Говорил он слегка заторможено — повторял то, что ему наговаривал всю дорогу Норобу.
— Ну что же, ты убил девушку, — сказал Тоши Мурада. — Этим самым ты лишил госпожу Хадзуки заработка на ближайшие пять лет. Это не маленькие деньги, поэтому мы не можем тебя убить, пока ты их не вернешь. Ты должен будешь отработать этот долг. Через десять лет строительных работ сможешь вернуться к обычной жизни. Считай это милостью с нашей стороны — девушку уже не вернуть, а ты будешь жив и относительно здоров… Ты всё понял?
— Понял, — Буйвол послушно кивнул.
— Эй, уведите нового рабочего! — крикнул Нобоу Харада в коридор, а после повернулся к нам. — Примите наши искренние сожаления о том, что мы подумали на вас не очень хорошо.
В офис зашли двое человек, которые увели послушного Буйвола. Нагаи с едва видимым облегчением выдохнул.
— Да что там, — отмахнулся сэнсэй Норобу. — Главное, что всё хорошо закончилось, а не то, как вы о нас подумали. Мы тоже очень рады, что всё утряслось…
— Сэнсэй, вы отрастили новый мизинец? — поднял бровь Мурада.
— Вы очень приметливы, господин Мурада, но нет — это протез. Он приклеен на животный клей, поэтому не могу пока снять его, — с улыбкой сказал Норобу. — Он мне необходим для создания мудр.
— Что же, тогда не будем задерживать вас, господа, — встал и поклонился Нобоу.
— Вы вовсе нас не задерживаете. Ваше общество очень радует нас, — вежливо ответил Нагаи.
Они ещё пять минут покланялись друг другу, попричитали разные вежливые вещи, а после расстались. Когда мы вышли из офиса Татсунокучи, то я тоже с шумом выдохнул:
— Блин, вот уж не думал, что прокатит…
— Малыш, у нас и не такие вещи прокатывали, — хмыкнул сэнсэй. — Знал бы ты, что нам предстоит с самой грозной онрё… Это покажется тебе детской шалостью…
И в самом деле, то, что произошло с Оивой, вообще ни в какие рамки не входило…
Глава 19
Мы вернулись обратно в кафе. Там гвардейцы уже изрядно успели поднабраться и теперь пели что-то вроде «Там, где сакура шумит над речной волной. Слагали хокку мы о любви с тобой». Судя по количеству пустых бутылок из-под сакэ — они явно тут не грустили.
Аяка обрадовалась нам, как спасителям. Подскочила с немым вопросом в глазах. В ответ я только улыбнулся, мол, беспокоиться не о чем. За соседним столиком сидел сумрачный Джун Танака, который неодобрительно поглядывал на расшалившихся стариков. Норобу и Нагаи сразу же приняли «штрафные пиалы».
— Привет, Джун-кун! — подмигнул я другу, когда присел напротив. — Чего какой невеселый?
— Здравствуй, Такаги-сан, — кивнул он в ответ. — Ты же так меня просил называть тебя на людях?
— Да, на людях только так. В кругу родных и близких можно по-другому!
— Тогда за родных и близких! — поднял пиалу Бизон, услышав мои последние слова.
— Кампай! — грянул хор голосов.
Джун недовольно оглянулся на стариков.
— Это твои друзья?
— Да, они помогают мне в одном деле… В общем, Джун, я пока не могу рассказать о нем, но как только всё закончится, так сразу же во всём признаюсь. Пока что нам нужно держаться на расстоянии.
— Ты уже знаешь про Акиру?
Я кивнул.
— Не догадываешься, кто это мог сделать? — Танака попытался просверлить меня пытливым взглядом. — А вот у меня есть небольшие наметки…
— Джун, не лезь в это. Я не хочу, чтобы ещё и ты пострадал.
— Так ты знаешь? — пальцы Джуна схватили меня за отворот куртки.
Старички при этом смолкли. Улыбки ещё не сошли с их лиц, но глаза уже стали суровыми.
— Я знаю. Я занимаюсь этим. И могу тебе поклясться — смерть Акиры не сойдет с рук его убийце.
— У вас проблемы, мальчишки? — послышался голос Бизона. — Может, выйдите, разберетесь между собой?
— Их не должны видеть вместе, — покачал головой Норобу. — Пацан, отпусти моего ученика. Мы делаем всё возможное, чтобы отомстить за вашего сэмпая.
Джун сверкнул глазами в ответ:
— Как? Вы тут напиваетесь и хотите таким образом отомстить за Акиру?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Какое неуважение! — Ягуар хлопнул по столу ладонью с такой силой, что пиалы, миски и плошки подпрыгнули в воздух. — Мы рискуем жизнью перед тем, как отправиться к…
— Постой, Ягуар! — воскликнул Норобу. — Мальчишке вовсе не зачем знать подробности. Изаму, посоветуй своему другу успокоиться. Если он хочет помочь, то пусть не мешает…
— Джун, поверь мне, — я взглянул прямо в покрасневшие глаза Танаки. — Мы сделаем всё возможное для того, чтобы убийца был наказан.
— Но кто он? Ты можешь мне сказать?
— Ты же всё равно не поверишь. Лучше оставайся здесь и защити Аяку. Так будет лучше… для всех.
— Для всех?
— Для всех, пацан. Для всех… Мы не знаем — сможем ли вернуться обратно, поэтому и пьем, — совершенно трезвыми глазами посмотрел Змей. — А если не вернемся все вместе, то получится, что этот гандон победил. А так… Мы оставили запись в доме Норобу. Если не вернемся, то возьми с собой мелкого пиздюка Киоси, да отправляйся мстить за всех. Но сделай это только завтра — сегодня Аяка и кафешка в опасности. Защити их… и это… не мешай нам опрокинуть по последней. Правда, братья?
— Кампай! — воскликнула «старая гвардия» в один голос.
— Настолько всё серьезно? — повернулся ко мне Джун.
— Даже больше.
— Понятно. Держи меня в курсе, Изаму-кун. Мои руки в твоём распоряжении.
Я кивнул и отправился за стол к старикам. Надо было успеть перехватить хотя бы пару булочек, а то в желудке кишка кишке била по башке. Джун отсел от нас подальше. Аяка принесла ему чай, и они пустились в легкое воркование. Иногда я ловил на себе взгляд друга.
Вскоре Норобу вызвал две машины такси. Мы погрузились в них, причем судьба распорядилась так, что я сел в центре, между сэнсэем и Нагаи. От запахов перегара меня едва не стошнило. Даже порадовался, что не плотно поел.
Мы доехали до Сугамы довольно быстро. Старички высыпались из такси. Если до этого момента они дурачились, пели песни, рассказывали разные забавные случаи, то сейчас были сосредоточены и… и трезвы! Весь хмель как рукой сняло.
— Есть время веселиться, а есть время для работы, — сказал Норобу в ответ на мой взгляд. — Мы потом снова позволим алкоголю ударить по мозгам, а пока что надо быть собранными.
— Зачем мы сюда приехали? — спросил я в ответ. — Что тут?
— А тут как раз и располагается могила Оивы. Утром у нас получилось выйти с ней на связь… Мда, глупо прозвучало относительно того, кто умер в семнадцатом веке, — покачал головой Кот.
— Так это вы утром все вместе на связь выходили? — вспомнил я сидящих в трансе старичков.
— Да, и теперь мы тебя отправим к ней, — кивнул сэнсэй.
— Куда к ней? На тот свет?
— Не надейся. Тут неподалеку её могила. Связь души и тела сильнее всего тут, так что в этом месте она сильнее всего. Оива пожелала тебя видеть. Думай, что говоришь и говори только то, что думаешь — она это чувствует. Не облажайся, пацан, — прогудел Бизон. — Войдем в транс все вместе, а дальше ты отправишься один… Никто из нас тебе уже не поможет. Так что надейся только на себя.
— Да, Изаму, такое условие Оивы. Мы не можем ему противиться, иначе она откажется помогать. Она хочет поговорить с тобой… — проговорил сэнсэй.
Я оглянулся по сторонам. Мы находились невдалеке от оживленной улицы. И что? Нам прямо тут придется входить в транс?
— Идем. Нам ещё нужно подняться наверх, а такая прогулка очень вредна для старческих косточек, — проговорил Кот, показав на серое пятиэтажное здание.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Сквозь паутину электрических проводов я взглянул наверх. Подняться для меня туда не было проблемой, но вот для старческих ног и правду могло показаться трудностью. Почему паутину проводов? Потому что из-за сейсмической активности глупо помещать под землю электрические коммуникации — замучаешься искать обрыв, произошедший из-за очередного землетрясения. Поэтому и живет Токио под сетью проводов, словно его поработили гигантские пауки, раскинувшие над городом свою паутину.
