-го августа 6-я дно заняла оборону в районе деревни Подмошье. Задача дивизии заключалась в обороне от проникновения танков и мотопехоты противника по направлениям на Дорогобуж или через Подмошье далее на Вязьму. Командование 24-й армии не торопилось вводить 6-ю дно в боевые действия. Она уже несколько раз занимала оборону во втором эшелоне»[59].
В книге «Московская битва в хронике фактов и событий», в которой показан ежедневный ход боевых действий на московском направлении с первого дня войны, мы можем воочию проследить и боевой путь 6-й дивизии народного ополчения до момента её гибели в Вяземском котле:
«15 августа, пятница…
6-я ДНО, совершив марш из района Дорогобужа, заняла позиции севернее Ельни в составе 24-й армии. Фашисты превратили Ельню в сильно укреплённую полевую крепость. В ходе контрудара армия прорвала оборону противника, обошла Ельню с севера и юга, но продолжить наступление не могла без привлечения свежих сил. 6-ю дивизию усилили спецчастями и подразделениями. Первым перешёл в наступление 1293-й стрелковый полк дивизии полковника Н.А. Оглоблина. Прорвав немецкую оборону севернее Ельни, полк нанёс удар в общем направлении на р. Глинка. Уничтожая пехоту и танки противника, ополченцы освободили дер. Костино, Пожогино и Богородицкое.
В ходе боев за Ельню
В 8-й ДНО сформирован сводный отряд для ликвидации десанта, выброшенного в районе дер. Дуденки. Совместно с подразделением 6-й ДНО отряд окружил и уничтожил несколько групп вражеских десантников»[60].
«Однако днём 16-го августа на участке 120-й стрелковой дивизии была введена в действие наиболее боеспособная пятая рота 6-й дно. Командовал ротой командарм 2-го ранга запаса Орлов. Задача роты была — выбить противника из деревни Алек-сеевка Коробецкого сельсовета. Боевую задачу рота выполнила, деревню Алексеевка освободила, однако в роте осталось лишь пять человек, в их числе и Орлов. Когда немцы пошли в контратаку, на помощь роте пришло другое подразделение»[61].
«19 августа, вторник…
Сводный батальон 6-й ДНО разгромил десант противника в количестве около 300 человек, выброшенный в расположение штаба дивизии в районе Озерищи (23 км северо-восточнее Ельни). В бою отличились подразделения разведроты и роты сапёров»[62].
«20 августа, среда…
Личный состав 6-й ДНО принял военную присягу, а секретари РК ВКП(б) П.И. Вакуленко и В.А. Волков вручили дивизии учреждённое МГК ВКП(б) боевое Красное знамя с надписью “6-я дивизия народного ополчения”
Сапёрная рота 6-й ДНО успешно закончила курс боевой подготовки, в роте стало немало минёров-подрывников. На первом месте — взвод А.А. Вахмина. Рота получила благодарность от командира дивизии. В этот день бойцы приняли присягу в присутствии делегации трудящихся района и секретарей Дзержинского РК ВКП(б)»[63].
Командир сапёрной роты 6-й ДНО А. Авдеев зафиксирует в дневнике:
«20 августа 1941 года. Курс боевой подготовки успешно окончен. В роте немало минёров-подрывников… Сегодня бойцы приняли присягу. Дивизии вручили знамя. Я выстроил роту и начал читать текст:
— Я, сын трудового народа и гражданин Союза Советских Социалистических Республик…
Бойцы отчётливо повторяют за мной торжественные слова присяги. Суровые обветренные лица. Как мы сроднились за эти полтора месяца! Последние слова присяги раздавались под гул вражеских самолётов. Однако никто из сапёров не шелохнулся»[64].
«3 сентября, среда…
В докладе политотдела новых формирований Главупраформа Красной Армии на имя зам. наркома обороны СССР Е.А. Ща-денко подведены итоги проверки состояния ополченческих дивизий 32-й и 33-й армий. В документе сообщалось, что дивизии укомплектованы москвичами разных возрастов, в каждом соединении до 200 человек непригодно к службе. Комсостав грамотен в военном отношении. Дивизии работают на оборонительных рубежах по 10 часов в день, занимаются боевой подготовкой по 4–5 часов. Части вооружены отечественным стрелковым оружием, но в 13-й и 18-й стрелковых дивизиях — польские винтовки, до 60 % без штыков. Автоматическое оружие, артиллерия и миномёты — французской и польской систем. Дивизии нуждаются в транспорте, шинелях, поясных ремнях и подсумках для патронов.
Большинство комсостава не имеет личного оружия, карт и компасов. Главупраформ просил доукомплектовать и довооружить ополченческие дивизии, состоявшие из лучших людей Москвы. 35 % их личного состава имело среднее и высшее образование. Как свидетельствовал документ, моральный дух дивизии в целом был очень высок. Принятыми мерами ополченческие дивизии были в основном обеспечены по штату винтовками, автоматами, ручными и станковыми пулемётами, 50-мм миномётами, 76-мм дивизионными пушками и 122-мм гаубицами. Оружие иностранного образца заменялось современным отечественным. Доукомплектование дивизий автоматическими винтовками, автоматами и ручными пулемётами продолжалось и в последующем.
