— А если я не соглашусь? — возразила она.
— В таком случае мне придется самому подавать на развод. И тогда, конечно, никакого денежного содержания. У меня есть доказательства, представь себе.
Чтобы такое выдержать, это было уж слишком.
— Доказательства! — завопила она. — Доказательства! Ты думаешь, что у меня их нет? Ты воображаешь, что ты был единственный, способный прибегнуть к частному детективу, единственный, способный вскрывать письма и подслушивать под дверью? Ты думаешь, что у меня нет такого рода доказательств, о которых ты говоришь? А также и других, которые бы наверняка очень заинтересовали службу контроля за доходами, а также тех, которые бы вызвали такое омерзение у твоей мымры, столь утонченной, что она бы тебя и видеть больше не захотела? И будь уверен, что я без колебаний прибегну к этим доказательствам, если дело дойдет до этого…
Она внезапно осеклась, поняв, что и так уж слишком много сказала. Он встал, и она ужаснулась, увидев выражение его лица.
— Нет, — мягко сказал он, подходя к ней ближе. — Нет, Сари, ты не сделаешь этого. В данный момент ты так думаешь, да… Но когда ты над этим хорошенько подумаешь, ты увидишь, что никакой пользы из всего этого ты не извлечешь. Ты поймешь, что даже если ты пойдешь в наступление против меня, даже если суд признает твою правоту, то тебе это не принесет больше выгоды, чем та, что я предлагаю тебе сейчас; наоборот даже, мои адвокаты сотрут тебя в порошок. И я поистине думаю то, что говорю, Сари: я ведь не просто кто-то, я достаточно значительная личность, чтобы вот так вот безнаказанно идти у суда на поводу. И какова бы ни была цена, я добиваюсь всегда того, что я хочу… Ты ведь это знаешь, не правда ли, моя дорогая? Ты знаешь, что я всегда добиваюсь цели, Сари?
Она молча кивнула. Она это знала, слишком хорошо это знала.
— Так вот… Значит, сейчас я хочу развестись с тобой, чтобы жениться на мисс Лэндли, и совершенно очевидно, что рано или поздно я этого добьюсь. Но на сей раз так случилось, что я спешу это сделать, я тороплюсь. Ты ведь знаешь, Сари, я болен, и доктор сказал мне, что сердце мое, вероятно, не выдержит следующего приступа астмы, такого, какой у меня был в прошлый раз. Итак, у меня не слишком много времени, и поэтому я советую тебе принять мои условия и не пытаться чинить мне препятствия… Нет, не отвечай мне немедленно, подумай взвешенно, разумно, и я тебе через неделю снова задам этот же вопрос.
Все осталось по-прежнему. Сари подумала взвешенно и разумно. Она пришла к заключению, что Эл прав и что у нее, следовательно, только один выход.
Волчий корень? Она снова об этом подумала, сидя на краешке ванной, леденящий холодок которой она чувствовала под руками. Может быть, она хорошо все и взвесила, но не слишком ли рискованно думать, что местный врач будет не способен диагностировать отравление такого рода? Она не знала как, но уж лучше было бы, если бы она могла спровоцировать настоящий приступ… Может быть, кошачьей шерстью или же норкой, что еще хуже.
В тот вечер Сари вниз больше не спускалась: она так и сидела на краешке ванны абсолютно пьяная.
А позднее Сари показалось совсем забавным, если бы приступ был вызван норкой Маргарет Лэндли… Тот крошечный кусочек норочки, выщипанный из пелерины Маргарет как-то на днях у Ля Фонда. Сейчас ей оставалось только несколько шерстинок вставить в контрабандную сигару, которую Эл курил по своему обыкновению после еды. А затем ей останется спокойно ждать, пока Эл сделает все остальное сам.
— Но мне нужно заняться этим сейчас же, пока он еще спит! — подумала она, сбрасывая одеяло и начиная поспешно одеваться.
Сари на цыпочках спустилась с лестницы, взяла футляр, где лежали три сигары, и вышла из дома через террасу.
Когда она оказалась в безопасности в оранжерее, она положила перед собой три сигары, потом маленький шарик папиросной бумаги, содержащий щепотку меховых ворсинок и длинный крючок из тех, которые используют в очень тонкой работе. Как она того и боялась, первую сигару Сари испортила, со второй же все вышло великолепно. Значит, ей оставалось, таким образом, выкурить третью сигару, подумала она, и ее стал бить легкий озноб. Позже, когда все будет кончено, она заменит эту сигару на ту, которую она вытащит из безжизненных пальцев Эла.
Пожалуй, это то, что ей было больше всего противно, но на это надо решиться. Сари уже было провела спичкой по коробку, чтобы зажечь сигару, когда вдруг заметила тень, которая вырисовалась на застекленной двери оранжереи. Охваченная паникой, она скрылась за зеленью растений, но тень шевельнулась, и тогда она увидела, что это был Хуан, который со скрупулезной медлительностью складывал садовый инвентарь.
Она бы никогда не смогла сказать, сколько времени простояла вот так, спрятавшись в оранжерее. Но когда она вернулась в дом, Эл уже встал и завтракал. Он тотчас же повернулся к ней.
— Ну что, моя дорогая, уже на улице? Ты знаешь, ты меня иногда действительно удивляешь, Сари… Я бы никогда не поверил, что ты так любишь утренние прогулки. Ну ладно, как бы то ни было, иди выпей чашечку кофе и подойди, я у тебя сниму что-то черное на кончике носа.
Он встал и направился к ней с чашкой в руке. Но если в он подошел, он наверняка учуял бы этот ужасающий запах сигары. Прошептав как-то растерянно извинение, она почти бегом поднялась на второй этаж. Когда она вымылась, переоделась и тщательно почистила зубы, то спустилась вниз. Сари увидела, что Кармен уже накрыла на стол, и поспешила заменить сигару, положенную около тарелки Эла, на ту, которую она принесла.
"Итак, все в порядке", — подумала она и отправилась на кухню, чтобы заплатить Хуану и Кармен, сказав им, что они могут располагать целым днем. Когда возвращалась, то услышала шум голосов, явно доносившийся из кабинета, который буквально пригвоздил ее к полу. Черт возьми, кто бы это мог быть? А что, если это кто-то, кто останется обедать? Что ж, снова надо менять сигары?
Она заставила себя медленно пойти по коридору, дошла до кабинета и вошла в него. Это была Мэрси Хант, самая мерзкая сплетница и самый плохой художник Санта-Фе. Она очень радостно встретила Сари и предложила ей сесть рядом с ней на диване, а потом пустилась рассказывать ей последнюю сплетню о последнем "скандале". Видимо, Мэрси не очень спешила.
Сколько же времени все это длилось? Час? Два часа? У Сари не было ни малейшего представления об этом. Ее мысли были заняты только тем, что она рассматривала, как движется солнце по паркету, как стучат часы в углу комнаты. А Мэрси все говорила, говорила и говорила, подводя ее к тому моменту, когда она окажется в своей собственной ловушке.
И вот тогда, когда она была уже в полном отчаянии, спас ее Эл:
— Скажите, Мэрси, вы не прозеваете фиесту? Конечно, нам было бы очень приятно видеть вас с нами на обеде, но наверняка куда веселее быть в городе на празднике, тем более что сегодня выходной день у нашей кухарки и у нас нет ничего приличного, что бы мы могли вам предложить…
После чего оставаться уже больше Мэрси не могла. Она взяла свою сумку, подошла к двери, повернулась, чтобы бросить последнее язвительное замечание, и в конце концов позволила Элу проводить себя до машины.
— О, Господи, — вздохнул он, возвращаясь.
— Да, это уж точно! — кивнула Сари и поспешила в кухню поискать там что-нибудь из того, что приготовила для них Кармен.
Она рассчитывала позволить себе пропустить стаканчик чего-нибудь перед обедом. Но когда вернулась с салатом, то увидела, что Эл был в столовой и занимался приготовлением коктейля. Никогда еще ничего подобного с ним не случалось, поскольку он не любил видеть, как она пьет перед обедом. Она остановилась как вкопанная на пороге комнаты и вопросительно вскинула брови.
— Для тебя, моя дорогая! — сказал он, ставя стакан возле тарелки Сари, пододвигая ей стул, чтобы она села. — В общем-то сегодня необычный день, не так ли?
Пока он садился напротив нее, Сари накладывала салат в тарелку, ожидая продолжения.
— Припомни, Сари, ведь сегодня наш последний день вместе. Поскольку, я думаю, ты согласишься на развод, который я тебе предложил… Не так ли, моя дорогая?
Сари посмотрела на ледяное лицо человека, так уверенного в себе. Она залпом выпила коктейль, прежде чем ответить.
— Нет, Эл, об этом и речи быть не может.
Он долго молчал, потом поднялся, взяв в руки стакан Сари, и пошел снова наполнить его коктейлем. Она с жадностью посмотрела на стакан, прекрасно зная, что не должна пить, что Эл пытается исключительно ее напоить, но в конечном счете она не смогла воспротивиться искушению. Она снова залпом осушила стакан и осведомилась, подавив легкий озноб:
— Ну и?
— Ну и что, Сари? Ты мне дала свой ответ, но ты не думаешь все же, что это изменит мои планы? Ты должна была меня более внимательно выслушать… Я ж тебе сказал, что я всегда добиваюсь того, чего хочу. Ты ведь помнишь, не так ли, Сари?
