Какая же тут мораль, как говорится в сказках? Мораль состоит в том, что все возможности на успех с такой головой, как ваша, в вашу пользу. Если вам тяжело, как мне кажется, ваше одинокое положение, если вы знаете, какой очаровательной женщиной (в глазах мужчин) вы еще можете быть, когда захотите; если вся ваша прежняя решимость вернулась к вам после того припадка отчаяния на пароходе (признаюсь, довольно естественного при страшных неприятностях, которым вы подвергались), мне не нужно будет вас уговаривать, чтобы сделать эту попытку. Только подумайте, какой переворот! Если бы тот молокосос не бросился в реку за вами, этот молокосос не получил бы имения. Точно будто сама судьба определила, чтобы вы были миссис Армадэль Торп-Эмброзская! А кто может совладать со своей судьбой, как говорит поэт?
Напишите мне «да» или «нет» и верьте привязанности вашего старого друга Марии Ольдершо".
3. "От мисс Гуильт к миссис Ольдершо
Ричмонд, четверг
Негодная старуха! Я не скажу ни «да», ни «нет», пока не посмотрюсь хорошенько в зеркало. Если бы вы истинно заботились о ком-нибудь, кроме вашей собственной негодной и старой персоны, вы знали бы, что от одной мысли опять выйти замуж — после того, что я перенесла, — меня мороз продирает по коже.
Но вы можете сообщить мне несколько более подробных сведений, пока я обдумываю, решиться мне или нет. У вас осталось моих денег двадцать фунтов от проданных вами моих вещей, пришлите мне десять фунтов на издержки, а другие десять употребите на секретные расспросы в Торп-Эмброзе. Я хочу знать, когда уедут Блэнчарды и приедет молодой Армадэль. Уверены ли вы, что с ним так легко будет справиться, как вы думаете? Если он похож на свою лицемерную матушку, я скажу вам, что Иуда Искариот воскрес.
Мне очень удобно в этой квартире. В саду прекрасные цветы, а по утрам птицы будят меня восхитительным пением. Я взяла напрокат порядочное фортепьяно. Единственный человек, которым я хоть сколько-нибудь дорожу — не пугайтесь, он давно уже лежит в могиле под именем Бетховена, — служит мне собеседником в уединенные часы. И хозяйка тоже беседует со мной, если я позволяю ей. Я ненавижу женщин. Новый пастор сделал визит вчера другому жильцу и прошел мимо меня по лугу. Глаза мои еще ничего не потеряли, по крайней мере, хотя мне минуло тридцать пять лет; бедняжка просто покраснел, когда я взглянула на него. Как вы думаете, какой цвет приняло бы его лицо, если бы одна из птичек в саду шепнула ему на ухо истинную историю очаровательной мисс Гуильт?
Прощайте, матушка Ольдершо. Я сомневаюсь, могу ли я быть преданной вам или кому бы то ни было, но мы все пишем ложь в конце наших писем, не правда ли? Если вы любящий меня старый друг, я, разумеется, преданная вам Лидия Гуильт".
«P. S. Сохраните ваши противные притирания для ваших веснушчатых покупщиц, а до моей кожи не коснется ни одно из них, обещаю вам. Если вы действительно желаете быть полезной, постарайтесь отыскать успокоительное питье, которое помешало бы мне скрежетать зубами во сне. Я скоро переломаю их, и тогда что станется с моею красотою, желала бы я знать?»
4. "От миссис Ольдершо к мисс Гуильт
Дамский косметический магазин, вторник
Любезная Лидия, как жаль, что ваше письмо адресовано не к мистеру Армадэлю! Ваша грациозная смелость очаровала бы его. Меня она не растрогала: я, знаете, уже привыкла к ней. Зачем вы тратите ваше блестящее остроумие, душа моя, на вашу непроницаемую Ольдершо? Оно только выдыхается и портится. Постарайтесь быть серьезнее на этот раз, я имею для вас известия из Торп-Эмброза, с которыми шутить нельзя.
Через час после того, как я получила ваше письмо, я принялась разузнавать. Не зная, к каким последствиям это может привести, я думала, что безопаснее будет начать секретно. Вместо того чтобы употребить тех людей, которые находятся в моем распоряжении, которые знают вас и меня, я отправилась в контору Частных Справок на Шэдисайдской площади и передала это дело в руки инспектора, как совершенно посторонняя и не упоминая вовсе о вас. Признаюсь, это был не дешевый способ начинать дело, но это самый надежный, что всего важнее.
Мы с инспектором поняли друг друга в десять минут, и самый пригодный человек для этой цели — по наружности преневинный молодой человек — немедленно был призван. Он поехал в Торп-Эмброз через час после того, как я видела его. Я условилась, что приду в контору в субботу, в понедельник и сегодня за известиями. До сегодняшнего дня известий не было, но сегодня я нашла нашего агента, только что воротившегося в Лондон и приготовившегося сообщить мне подробный рассказ о своей поездке в Норфольк.
Прежде всего позвольте мне успокоить вас насчет ваших двух вопросов, я имею ответы на тот и на другой. Блэнчарды уезжают за границу тринадцатого числа, а Армадэль теперь крейсирует где-то с яхтой. В Торп-Эмброзе поговаривают сделать ему публичный прием и созвать митинг из местных знаменитостей для устройства этого. Речи и хлопоты в этих случаях обыкновенно берут много времени, и думают, что публичный прием встретит нового сквайра не прежде, как в конце этого месяца.
Если бы ваш посланный сделал для нас только это, я думаю, что он все-таки заработал бы свои деньги. Но невинный молодой человек — настоящий иезуит с тем великим преимуществом перед всеми папистами, виденными мною, что на лице его не написана хитрость. Собрав эти сведения от служанок, он обратился с удивительной находчивостью к самой безобразной женщине во всем доме.
«Когда они хороши собой и могут выбирать, — объяснил он мне, — они теряют много драгоценного времени, выбирая возлюбленного. Когда они безобразны и не имеют возможности выбирать, они кидаются на обожателя, если он им попадется, как голодная собака на кость». Действуя по этим превосходным правилам, наш агент успел после неизбежного замедления обратиться к главной служанке в Торп-Эмброзе и овладел ее полным доверием при первом свидании. Старательно придерживаясь данных ему инструкций, он поощрял женщину к болтовне и, разумеется, выслушал все сплетни из людской. Большая часть, повторенная мне, не имела никакой важности, но, слушая терпеливо, я была наконец вознаграждена драгоценным открытием. Вот оно:
В Торп-Эмброзском парке есть коттедж. По каким-то неизвестным причинам молодой Армадэль захотел отдать его внаймы, и уже нашелся жилец — бедный отставной майор на половинном жалованье по имени Мильрой, человек кроткий, по рассказам, пристрастный к механическим занятиям, имеющий домашнюю неприятность в виде больной жены, которую не видел никто. «Ну что ж из этого?» — спросите вы с тем порывистым нетерпением, которое так к вам идет. Милая Лидия, не порывайтесь! Семейные дела этого человека серьезно касаются нас обеих, потому что, к несчастью, у этого человека есть дочь!
Вы можете вообразить, как я расспрашивала нашего агента и как наш агент рылся в своей памяти, когда я наткнулась на это открытие. Как не восхвалить женские болтливые языки! От мисс Блэнчард до ее горничной, от горничной мисс Блэнчард до горничной ее тетки, от горничной тетки мисс Блэнчард до безобразной служанки, от безобразной служанки до молодого человека с невинной наружностью источник болтовни влился наконец в настоящий резервуар, и страдавшая жаждой миссис Ольдершо напилась из него. Сказать попросту, моя милая, вот в каком положении дело. Дочь майора — шестнадцатилетняя девочка, живая и хорошенькая (негодная девчонка!), дурно одевается (слава Богу!) и не отличается манерами (опять слава Богу!). Она была воспитана дома. Гувернантка, воспитывавшая ее, вышла замуж перед отъездом их отца в Торп-Эмброз. Воспитание ее требует окончания, и майор не знает, что ему делать. Никто из его друзей не может рекомендовать ему новую гувернантку, а ему хочется отдать дочь в школу. На том дело и остается пока, по собственным словам майора, как он объяснил во время утреннего визита, который отец и дочь сделали дамам в замке.
Вы получили мои обещанные новости и, я думаю, без труда согласитесь со мной, что армадэльское дело должно быть решено сейчас таким или другим образом. Если при вашей безнадежной будущности и при ваших фамильных правах на этого молодого человека вы решитесь отказаться от него, я буду иметь удовольствие прислать к вам ваши деньги (двадцать семь шиллингов оставшиеся) и посвящу себя совершенно моим собственным делам. Если, напротив, вы решитесь попробовать счастья в Торп-Эмброзе, тогда (нечего сомневаться, что майорская девчонка будет завлекать молодого сквайра) я буду рада слышать, как вы намерены победить двойное затруднение воспламенить мистера Армадэля и затмить мисс Мильрой. Любящая вас,
Мария Ольдершо".
5. "От мисс Гуильт к миссис Ольдершо
(Первый ответ.)
Ричмонд, среда, утро
