– Пожалуйста, простите меня! – ахнула Хэ Су.
– Это моя вина! – обойдя её, обратился Ван Со к королю. – Я не смог удержать чашку.
От него не укрылась презрительная усмешка королевы Ю. Но это уже не имело никакого значения.
– Принеси другую чашку, – велел наследный принц растерявшейся Хэ Су и сам налил в чистый сосуд чай из хризантем.
– Первая чаша, – улыбнулся ему Ван Со, принимая из рук Хэ Су то, что могло перечеркнуть его жизнь, – за то, чтобы ты жил очень долго.
И он выпил всё, что было в чашке, ощутив на языке горьковатый терпкий вкус лепестков осенних цветов – ничего более.
– Вторая чаша, – поднял он свежую порцию чая в почтительном приветственном жесте. – Ты будешь участвовать в битвах за Корё, и я желаю тебе… – и тут его желудок опалило огнём. Такого быстрого действия яда он не ожидал! Но он лишь улыбнулся наследному принцу и продолжил: – Я желаю тебе, чтобы удача была на твоей стороне.
И выпил вторую чашку, в этот раз ощущая, как жидкое пламя стекает по его горлу, выжигая всё на своем пути.
«Это была не просто одна чашка! – смотрел Ван Со в глаза королеве Ю, пока Хэ Су наливала ему в третий раз. – Вы отравили весь чай».
«А ты, – перевёл он взгляд на ту, кого любил больше жизни, – собственноручно подаёшь мне яд».
Его руки дрожали, когда он потянулся за третьей чашкой. Но не от страха – от боли, которая ядовитыми жалящими змеями расползалась у него внутри и не давала контролировать движения.
– И последняя чаша, – проговорил он, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и ровно. Ему нужно было договорить! – Как бы ни пытались посеять между нами раздор, я клянусь, что всегда буду предан тебе.
Огонь у него на губах и во рту слился с огнём, охватившим всё его тело. А он пил и смотрел на Хэ Су. Быть может, в последний раз.
Яд был ему незнаком. И хотя генерал Пак с детства приучал его к различным зельям, с такой стремительной и бурной реакцией организма на отравление Ван Со ещё не сталкивался. И, возвращая Хэ Су чашку трясущимися руками, думал только о том, чтобы успеть уйти отсюда до того, как потеряет сознание.
– Я благодарен тебе за твою искренность, – сказал Ван Му и обратился к королю: – Ваше Величество, вы же слышали это? Как я могу потерять такого брата, как он? Пожалуйста, отмените своё решение вернуть его в Шинчжу.
Мысль о том, что наследный принц не держит на него зла, согрела сердце Ван Со и тут же затерялась в паническом ожидании развязки. Яд действовал очень быстро. Или он был слишком сильным, или три чашки были критической дозой. В любом случае время струилось сквозь пальцы и пора было уходить отсюда, чтобы спрятаться, скрыться от всех, не дать увидеть, что с ним произошло, не позволить кому-либо связать его недомогание и смерть с чаем, а через него – с Хэ Су.
Нужно было отвести от неё подозрения и неминуемую расправу.
Между тем Хэ Су поклонилась наследному принцу:
– Чай почти закончился. Я принесу вам ещё.
И она удалилась, прихватив с собой пустой поднос.
Ван Со провожал её тоскливым взглядом, чувствуя, как его всего колотит от жуткой боли, лавой поднимавшейся изнутри и грозящей выдать его.
Сжимая предательски дрожащие руки, он обратился к королю, моля Небеса только о том, чтобы они позволили ему договорить и уйти:
– Прошу простить меня, но мне нужно покинуть вас.
Договорить и уйти – большего ему и не требовалось.
Согласный кивок короля он уже видел сквозь горячий туман, застилавший глаза.
Поклониться – и не упасть.
Развернуться – и не упасть.
Дойти до конца веранды – и не упасть…
Ван Со твердил себе это, с трудом передвигая ноги. Тело его уже не слушалось. А пол под ним качался и проваливался, превратившись в болотную трясину.
Шаг.
Ещё один.
И ещё.
Спускаясь с веранды, Ван Со ощутил, как рот его наполняется кровью. Как же быстро! Как быстро…
В галерее он споткнулся и едва не упал, удержавшись на ногах лишь потому, что схватился за столб. Впереди в кровавом тумане от него удалялась Хэ Су, или это было только видение – принц уже не осознавал. В глазах у него всё плыло, голова кружилась, а сжигающая адским пламенем боль рвала на части его тело.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ван Со не осознавал, он ещё двигается или это ему только мерещится, и в последнем усилии протягивал руку к зыбкой фигуре той, что уводила его отсюда, уводила из жизни, сама о том не подозревая…
Он всё-таки шагнул вслед за ней, оторвавшись от опоры, но на следующем шаге боль исторглась из него фонтаном крови, и, падая, он успел увидеть, как Хэ Су обернулась и с криком бросилась к нему.
Кажется, она приподняла его и положила его голову себе на колени, отчаянно призывая кого-нибудь на помощь. Кажется, он пытался сказать ей, чтобы она ушла, ведь ей нельзя было находиться рядом с ним, когда их обнаружат…
Но кровь нескончаемым густым потоком хлестала из горла. Воздуха не хватало. И времени тоже.
А ведь он так и не успел сказать ей, что любит… Как же так?..
Последнее, что мелькнуло в охваченном пламенем сознании Ван Со, – это бездонные глаза Хэ Су, в которых отражалась покидающая его жизнь…
========== Часть I. Алые сердца Корё – 11. Не покидай ==========
Комментарий к Часть I. Алые сердца Корё – 11. Не покидай
Иллюстрация к главе: https://yadi.sk/i/t8HwExicZ1P2Qw.
Автор – Проигравший спор ♡
Настроение: Davichi – Forgetting You (Moon Lovers: Scarlet Heart Ryeo – OST)
Меж нами лежат
бессчётные тысячи ли{?}[Ли – китайская единица измерения расстояния, в древности составляла 300 (360) шагов (около 500 м). Расстояние в «тысячи ли» в китайских идиоматических выражениях означает очень долгий путь.],
И каждый из нас
у самого края небес{?}[Отрывок из первого стихотворения, входящего в сборник китайской классической поэзии I– II вв. «Девятнадцать древних стихотворений» (пер. Л. Эйдлина).].
Девятнадцать древних стихотворений,
1-е стихотворение
Ван Со плавал в болезненном забытьи, лишь изредка ненадолго приходя в себя, а затем вновь утопая в тумане, обволакивающем его непроглядным коконом.
Он не понимал, сколько времени прошло, кто находится рядом и что вообще происходит. С ним что-то делали, давали ему какое-то питьё, меняли одежду, но кто и зачем – всё это от него ускользало. Единственное, что он осознавал в полной мере, – это выгрызающую его изнутри боль, которая снова и снова исторгалась из него кровавой рвотой, но никак не желала покидать его измученное тело.
Ему становилось всё хуже. Он слабел, и сил не оставалось даже на мысли, которые растворялись в беспамятстве и смутно уловимых образах. И зацепиться было не за что, кроме боли, а она не оставляла просвета для того, чтобы хоть как-то воспринимать себя и окружающую действительность.
Однажды ночью, когда Ван Со было особенно плохо, ему привиделся Чжи Мон.
Астроном возник у его кровати с глубокой чашей в руках, заставляя выпить её содержимое. Принц отворачивался и сжимал губы. Ему было страшно глотать ещё что-то, он боялся, что его вновь начнёт тошнить кровью и режущей болью, которая при этом продирала его всего, от желудка до немеющего рта.
– Выпейте, Ваше Высочество, – настаивал Чжи Мон. – Вам станет легче.
– Нет… – прохрипел Ван Со, с ужасом глядя на чашу. – Я… сам… смогу.
– Не сможете, – печально покачал головой звездочёт. Ему было известно, что генерал Пак с детства приучал своего подопечного к ядам: давал небольшие дозы, чтобы тот смог сопротивляться в случае серьёзного отравления. – В этот раз вы не справитесь. Принц Со, я уверяю вас, что ваш организм уже сдаётся. И вы это понимаете, не так ли? Да, придворный лекарь даёт вам противоядие. Однако этот яд вам ещё не встречался, а вы к тому же выпили три чашки. Поэтому вам не выжить. Если не хотите умереть в этой постели, заливая её собственной кровью, пейте!
С этими словами Чжи Мон, больше не церемонясь, поднёс чашу к губам Ван Со, другой рукой приподнимая его голову: и пить будет легче, и отвернуться не получится.
