— А нельзя ли это сражение советским людям в прямом эфире показать?
— Можно, конечно. Получается, что вы в нашей победе нисколько не сомневаетесь?
— Не сомневаюсь. И даже полностью в ней уверен. До меня дошла информация, что ты уже, каким то образом, стал богом. А боги, как я знаю, не проигрывают.
— Я вчера одного очень грозного бога хеттов Сутеха уничтожил. Так что боги тоже, получается, смертны.
— Очень интересная информация. Ты опять в Древний Египет перемещался?
— Да. Там тоже были проблемы.
— Машина времени?
— Я уже научился обходиться без неё.
— Да, ну ты и растёшь.
— Все так говорят. И Вишну, и Люцифер.
— Вижу, что очень известных и полезных друзей ты себе завёл. Когда отправляешь свои корабли навстречу арахнидам?
— Тревогу уже объявил. Так что минут через двадцать они должны будут заметить друг друга на встречных курсах.
— Тогда прямо сейчас дай картинку на Останкино, а они там сами решат, когда и в каком виде пустить её в эфир.
— Уже отдал приказ.
— Тогда с Богом.
— Вы же коммунист, Леонид Ильич?
— А ты бог, хотя тоже коммунист. С тобой теперь всё перевернулось с ног на голову.
— Тогда принято. Но свою битву с космическими незнакомцами я в прямой эфир давать не стану. Запись делать буду, а потом сам решу, что можно показывать, а что нельзя.
— Не хочешь выдавать все свои секреты?
— Есть такое дело. Людям пока ещё рано знать кто я такой. Они вон к древнеегипетской богине Бастет до сих пор не полностью привыкли. А тут ещё я окажусь очень непростым человеком.
— Решай сам. Ты у нас коммунист номер два, а скоро станешь первым.
Вот так. Получил добро от вышестоящего начальства на вмешательство божественных сил в земные и околоземные дела. Всё правильно. Марксизм-лененизм не может оставаться закостенелым учением. Он должен быть гибким, постоянно развиваться и идти в ногу со временем. Именно этого Суслов и не мог никак понять со своим закостенелым и догматическим подходом. За что и поплатился. А вот Генсек это прекрасно понимал. Одними громкими лозунгами врага не победить и постоянно возникающих проблем не решить.
А по поводу трансляции сражения Брежнев хорошо сообразил. Сегодня воскресенье и наши люди с удовольствием посмотрят, что советские офицеры, вооруженные не только марксистско-ленинской идеологией, могут творить в космосе. Ну а я сейчас эту трансляцию постараюсь подороже продать NBC. Думаю, что они ухватятся за моё
предложение. Такую возможность телевизионщики, наверняка, не упустят.
Я позвонил в, почти уже свой, замок в Филадельфии и сказал, чтобы соединили с апартаментами Стива. Главное, чтобы он никуда не умотал с утра пораньше по своим делам. Трубку сняла Женька.
— О, а ты что там делаешь? — спросил я её удивлённо. — Ты же с Крисом Норманом вечером к нему в номер ушла?
— Шеф утром попросил таблетку от головной боли, ну а я ему другой способ предложила, — смущенно сообщила мне помощница.
— Так этот способ помогает мужской головке, а не голове?
— У вас, мужиков, всё взаимосвязано. Стива позвать?
— Зови.
Трубку взял довольный будущий вице-президент США.
— Голова прошла? — спросил я его, улыбаясь.
— Не подкалывай, — ответил тот, смеясь. — Секретарша для того и существует, чтобы помогать шефу в сложных жизненных ситуациях.
— Понятно всё с тобой. Тут у нас очередная космическая заварушка намечается. Брежнев попросил сделать прямую трансляцию этой крупнейшей межгалактической битвы с арахнидами. Я решил это дело продать нашим друзьям из NBC. Но не меньше, чем за два миллиона долларов. Сможешь с ними связаться?
— Смогу. Значит, они опять полезли?
— Да и не одни. Но это секретная информация.
— Понял. Тогда ни пуха тебе, ни пера.
— Пошёл ты к Люциферу.
— Так вроде русские говорят к чёрту?
— А это их главный чёрт или демон и есть. К тому же я с ним недавно пару раз виделся. Хороший мужик оказался. Мы даже, некоторым образом, породнились.
— Да, с тобой точно не соскучишься.
Я сам без этого уже не представляю свою жизнь. А что будет дальше, один Бог знает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Но я и так знал, что дальше будет бой. Главное, чтобы моих головорезов не расщепило на атомы. С остальным я постараюсь оперативно справиться. Необходимо предупредить Ксюху и остальных, что за ходом предстоящего сражения в прямом эфире будет следить вся страна и сам Генеральный секретарь за них переживает.
О чём я и сообщил капитану Космических войск Журавлёвой, когда появился в командирской рубке своего линкора.
— А если мы облажаемся? — с волнением в голосе спросила она.
— Никаких если, — ответил я. — Я буду рядом.
— И со «скатами» тоже будешь ты разбираться?
— Да, ты же сама видела, на что я способен.
— Тогда я спокойна.
— В таком случае Ярцевой с Политовым передай свои спокойствие и уверенность.
— Постараюсь.
— Как должен младший по званию отвечать старшему по званию?
— Есть, товарищ генерал армии.
— Вот это другое дело. И прикажи всем надеть поверх скафандров защитные доспехи. Битва всем нам сегодня предстоит жаркая.
Пришлось опять создать два своих клона. Только в этот раз не для секса, а для более серьёзного дела. Одиннадцать моих линкоров прикрывали с флангов строй кораблей моих головорезов. А строй держать ровно мы уже научились. Все уже знали, что за их действиями внимательно следят с Земли их родные и близкие, поэтому всё должно быть чётко и красиво, как на параде. Чтобы все те, кто сейчас наблюдают за нами с экранов своих телевизоров, чувствовали несокрушимую мощь советского Космического флота. Хорошо бы ещё к визуальной картинке пустить музыкальное сопровождение из наших совместных с группой «Серебро» песен.
Я отдал ментальную команду, чтобы Крис включила, в качестве фонограммы для прямой трансляции, сначала нашу песню «The Final Countdown», а затем «Love Don't Let Me Go». Ну а потом уже на своё усмотрение. Дальше мне просто станет некогда этим заниматься. Эх, если бы я уже стал триадой. Такой фигнёй с какими-то арахнидами я бы сейчас не занимался. Но, пока, приходится.
За своих головорезов я особо не волновался. Два моих альтер эго их поддержат. А вот что мне делать с новичками, пожаловавшими к нам в гости без приглашения, я не знал. К тому же меня смущало их малое количество. Обычно стараются нападать с двух сторон одинаковыми силами. Если исходить из этого принципа, то силы «кальмаров» и «скатов» должны быть, приблизительно, равны по мощи. И это внушало некоторое опасение. Сорок биокораблей эквивалентны тридцати пяти тысячам — это очень подозрительно. Получалось, что каждый «скат» равен почти тысяче «кальмаров». А это очень много. Это мне напомнило фразу одного старого и мудрого удава из мультипликационного фильма «Маугли»:
— Рыжие Собаки. Да… Это будет славная охота. Только после нее не останется ни человечка, ни Каа.
Ладно, главное начать, а там разберёмся. Покинув лунную базу, я направился в сторону невиданных и неведомых гостей. Прямо как у Пушкина в сказке «Руслан и Людмила» получается: «Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей». У капитана Журавлёвой задача была попроще, чем у меня. Ну, так и сам я тоже посложней буду. По Сеньке, как говорится, и шапка
Да, только шапка была ох как непроста. Настоящая шапка-невидимка. Я их мог видеть, исключительно перейдя на режим «внутреннего» зрения. Действительно, биокорабли напоминали гигантских скатов. Но уж очень невероятных размеров. Даже мой, немалых размеров, линкор казался рядом с ними маленькой лодкой. И откуда такая напасть взялась? Скорость их передвижения была небольшая, поэтому, в связи с довольно большим расстоянием, до нас они доберуться ещё нескоро. Выражение «как до Луны» здесь уже не подходило. Но я чувствовал, что подпускать этих тварей близко к Земле было нельзя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Тогда я решил не затягивать процесс, так как моё присутствие в качестве третьей и основной боевой единицы могло пригодиться моим головорезам. Поэтому я решил пойти сразу с козырей и направил в сторону группы «скатов» ширококонусный луч энергии «ра». И… ничего. Нет, какой-то эффект был, но очень слабый. Эти создания не поглощали мою энергию, а пропускали её сквозь себя. Хотя я заметил, что это им было неприятно и даже болезненно. И ещё я заметил, что от некоторых особей отделились какие-то мелкие куски.
