терять, обидно.
По сути – она ничего нового мне не сказала в сравнении с мартом, только то было видно, что теперь осознала весомость «Круга» и «Корпуса». Тем более энергично я убеждал – толкать! скорей! Я не мог понять: а почему ж они эти полгода даже не переводили? (Это уже Ева мне потом объяснила, опять: «так дела не делаются», на Западе никто не станет начинать работу без аванса, без финансовой прочной основы. Как странно было слышать это нашим ушам, привыкшим к безкорыстному и даже головоотчаянному стуку самиздатских пишущих машинок. Эти на каждом шагу «сколько?» – не прилеплялись, не переплетались с нашим привычным.)
Мне, нам, здесь – тогда невозможно было вообразить, насколько несовместимы наше жертвенное, безоглядное прямодушие – и недоверчивый, оглядчивый, въедливый западный юридизм. Но, познакомясь с ним на деле, можно, спустя время, представить обстановку вокруг американского издательства. Вот Ольга Карлайл привезла машинопись романа и заявляет, что имеет от меня устные полномочия печатать именно у них в «Харпер энд Роу». Однако она, очевидно, сообщает и что текст романа захвачен КГБ, и есть первые признаки движения «Круга» в самиздате. Естественное опасение издательства: так может, машинопись утечёт и ещё каким путём? – и достанется другому издательству – и те перехватят темп? Так прежде всего нужен адвокат – пружина американской жизни! И круг осведомлённых, сверхобусловленных лиц – Томаса Уитни и Гаррисона Солсбери – пополняется двумя юристами: один от издательства «Харпер», – так надо иметь своего и Карлайлам? – и в дело входит адвокат Курто. Мне никогда не пришлось его видеть, но вот как Карлайл описала его позже печатно: вызывает образы с Уолл-стрита, мир частных фондов, капиталовложений; никогда не занимался ничем, близким литературе; плотный, преуспевающий, радостный, стремление к успеху, подозрение к контрагентам и клиентам, сам весь новый, и портфель блестящий, автомобиль огромный.
И вот в эти доверенные, сочувственные, нежные руки вкладывает внучка русского писателя судьбу другого русского писателя, придавленного. Не удивительно, если Курто вполне безразлична и литературная и политическая суть дела, а усматривает он только: что находится в безпомощном движении какая-то материальная ценность и можно хорошо на ней заработать. Он понятия не имеет и о советской обстановке, но уверенно объясняет: надо укрепить свою правовую основу, у издательства может возникнуть суд, Карлайлов вызовут в качестве свидетелей, и им нужно будет защищаться. Без официального договора на руках – положение уязвимо.
Так нарастают новые сложности. Нужна, нужна им доверенность письменная!
Сейчас, когда я это пишу, спустя 10 лет от тех встреч, опубликована книга О. Карлайл[91] с оправданиями, искажениями и многими измышленными приплётами (о том ниже). Но кое-что она помогает увидеть с их стороны.
Для неё эта наша вторая встреча была – всего лишь подтверждение полномочий, ведь она будет делать серьёзный коммерческий шаг. Она теперь напоминает, и верно, что я горячо говорил: «Не надо экономить! Не надо думать о деньгах! Тратьте деньги, чтобы только дело двигалось! Мне надо, чтобы бомба взорвалась!» Пишет: «Он не выслушивал объяснений». Тоже допускаю: мой порыв был – к печатанию! полвека уже загоняют нашу литературу в подпол, дохнуть никому нельзя, дайте распрямиться! и какие там могут быть встречные обстоятельства? Так и не узнаю я никогда: а что ж она собиралась в тот вечер объяснять? что она вмешает в это дело ненужного корыстолюбивого адвоката? что её муж должен получить звание и оплату литературного агента за распространение «Круга», как если б никакое издательство брать его не хотело и надо было всучивать? Если б она мне такое и сказала – действительно б я изумился, ничего б не понял. Мне – печатать «Круг» надо было скорей! – для того и вся встреча.
Прошло три месяца – в декабре через Еву известие: Ольга опять едет (они перезванивались). Да что такое? всё свидания вместо дела. Но тут ей отказали в визе. (После предыдущей поездки в СССР, вместе с Артуром Миллером и его женой, она напечатала что-то диссидентское, критическое против власти – ей и закрыли путь в Союз. Ныне она кривит, что ей закрыли путь из-за меня.) Тогда она доверила весь секрет своему другу детства Степану Татищеву в Париже (самовольное расширение, но оно не оказалось вредным, напротив, Степан ещё много и многим поможет). Татищев приехал вместо неё. Снова встреча, снова риск, опять у Царевны.
У Степана и язык русский хороший. И прямодушное лицо, и глубинная взволнованность Россией. Уединяемся с ним – и что же? Карлайлы получили тревожный слух, будто этой осенью в Италии кто-то предлагал «Круг» от меня. – Да сколько же можно одно и то же повторять! Да ведь я уже дважды поручил – ей, именно ей, ей, никому другому! Да ведь мы все здесь только и держимся на слове и доверии! Конечно, «Круг» есть и в КГБ, и в самиздате уже, – именно поэтому мы и должны спешить с печатаньем!! – Нет, на той стороне неуверенность. Они предпочитали бы письменную доверенность на ведение дел. – О, туполобые! – захватят на границе такую доверенность и до всякого «Круга» голову мою срубят с плеч! Ну как их там убедить? Да пусть поймут: никогда я не отменю своего слова! никто меня не остановит в печатании! если уж объявятся конкуренты и будут обгонять – ну, тогда я признаю вас открыто. Но пока конфликта нет, необходимости нет, – не надо, поберегите же и меня!
А разобраться – так очень сходная ситуация с «Бодли Хэдом». Как те добивались моей прямой подписи, так и эти. Решительная разница только для меня: что там я не хотел поручать, плывёт как плывёт, а здесь – именно доверил, настаивал и торопил. А издательства одинаковы: воля писателя, как он там бьётся в советских тисках, весьма мало интересует их. Им нужна только гарантия коммерческого успеха: что никто не обгонит их в печатании, что на случай суда у них есть юридический документ. Наши простецкие мозги – не были приспособлены понять их.
Ольга же, на прошлом свидании узнав от меня о существовании ещё и «Архипелага», теперь через посланца запрашивает: а можно ли считать и «Архипелаг» обезпеченным для их группы и для избранного издательства?.. (Господи, головой не могу объять, почему сам «Круг», один «Круг» не насыщает западное издательство?) Хорошо, швыряю я и «Архипелаг» подмостью для «Круга»: ладно, усильте своё положение перед «Харпером», сообщите ему, что ещё будет и другая большая книга, только ни за что не называйте её! и не объясняйте, в чём её суть.
И в феврале 1968 О. Карлайл подписывает-таки договор с издательством «Харпер». В тот год я вообще не знал, не думал, что существует какой-то письменный договор, но через много
