И заря была ясной, и ветер был попутным.
Призывное пение трубы! Литран сорвался с вершины башни. Люди расправили крылья, так что связки под ними напряглись, а ткань их сделалась красной от притока крови. Крылья резко пошли вниз, потом снова вверх. Итриане оторвались от земли, с шумом взлетели в воздух, подхваченные потоком ветра, образовали единый строй. Потом они плавно понеслись в восточном направлении над скалами.
Аринниан летел следом за Айат. Улыбнувшись ему, она запела. У нее был изумительный голос — его почти с полным правом можно было назвать сопрано, — заставляющий веселее петь волынки и гитары Планха.
То, что она пела сейчас, было традиционным гимном, но он предназначался для Аринниана, потому что она исполняла его на аиглике, хотя он всегда чувствовал, что эти языковые трюки несколько умаляли восторг восприятия.
Свет еще невзошедшего солнцаДарит улыбкой царящего.Крылья его собою умоет,Ночь отгоняя спящую.Голубизна, этот колокол неба,Мир заливает волною.Леса и луга новый день встречаютТоржественной тишиною.Скользя сквозь буйство летящего ветра,Кружа, как листок, плавно,Срежь косо пласты воздушных потоков.Утром охотиться славно!Замри на мгновение — и быстро к целиЕдиным стремительным махом.То, что тебя наполняет весельем,Наполнит врага страхом!Послеполуденный жар и истома.Тень отдохнуть манит.Призрачный мир сновидений и грезВнезапно реальным станет!Вдруг этот звук, возвышающий голос,Чертит в тебе зигзаги!И вот уже листья наполнил смехом,Потом живительной влаги.Будто в каком-то священном танцеПлотные струи гнутся.Тучи, друг друга громом встречая,Мрачно, зловеще смеются.Но все теснит и теснит их ветер,Ветер вечный, нетленный.И вот глазам открывается небо,Высоко оно и священно!
ГЛАВА 2
Период обращения Авалона равнялся одиннадцати часам двадцати двум минутам и двенадцати секундам вокруг оси, смещенной на двадцать один градус по сравнению с нормальной орбитой. На уровне Грея, находящегося примерно на тридцати четырех градусах северной широты, ночи всегда были короткими, а летом — темными, и сутки пролетали как мгновения.
Дэннель Холм подумал о том, не в этом ли причина его усталости.
Возможно, что нет. Он здесь родился. Прежде здесь жили столетиями; его предки прибыли с Фалканша. Если индивидуумы были способны к изменению своих пиркадиальных ритмов — как это часто приходилось ему делать в дни космических путешествий, — то и раса, конечно, могла.
Врачи утверждали, что посадка в гравитационном поле, составляющим только 80 % земного, требует от организма куда более сложных изменений. В таких условиях следует изменение всего баланса жидкости и приспособление процесса кинестезии.
Кроме того, те изменения, которые требовались человеку, казались самым обычным делом в сравнении с изменениями, производимыми его собратом-колонистом. Итрианам пришлось изменить весь цикл воспроизведения, приспособив его к иному дню, весу, климату, питанию, миру. Неудивительно, что их первые несколько поколений не отличались высокой рождаемостью. И все равно они важничали, а закончилось тем, что раса их начала поистине процветать.
Было тем более абсурдным предположить, что человек может устать от чего-то отличного от тяжелой работы, ну, и, конечно, возраст, несмотря на все антистарители. Может быть, так оно и есть? Неужели? Когда стареешь, когда чувствуешь приближение смерти, можно ли возвращаться мыслями к ранним годам, годам начала, не думать о доме, которого ты никогда не видел, но каким-то чудом помнишь?
«Хватит, прочь подобные мысли! Кто сказал, что восемьдесят четыре — старость?» — Холм достал из кармана сигарету и откусил кончик.
Затяжка, получилась слишком долгой.
Он был среднего роста и казался коренастым в оливкового Цвета тунике и мешковатых брюках, какие носили все люди — члены итрианских вооруженных сил. Монголоидная ветвь его предков проявила себя в нем, наделив Холма круглой головой, широким лицом, высокими скулами, припухлостью у губ и тупым носом. Кавказская — в серых глазах, коже, остававшейся бледной, несмотря на то что он много времени проводил на охоте и в саду, и волосах, поседевших на голове, но остававшихся черными на груди.
Подобно большинству людей планеты, он не отпускал бороды.
Он углубился в разложенные перед ним последние отчеты его помощников, когда интерком загудел и голос сказал:
— Первый Марчварден Ферун хочет обсудить положение дел!
— Конечно! — Начальник Холма только что вернулся с Итри. Холм пропнул было руку к экрану, но отдернул ее, проговорив: — Почему бы не лично? Я сейчас буду.
Он вышел из кабинета.
Коридор был полон звуками и мельканием фигур — флотский персонал, гражданские служащие из лоранского адмиралтейства, — но кондиционеры работали изо всех сил, так что запаха представителей обеих рас были едва различимы, кисловатый — человеческий, чуть отдающий дымом — итрианский.
Последних было больше, в связи с изменением состава населения Авалона. Но здесь собрались представители со всего доминиона, особенно из материнской его части, чтобы помочь этой границе подготовиться к кризису.
Холм заставил себя усердно отвечать на приветствия. Его вежливость превратилась в твердую валюту, ценность которой была ему известна. «Вначале это было подлинным!» — подумал он.
Караульный отдал ему честь и пропустил в апартаменты Феруна (Холм не выносил отнимающих время церемоний в своем отделе, но допускал их важность в итрианском).
Внутреннее помещение было самым типичным: просторная немногочисленная мебель, несколько строгих украшений, скамья, письменный стол и техника снабжены орнитологическими приспособлениями. Стена не была прозрачной, но огромное окно было вделано в нее таким образом, что из него открывался прекрасный вид на Грей и сверкающие вдалеке воды залива. Ветерок был насыщен ароматом садов.
Ферун добавил к имеющимся в кабинете вещам несколько инопланетных сувениров, книжные полки, заставленные фолис — копиями образцов земной классики, которую он читал для развлечения в оригинале на трех языках.
Он был маленьким, с темными перьями, и что-то в нем было от лика на иконе.
Его чос, Миствуд, всегда был одним из самых прогрессивных на Авалоне. По части механизации он не уступал человеческим общинам, результатом чего являлись его величина и успешное развитие.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
