Приближается рождество и Новый год. Пора сменить значительную часть экипажа. Хотя пловцы должны находиться в море лишь шесть месяцев, большинство выразило желание продлить свой срок.
Идем к Диего-Суарес. Там я встречаю своего сына Жан-Мишеля, который все это время был занят неблагодарной работой — организовывал снабжение корабля продовольствием. Благодаря услугам авиакомпании "Эр-Мадагаскар" свои обязанности он выполнил отлично. Он же установил контакты с Мальгашским правительством, подготовил погрузку "морских блох", позаботился о замене экипажа и пловцов и заранее, прямо на месте, изучил сюжеты, которые нам следует отснять. На все это у него ушло три месяца.
20 декабря многие наши товарищи улетают во Францию. Праздники они встретят в кругу близких. Доктор Милле решает посетить Реюньон. "Калипсо" со значительно поредевшим экипажем остается в гавани Диего дожидаться пополнения.
Непутевый Бубули
Вот как это произошло. Бубули был выходцем с Коморских островов. Он так жаждал попасть к нам на корабль, что мы взяли его уборщиком. Правда, убирал он мало. Зато стоило ему к чему-нибудь прикоснуться, как случалась беда. Оставляя "Калипсо", мы сделали ему несколько замечаний относительно душа и напомнили, что если открыть кран до отказа, то возможно наводнение. "Калипсо" стояла у стенки, народу на борту было немного. В воскресенье утром на корабль с визитом пожаловали представители местных властей… Кроме них, пришло несколько школьников и какие-то зеваки. Наши друзья приготовились к торжественной встрече гостей, как вдруг Рене, боцман, издал вопль. В моей каюте вода стояла выше щиколоток и начинала переливаться через комингс: это Бубули оставил открытым кран большого душа. На судне было всего девять человек. Пока одни принимали гостей, другие пытались незаметно ликвидировать следы случившегося, вытирая, откачивая и вычерпывая воду ведрами. Сделать это тайком от гостей не удалось. Школьники, у которых острый глаз, не замедлили обратить внимание на суету, она занимала их больше, чем технические объяснения. Все промокло насквозь — ящики письменного стола, бумаги, ковры.
Новогоднее погружение
До конца года успеваю вернуться в Диего. Новый экипаж и новый капитан Роже Маритано уже прибыли, и мы тотчас отчаливаем.
Новогоднюю ночь проводим в кают-компании, нарядно украшенной гирляндами и раковинами. "Калипсо" находится как раз над банкой Левей, расположенной на глубине 30 метров. Распоряжаюсь отдать якорь: начнем Новый год с полуночного погружения. Захватив с собой противоакульих клетки, под воду спускаются Бебер и Сумиан. Возвращаются они с крупной горгонарией, которая становится, правда, с некоторым опозданием, новогодней елкой.
Когда мы в море, наши праздники отличаются от "сухопутных" празднеств. В такие дни мы лучше чувствуем узы товарищества, связывающие нас.
Как я уже говорил, самое ценное для меня в этом плавании состоит в том, что каждый проявляет лучшие свои черты. Удивительно наблюдать это сочетание темпераментов, характеров.
Различны причины, побудившие того или иного человека стать членом экипажа, и свои обязанности каждый исполняет по-своему. Какое богатство, какое многообразие натур! Как тут не отметить юмор Гастона, подарившего нам подводный оазис, обостренную восприимчивость Лабана, тонкую интуицию Бернара Делемотта, который умеет успокоить морских животных и завоевать их доверие. В числе кинооператоров Жак Ренуар, его талант становится все ярче с каждым новым фильмом. Он приходится внуком Пьеру Ренуару, правнуком художнику Огюсту Ренуару, внучатым племянником Жану Ренуару. Жак вырос в атмосфере кино, потому что отец его — кинооператор Клод Ренуар. На борту "Калипсо" Жак оказался превосходным товарищем.
Хотелось бы еще рассказать о трех друзьях, которые занимают на корабле особое место, о тех, кто "задает тон" в нашем экипаже, где все делается лишь в силу личного стремления, порыва. Речь идет о Жан-Поле Бассаже, Бернаре Шовлене и Филиппе Сиро. Все трое — капитаны дальнего плавания и… подводные пловцы. Все трое обуреваемы желанием как бы превозмочь самих себя, жить более напряженной жизнью. У них постоянная потребность в физической нагрузке, потребность испытать трудности, опасность, чувствовать на себе бремя ответственности.
Приключения для них — не громкое слово, а смысл существования. Все живут ради них, в них находят душевное равновесие, свободу. Действие они рассматривают с такой же точки зрения, что и Сент-Экзюпери, их кумир и любимый писатель.
Они неодинаковы в своем стремлении обрести удовлетворение в той простой жизни, которую мы ведем; и мне приятно сознавать, что многие из наших парней, успевших испытать тревоги или разочарования молодости, нашли радость в общем труде, в жизни на корабле, в каждодневных опасностях. Многие из тех, кто приходит к нам на корабль, это люди с обостренной восприимчивостью, не нашедшие удовлетворения в условиях обычной жизни. Обстоятельство это для нашего экипажа представляет особую ценность. Невольно приходит в голову мысль, что люди, собравшиеся на борту "Калипсо", в значительной мере напоминают членов экипажа "Наутилуса", описанных Жюлем Верном, в различной степени разочарованных в своих идеалах или убеждениях и видящих в море свое спасение.
1 января вновь возвращаемся на острова Глорьез, где заканчиваем съемки сюжета, в котором самка спинорога защищает выметанную ею икру.
Сцена удалась и даже слишком: Раймон Колль, который обычно всегда внимателен, оказывается искусанным спинорогом.
Гибнущий атолл
5-го и 6-го наносим визит на острова Бассас-да-Индиа. Это классической формы атолл, коралловый пояс, едва выступающий над водой. На нем ни единой кокосовой пальмы. Просто изумрудное пятно на поверхности моря. Риф не обвехован, да и на карту нанесен весьма не точно.
Рассчитывая укрыться в лагуне, посылаю моторные лодки к северной оконечности атолла на поиски прохода. Сам же вместе с Бебером и Шовланом двигаюсь вдоль рифа. В одном месте замечаю длинные пологие волны. Но проход так узок, что если бы и удалось войти в лагуну через него, выбраться было бы более чем сложно.
Моторки возвращаются: в северной части тоже не нашли прохода. "Калипсо" придется отстаиваться на открытом рейде и качаться на мертвой зыби.
Бассас-да-Индиа — атолл, разрушенный почти до уровня воды: на поверхность выходит всего несколько коралловых глыб, не больше. Нет ни одного пучка травы, нет даже достаточной площадки, чтобы поставить палатку.
