Тем временем Роди одним прыжком сблизился со своими противниками. Больше, чем на один хороший прыжок его бы все равно не хватило – но он сумел достичь цели одним. Широко размахнувшись клинком, он заставил врагов попятиться, Роди неловко переваливаясь, шагнул следом, при этом один из них оказался у сержанта сзади. Не обращая на него внимания, Роди сделал второй невообразимый прыжок, одновременно всаживая тесак в одному из противников между ребер и хватая другого за шею… Это я успел заметить, пока обрабатывал “своего” налетчика дубинкой. После восьмого или девятого удара он перестал пытаться уклониться и тихо пополз по стене вниз. Я обернулся и бросился туда, где на земле копошилась, хрипя и подвывая разными голосами, огромная бесформенная куча – Роди и его противники. Едва разглядев в лунном свете, что Роди не сверху, я принялся молотить дубиной, не целясь особенно. Да все равно было темно!
Под моей дубинкой что-то хрустнуло, кто-то внизу пронзительно взвыл…
Из свалки выкатился человек, поднялся на ноги и бросился бежать, согнувшись и прижимая руки к животу, это, разумеется, не был Роди. Я ухватил за лохмотья другого и, поднатужившись, отшвырнул его в сторону – он остался неподвижно валяться на мостовой. В самом низу я нашел моего сержанта. Зубы тихо ругался, плевал кровью и обломками зубов из разбитого рта, но не размыкал рук, сцепленных на горле третьего противника…
Вдруг как-то очень внезапно все кончилось – нас окружила целая толпа. Девицы из веселого дома, тамошний вышибала с фонарем… Еще какие-то люди… У меня тут же сильно заболела голова и я почувствовал, что ноги меня больше не держат. Мостовая прыгнула мне навстречу, а потом я словно заснул.
Пришел в себя я уже после полудня. Я лежал в своей кровати в нашей комнате, которую мы с Роди и Ральком снимали на постоялом дворе. Надо мной сидела вчерашняя девица, все такая же невозмутимая и слегка сонная – и Ральк. На соседней кровати лежал Роди. Я не понял сразу, что он умирает, но его неподвижность была необычной для нашего непоседы-сержанта. Умирал Роди три дня, его сильно порезали в свалке, но он был крепким парнем и его тело сопротивлялось смерти изо всех сил…
Из четверых подонков, напавших на нас в ту ночь, выжил только тот, с которым я дрался вначале. Я его даже не очень сильно изувечил, потому что спешил к Роди на помощь. Пустяки – несколько сломанных ребер, выбитые зубы. Другого молодчика Роди задушил, третьего (того, что пытался сбежать) тоже крепко располосовал. Его нашли почти сразу по кровавому следу – уже мертвого. Ну а последнему я проломил череп. Что ж, на войне, как на войне. Люди графа Альгейнта допросили пойманного бандита, оказалось, что его наняли специально, чтобы расправиться с наемниками. Наняли гномы из посольства, что привезли выкуп за нашего пленника. Мстители… В город их не выпускали, но если ты набит серебром и чего-то сильно хочешь – способ всегда находится. Они столковались с гарнизонным поваром, а тот подыскал в городе четверых молодчиков, согласных напасть на нас. Даже поразительно, как мало гномы заплатили за наши жизни – в самом деле пустячную сумму. И более того, повар, в свою очередь, надул нанятых им громил, прикарманив больше двух третей серебра. Ну и еще могу добавить, что граф потребовал у гномов компенсацию – за то, что те спровоцировали убийство на его территории. Нелюдям пришлось раскошелиться – и графу они заплатили раз в двадцать больше, чем своим незадачливым убийцам. Я бы счел это справедливым, ведь всем известно – сердце гнома в его кошельке! Я счел бы это справедливым, если бы компенсация досталась нам, но нет – граф прикарманил почти все. Нам он (добровольно, он мог бы и этого не делать!) выделил небольшую сумму. Вот так вот действует графское правосудие в Фенаде, а ведь это мы подверглись нападению, и мы же поймали преступников… И нам перепали гроши. Закон есть закон, ничего не поделаешь…
* * *
Эрствин потащил меня прямо к Большому дому, ему не терпелось поведать свой план. Я испугался, что он просто поведет меня к парадному входу, а ведь там стража. Со стражей мне встречаться не хотелось, особенно сегодня. Но нет, Эрствин привел меня к левому крылу, от входа нас отделял выступ стены и здесь можно было говорить относительно спокойно. Мы стояли в довольно узком переулке, прохожих не было.
Эрствин гордо указал мне на стену Большого дома:
– Гляди!
Ну, я поглядел. Хорошая стена, без тарана мне здесь явно пройти не удастся. Может, окошки? Да нет, куда там, это настоящие бойницы. Юнец вроде Эрствина в них, может, и пролез бы, а мне с моей больной ногой… Значит, все же таран – или какая-то особая хитрость. Наверное, Эрствин ждет моего удивления, непонимания, чтобы затем блеснуть своим чудесным планом. К сожалению, сегодня у меня был слишком тяжелый день, чтобы ему подыгрывать. С другой стороны, лишать моего юного друга заслуженного триумфа тоже не годилось. Я вздохнул, собираясь с силами и так печально, как только мог, произнес:
– Эрствин, к сожалению, у меня нет с собой тарана…
– Что? – парень удивленно посмотрел на меня, – нет, таран не нуж… Ой, ты шутишь?
– Шучу, – гордо подтвердил я.
– Ну, ты даешь… Я думал, тебе будет не до шуток… А ты правда убил чародея? – теперь в его взгляде было подозрение.
– Эрствин, не нужно здесь об этом говорить, – я машинально покосился по сторонам, – давай лучше к делу. Что там с этой стеной?
– А, все очень просто. Там есть черный ход. Отсюда его не видно, стена загораживает. Во-он там, видишь? Или подойдем поближе?
– Нет, я понял, ближе не надо. Да, теперь вижу, там выступ… И за ним, значит… Что за черный ход? Какая-то дверь? Замок?
– Хо! – с энтузиазмом бросил Эрствин, – дверь я открою. Там и замок, и дверь изнутри забита досками. Гвозди во какие были здоровенные. Но я уже все вытащил.
– А замок?
– Я ключ подобрал. Точно как ты учил. Может и не с первого раза, но открывает! Про эту дверь все забыли, ее не видно, а изнутри тоже коридор заброшен. Раньше, я слышал, здесь была главная улица. И вход этот был главным, его удобно оборонять, он как бы в кармане таком, стены с трех сторон. Здесь же и Белая Башня была… А сейчас видишь – все застроили, а главный вход теперь там. Ну и никто здесь не ходит…
– Отлично, Эрствин! Ты молодец! Ты в самом деле такой молодчина!..
Я глядел, как мой приятель заливается краской смущения и надувается от гордости одновременно. Наивный, он сам не понимал, что нашел! Да Обух за подобную находку заплатил бы столько!.. Правда, потом, скорее всего, приказал бы убрать счастливчика… Возможность незаметно проникнуть в дом Совета! С другой стороны, для того, чтобы пользоваться им, нужен союзник внутри – но с этим у его светлости проблем бы не возникло, купить одного из тамошних слуг… Я поймал себя на том, что рассуждаю, как бы поступил на моем месте душегуб Обух. Ну как можно быть такой свиньей! Я поглядел на сияющего Эрствина и мне стало не по себе. Может быть, это называется “стыдно”? Ох, не знаю, не знаю… Но хорошо, что моего лица парнишке не видно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
