О, кого она дурачит? Очень даже могла! Это похоть, чистая и простая.
– Так за что же все-таки?
– Ты очень долго на меня сердилась. – Он поднял очки. – Многие годы.
Его глаза цвета мха в дождливый весенний день смотрели нежно и грустно, и она потерялась в их тепле. А он мягко продолжил:
– Но как оказалось, у тебя не было на это причин: ты не дарила мне свою дружбу. Но так и быть, я тебя прощаю, хотя одно маленькое одолжение ты все же можешь мне сделать.
Харли едва не задохнулась от возмущения, а Ти Джей как ни в чем не бывало заключил:
– Ты сама забралась в мой грузовик, соблазнила меня, так что вести себя подобным образом следовало скорее уж мне!
Она поперхнулась смехом и взяла наконец шлем.
– Ты действительно псих!
– Нет, просто друг!
– Какой именно друг ты сегодня? Тот, который смешит?
– Э нет… я бы предпочел…
– Ну да, я помню: голого.
Она рассмеялась, положила руку на его широкое плечо, перекинула ногу через седло и уселась, глядя на мускулистую спину, обтянутую рубашкой. У нее даже ладони зачесались от нестерпимого желания обхватить его, хоть она и пыталась держаться на расстоянии.
– Тебе нужно за что-то держаться, – напомнил Ти Джей.
– Но я же потная…
– Как было установлено ранее, ты мне нравишься любой.
Она вздохнула и придвинулась ближе, так что грудь, живот и бедра теперь были прижаты к его спине, а пальцы касались напряженных идеальных кубиков на животе.
– Знаешь, каньон Марипоса – настоящее биологическое чудо в это время года, – заметил он небрежно.
Каньон Марипоса представлял собой скрытое в горах плато, примерно в двух милях отсюда, и путь к нему лежал по естественным холмам и впадинам. Каньон был не столько природным чудом, сколько даром небесным.
Обернувшись, Ти Джей сверкнул белозубой улыбкой и торжественно объявил:
– Как биологу тебе предоставляется выбор: дальний путь до дома или короткая поездка через каньон, чтобы убедиться, что не пропускаешь что-то важное.
Разве можно придумать что-то лучше, чем провести остаток этого паршивого дня на просторе под необъятным куполом неба, в окружении волшебных сверкающих вершин, когда между ног – мощный железный конь, а впереди – самый горячий парень во Вселенной…
– Ну, если это не причинит тебе особого беспокойства… – начала Харли, вызвав взрыв хохота.
Боже, как он умеет смеяться! Ей ни разу не удавалось сохранить серьезность, даже если он просто улыбался. Но вот он что было сил вдавил педаль газа, и она почувствовала, как в груди взрываются и лопаются пузырьки чистейшей радости. Через три минуты они летели к каньону Марипоса, и вскоре уже были на вершине горы, откуда он был виден как на ладони.
– Держись! – крикнул Ти Джей, и они рванулись вперед, на мгновение взлетев в воздух, когда спускались с холма.
Сердце застряло где-то в горле, словно на «американских горках». Кусты и трава сливались в зеленую дымку, когда Ти Джей мчался по опушке леса, и Харли вопила от восторга, возможно оглушая его, но ей было все равно. Она буквально вжималась в него на поворотах и кричала в ухо:
– Только разбейся и я тебя убью!
– Со мной ты в безопасности!
– Это ведь ты без шлема! За твой твердолобый череп я переживаю!
Она снова вскрикнула, когда он слетел с крутого обрыва и помчался по глинистым кочкам, по траве и грязи, а час спустя, когда подкатил к ее дому, она все еще улыбалась.
Харли слезла, сняла шлем и оглядела мотоцикл.
– Твой байк весь в грязи.
– Вымою.
– Полагаю, что могла бы помочь, раз мы оба наслаждались поездкой и прилагали объединенные усилия быть друзьями и все такое.
Его глаза затуманились.
– И что ты наденешь?
– О боже! Неужели опять все свернешь на голых друзей?
– Да, но, так и быть, соглашусь на топ-бикини и короткие шорты.
Она ничего не могла с собой поделать и, снова рассмеявшись, направилась было в дом, но он медленно потянул ее на себя.
– У меня нет коротких шортов.
Ти Джей повернул ее лицом к себе.
– Будешь должна. Послушай, я действительно надеялся, что мы сможем поговорить.
Ого!
Харли увидела, как помрачнело его лицо и растаяла улыбка.
– Это как раз то, чего мне так не хватает: больше разговоров – больше неприятностей.
– Прости, если причинил тебе неприятности, – тихо заметил Ти Джей, забыв о веселье. – Но я не жалею, что пошел с тобой в Деселейшн и что выяснил наконец причину твоего недовольства.
Она прикрыла глаза.
– Ти Джей…
– Собственно говоря, мы могли бы решить проблему. Я постараюсь все исправить, если ты позволишь.
– В самом деле? – усмехнулась Харли. – И как, позволь спросить?
Он немного помолчал, прежде чем ответить, прочертив пальцем дорожку по ее плечу:
– При помощи лучших воспоминаний.
– Это потому, что я сказала, что все в порядке?
Он поморщился:
– Мне казалось, что я не настолько неандерталец, но от слов «в порядке» становится не по себе.
– Мы были подростками.
– Вот и я о том же. Но сейчас-то все по-другому!
Она рассмеялась и, покачав головой, пробормотала:
– Знаменитое эго Уайлдеров. Они должны быть «самыми» во всем, особенно в постели. Ничего личного, Ти Джей, но я бы хотела, чтобы рядом был добрый, ласковый и надежный мужчина.
– Вроде Ноулана.
– Вроде него.
– Почему же ты его отвергла?
– Я же говорила: он…
Ти Джей просто смотрел на нее в упор, и она не смогла продолжить. Верно. Она могла бы все изменить, если бы как следует попыталась.
– Но я хотел поговорить о другом, – тихо сказал Ти Джей. – Можно войти?
Разве могла она отказать ему хоть в чем-то?
– Входи…
Глава 18
Харли отперла дверь, прошла в кухню, открыла холодильник и разочарованно нахмурилась.
Ти Джей склонился над столом и стал рассматривать разложенные карты.
– Собираешься это заполнить?
Она замерла, вспомнив, что к картам прилагалось заявление на работу и… список, где указывались все «за» и «против» Ноулана и его самого.
Стыд и ужас наполнили ее, когда она бросилась к столу.
– Отдай мне это!
Он еще не успел увидеть список, поэтому улыбнулся, не понимая, что ее так взволновало:
– Все в порядке. Заявление просто формальность для нашего зануды адвоката.
И в этот момент взгляд упал на то, что было в руках, и глаза широко раскрылись.
– А вот это уже интересно!
Она бросилась на него:
– Ти Джей, черт возьми! Это личное…
– Ага, достоинства Ноулана: обеспечил работой, улыбка… тело.
Харли едва не запрыгивала на него, пытаясь схватить бумагу.
Он же, спокойный, как никогда, рассудительно произнес:
– Ты права: у Ноулана прекрасная улыбка, – но почему-то тебе больше не хочется его поцеловать, с тех пор как поцеловала меня. Определенно мы идем по кругу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
