Бабушка скинула со своих плеч руки мамы и Оли и, подойдя ближе, произнесла:
— Бобёр? А ты — этих бобров когда-нибудь видел? Они такие?
— Вроде бы видел когда-то — в зоопарке. Да и в мультиках видал.
— Понятно. Вот и я не видела. Но ты прав — если это и крыса, то какая-то странная. У нас другие в деревне водятся.
— А, может быть, это хомяк? — высказал новую идею я.
— Такой большой? Они вроде бы мельче. Да и выглядят они по-другому, — усомнилась Оля и, чтобы её слова звучали более весомо, добавила: — Я в передаче «В мире животных» видела разных хомяков. Они на эту крысу лишь отдалённо походят. Так что я знаю.
— А может — это хомяк-переросток, ик, — продолжил развивать тему самый главный юный натуралист. — Может он под радиоактивный дождь попал и вырос.
— Ну, разве что — радиоактивный переросток, — хмыкнула девушка поёжившись.
Мама немного осмелела, услышав, что это возможно не тот грызун, которого бояться 99% женщин и, подойдя к нам, ни к кому конкретно не обращаясь, спросила:
— И что будем делать?
— Да ничего, давайте прогоним её, ик, и пойдём пить чай, — предложил я и пошёл в сарай.
Там, взяв метёлку, вернулся во двор и подошёл к кусту.
Крыса, посмотрела на меня и сгруппировалась в комок.
— Кыш! Кыш! Пошла, ик! — стал пугать её я, вытянув метёлку впёрёд.
Животное не отреагировало, а продолжило лежать и смотреть на меня.
— Она не хочет уходить.
— Так ты ткни её потихоньку, — предложило бабушка. — Только сам не упади. Ты чего шатаешься-то так?
— Это, ик, от усталости. Устал я. Второй день на ногах, ик.
— Сейчас её выгоним и ложись.
— Угу, ик.
— Саша, осторожно! — тут же начала переживать мама, вновь спрятавшись за бабушкой. — Вдруг она действительно прыгнет на тебя и укусит⁈
— Не бойтесь, всё будет ровно, ик, красиво, — произнёс я и захлопнул воображаемое забрало шлема.
Бой между отважным воином и гигантской крысой-мутантом (естественно, убийцей) вошёл в горячую фазу. Бесстрашный тореадор принял решение атаковать разъедённого монстра.
Чуть приблизился к крысе и потихонечку пощекотал её кончиком метлы. И это ужасная и молниеносная атака возымела эффект. Правда эффект получился несколько своеобразный и можно сказать — странный. Чудо-крыса взяла, да легла на спину, раскинув лапы в разные стороны.
— Чего-й-то она делает? — не понял я, покосившись на отряд поддержки.
— Может быть, умерла? — предположила бабушка.
— Вроде бы нет, дышит. Да и глазами глазеет.
— Наверное, хочет, чтобы ты её ещё почесал? — предположила мама.
— Н-да? — удивился тореадор и вновь провёл метёлкой по животу крысятины.
Та разве что не замурлыкала от восторга.
— Ни фига себе. Ай да крыса, ик.
— Может быть, она дрессированная? — прошептала Оля и, чуть осмелев, подошла ближе.
— Очень может быть, — согласился я и продолжил массаж.
Крыса кайфовала, я чесал, а все остальные находились в задумчивости.
Возникло два закономерных вопроса: что с такой необычной крысой делать дальше и сколько можно её чесать? Уходить та по собственному желанию явно не собиралась.
— А давайте ей дадим молока? — неожиданно предложила мама.
— И колбаски, — предложила Оля.
— Вы её ещё в дом предложите взять. Давайте лучше её за забор выгоним, — поморщилась бабушка, но всё же тоже внесла лепту в потенциальный рацион потенциального питомца: — Хлебушка бы ей лучше дать. А потом пусть катится на все четыре стороны.
— И воды, ик. Пить охота, — поддержал их я и, понёс метлу в сарай, размышляя над тем, что возможно черешневый нектар которого я выпил уже несколько бутылок, изрядно забродивший.
«Вот меня и шатает?»
Расставили разнообразную снедь, сели на лавочку, что стояла у стены в тени дома, и стали размышлять над дальнейшей судьбой «крыски-лариски».
— Наверное, клетку надо будет купить. Крыс, вроде бы, в клетках держат, — задумчиво произнесла мама, смотря, как крыса лопает сразу из всех тарелок одновременно.
— Или аквариум. Я видела, хомяков в прозрачных аквариумах держат, — высказала предложение Оля.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Или всё же к соседям её спровадить от греха подальше, — не поддержала молодёжь бабушка, выдав народную мудрость.
Я же хотел было предложить сколотить клетку из досок, проделав в ней дырки для воздуха, но не успел, потому что от калитки раздался женский голос:
— Соседи! Вы дома⁈ Есть кто?
— Иду! — крикнул я, и мы все вышли из-за угла.
За калиткой оказалась соседка — женщина средних лет, работающая учительницей в школе.
— Здравствуйте, Алевтина Андреевна, ик, — поздоровался я, а вслед за мной и все остальные.
— Здравствуйте! Здравствуйте! — быстро заговорила та. — Извините, что отвлекаю вас от дел, соседушки дорогие, но не скажите, вы случайно Машку не видели?
— Машку? — удивились мы.
А потом я, сообразив первым, воскликнул:
— Вы имеете в виду необычную длинную крысу?
— Нет — сурка, — замотала головой соседка и развела руки, показывая размер искомого животного. — Такая вот — сантиметров сорок в длину. Серая — и пухленькая. Я клетку ей убирала. А Машку на это время в коробку картонную посадила. Потом закрутилась и забыла ту обратно посадить. Потом вспомнила, глядь, а её уж нету. И след уже простыл.
— Сурка? — удивились мы и предложили посмотреть на тот экземпляр, который был пойман нами.
— Она, ик? — осведомился я, кивнув на ужинающую животину.
— Нашлась! Ох! — Обрадовано закричала Алевтина Андреевна и, схватив нашу крысу, взяла её на руки. — Ну, слава Богу! А то дочка бы очень расстроилась. Это ведь её зверушка.
— А ты говоришь — бобёр, — усмехнулась бабушка. — А это оказывается сурок.
— И действительно сурок. Что ж мы её за крысу то приняли? — хмыкнула мама.
— А я сразу поняла, что это не крыса вовсе. Она на неё даже и не похожа, — высказалась всё понимающая Оля.
— Ну, вот и конец истории, ик, — вздохнул я с облегчением и, собравшись идти по своим делам, невзначай поинтересовался: — А вы этого сурка в магазине купили? Почём они сейчас?
— Да нет, — махнула рукой соседка, — в каком ещё магазине. На дороге нашли. Она сидела на обочине. Их по весне много в полях бегает. Вот эту и подобрали. А она ручная практически оказалась. Сама к нам тянулась. Очень ей нравится, когда животик гладят.
— Насчёт пузика — это мы уже заметили, — кивнул я, а затем мысль осенила мой уставший разум и прошептал: — Э-э, Вы, кажется, сказали, что в полях их много? Это, в каких-таких местах? Где-то на востоке?
— И на востоке, и на западе, — кивнула соседка. — А также и на юге, и на севере. Они везде в полях Крыма водятся — в степной зоне. Где-то больше, где-то меньше. Этих сурков тут байбаками называют.
— Так они тут есть? Они тут живут⁈ — обалдел я. — Ик, ик, ик, — начало тошнить и я понял, что перепил черешневого нектара. «А может он вообще уже забродивший был, вот мне и хреново стало?» — задумался я и вновь уточнил: — Так эти сурки тута водятся?
— Да, тут, — подтвердила та.
— Жесть! — произнёс величайший сценарист и, обхватив голову руками, пошёл к себе в комнату, дабы вернуть сценарий как можно ближе к оригиналу по смыслу и заменить земноводного дельфина, на водоплавающего сурка.
Естественно, в этот день ничего никому показывать я не стал, потому что мне действительно было плохо. Просто поисправлял кое-что и, выпив какие-то таблетки от тошноты, что дала мне мама, совершенно уставший и изнеможенный лёг спать.
Завтра, я собирался вылететь в Москву.
* * *
Интерлюдия
Москва
— Кто там, — произнесла Ольга Ивановна, глядя в глазок двери.
— Это Савелий Бурштейн. Друг Саши Васина, — произнёс молодой человек в очках.
И она его узнала. Он действительно был другом Саши и клавишником группы «Импульс».
