попадание в голову. Мгновенная смерть.
Еще полгода назад от такого вида я бы блевал дальше, чем вижу. Но теперь ничего, притерпелся, привык. Наверное, меня уже ничем не испугать.
Опершись рукой о землю, я встал, перекатился вперед и вскочил на ноги, умудрившись при этом не выпустить автомат из рук. Да черт подери, мне никакие автоматические инъекторы не нужны, тело и так работает как часы под действием литров адреналина, попавших в кровь. Спасибо правильной наследственности.
Добежав до угла, я снова высунулся и тут же укрылся, потому что меня опять обстреляли. На этот раз с очень близкого расстояния, буквально с пяти метров. Кажется, у ублюдка сдали нервы, потому что палил он длинной очередью.
Я дождался, пока магазин сухо щелкнет, высунулся и пустил в него короткую очередь. В грудь. Две из трех пуль отрикошетили от пластин бронежилета в разные стороны, он одна из них пробила керамику прямо напротив сердца.
Пулевое ранение грудной клетки. Повреждение сердца. Мгновенная смерть.
Пересчет результата попадания. Возможно наличие дублирующих органов.
Выскочив из-за угла, я подбежал к уже схватившемуся за запасной магазин врагу и со всей дури долбанул его ногой в лицо. Как мне показалось, я даже услышал хруст сломавшихся позвонков.
Ушиб мягких тканей лица. Перелом шеи. Мгновенная смерть.
Когда мы играли в футбол в детстве в одном из коридоров башни, где я рос, за такой удар можно было и пизды получить. Никто не любил, когда по мячу били пыром, тем более, что сам по себе мячик был настоящей роскошью, а так на нем могла и грыжа выскочить.
Наклонившись, я выхватил магазин из ослабевших рук мертвого «эсбешника», перезарядил автомат, утопил кнопку затворной задержки.
— Этот пидор тут! — послышался громкий крик.
— Лови подарочек, хуила!
Я метнулся за угол здания, и побежал дальше, молясь о том, чтобы граната была просто осколочной, а не нелетально. Потому что тогда мне точно пизда.
За спиной послышался взрыв, руку рвануло, но боли я не почувствовал. Бросил на нее взгляд, и увидел торчащий из предплечья осколок. Вошел он неглубоко, от силы на сантиметр, но искусственные мышцы все равно оказались повреждены, а это значило, что дело плохо.
Повреждение импланта. Нарушение подвижности правой руки.
Пальцы правой руки резко перестали слушаться. С огромным усилием я сумел сжать их, но разжиматься они уже отказались.
Тогда я перехватил пистолетную рукоять автомата левой рукой, а правой взялся за цевье. Тактической воспользоваться возможности не было. Никакого дискомфорта такой хват не вызвал, а вот целиться другим глазом было непривычно. Хорошо хоть к меня голограф, и под каким углом в него не смотри, точка прицела все равно не смещается.
Пробежав вдоль здания, я выскочил из-за угла, не проверив его, и нос к носу столкнулся с еще одним из «эсбешников». Ни мне, ни ему не хватало пространства для того, чтобы вскинуть оружие и выстрелить.
Он бросил ствол, оставив его висеть на ремне, схватил меня за грудки, и со всей дури впечатал в стену. Ударившись головой, я на мгновение ошалел, и тут же получил удар по лицу кулаком.
Повреждение мягких тканей лица.
Судя по ощущениям, мои губы лопнули, словно переспелые сливы, по подбородку и ниже потекла кровь. Но эта боль меня только отрезвила. Я сплюнул кровью ему в лицо, и от следующего удара уже успел уклониться. Сместился чуть в сторону и долбанул прикладом ему в челюсть.
Повреждение мягких тканей лица. Опасности для жизни нет.
Снова увернулся, поднырнул под мелькнувший в воздухе кулак, провел подножку и одновременно толкнул парня плечом в грудь, заставляя завалиться на землю.
Подскочил ближе и несколько раз ударил ногой по голове.
Были бы на мне ботинки, которые я носил обычно, я бы превратил его башку в кровавую кашу. Однако сейчас я был в мягких туфлях из синтетической кожи, разбить голову в которых — та еще задача. Я расплющил ему нос и губы, выбил несколько зубов, но после четвертого удара он все-таки отключился.
Повреждение мягких тканей лица. Черепно-мозговая травма. Потеря сознания.
Отскочив обратно к стене, я вскинул автомат, навел красную точку прицела ему в голову и утопил спусковой крючок. Громыхнула короткая очередь, содержимое черепа парня расплескало по земле.
Попадание в голову. Повреждение мозга. Мгновенная смерть.
И снова побежал, но уже не вдоль стены, чего от меня, очевидно, ожидали, а в самый центр лагеря. Повернулся, присел, выпустил несколько коротких очередей а сторону кучки из четверых бойцов, больше чтобы заставить залечь, чем чтобы убить. Все-таки попасть в кого-то на бегу, да еще и толком не целясь, не так уж и просто.
Судя по сообщениям интерфейса, кого-то я все-таки зацепил. Но не так уж и серьёзно. Парни побросались в стороны, а я побежал дальше, и через несколько секунд уже скрылся за очередным зданием.
Подбежал к углу, высунулся, но никого не увидел. Не ожидали они, что я пойду на риск, и вот так вот быстро сменю позицию. Ну, им же хуже.
Я перебежал промежуток между домами, высунулся и увидел еще двоих парней, что шли в мою сторону. Ии снова удалось меня зажать: те, в которых я пострелял до этого, наверняка уже подходят ко мне со спины.
И гранат, как назло, больше нет. Было бы у меня время остановиться и обыскать хотя бы одного из врагов. Но нет, меня упрямо гонят вперед, норовя поймать в западню. И им это, кажется, удалось.
Я резко развернулся, прижавшись спиной к стене мобильного дома, и вскинул автомат, нацелив его туда, откуда только что пришёл. Тех, двоих я услышу в любом случае.
Были бы целы обе руки, попробовал бы сейчас забраться на крышу. Но нет, подняться, и не потерять при этом автомат, у меня не получится. Рука-то всего одна.
Через несколько секунд из-за поворота показались преследователи. Один из них настолько разогнался, что даже выскочил на открытое пространство, за что очень быстро и поплатился, получив несколько пуль в грудь. Чудо-вояка свалился на землю, да так и остался лежать, уже не двигаясь.
Правым ухом я услышал торопливые шаги за спиной. Они были уже совсем близко. Еще немного, и они выскочат из укрытия, после чего обязательно попытаются меня расстрелять.
Высунув ствол из-за угла, я веером высадил остатки магазина, на раз-два сменил его, и выскочил из укрытия.
Оба моих противника лежали на земле, только один словил грудью с полдесятка пуль, а второй упал сознательно, пытаясь уклониться. Ему это не
