Я спокойно поднялся и сел на кровати. И это простое действие вернуло меня в реальный мир. Безумие и паранойя отступили.
Я слышал топот ног по коридору. Что-то вроде отдалённых взрывов и даже… выстрелов? Очередей? Что это? До фронта слишком далеко. Бунт? Но кто будет бунтовать против своей стороны здесь?..
Минут через десять всё затихло. Я тяжело вздохнул и хотел было снова прилечь, но тут дверь в мою камеру распахнулась. На пороге стоял Тревор. Я узнал его благодаря тому, что огромный визир его противогаза почти не скрывал лицо. Кроме противогаза на нём был полный костюм химической защиты. Я такие только в учебниках видел, в Кадетке. В теоретических разделах. В отличие от ядерного, химическое оружие тут было, и даже иногда использовалось — но крайне редко, из-за неожиданного побочного эффекта. Те, кто был причастен к его применению, в следующем цикле перерождения неизбежно оказывались на противоположной стороне. Независимо от того, какая сторона его применяла.
— Надевай. Живо! — скомандовал Тревор, бросая мне на кровать увесистые пакеты, — у тебя где-то полторы минуты.
Я повиновался, не мешкая и не задавая лишних вопросов.
Костюм, как и противогаз, были идеально подобраны по размеру. И вообще оказались неожиданно удобными. Хотя, конечно, в защите было жарковато.
Тревор, наблюдая за мной, смотрел на часы, встроенные в комбинезон на запястье.
— Управился. Отлично! — сказал он; только тут я обратил внимание, что отлично слышу его, несмотря на два противогаза. При этом никаких раций я не заметил.
«Хорошие мембраны?» — предположил я, разглядывая противогаз Тревора.
— Что? — спросил он, перехватив мой взгляд.
— Ничего, — ответил я, — противогазы хорошие.
— Экспериментальная модель, — кивнул Тревор, — мы готовили провокацию на ключевом участке фронта. В атаке планировалось задействовать всего пару человек… и представить всё так, будто это та сторона.
— Лихо, — кивнул я.
— Ну, всё, — сказал Тревор, открывая дверь, — теперь точно можно. Пошли.
— Куда мы? — всё-таки решился спросить я.
— Я же говорил, — ответил Тревор, — мы теряемся.
Оказывается, меня держали в особняке, который был оформлен как элитное жильё. Тут квартировало командование сектора, на охраняемой территории, прилегающей к генштабу. Что ж, эту часть своего задания я выполнил — проник сюда. Правда, с отслеживанием конвоев есть неразрешимая проблема…
Я не осознавал масштаб того, что сотворил Тревор, пока мы не оказались на улице. Он уничтожил столицу сектора. Подчистую. Город не был готов к такого рода атаке, это было совершенно очевидно.
Тел на улице было очень много. Крови почти не было — так, небольшие потёки от разбитых голов, и пара офицеров, выпавших с балкона. Но всё равно погибшие от химического оружия вызывали сильное внутреннее напряжение; какую-то дикую смесь брезгливости и ужаса.
Следов самого поражающего вещества, конечно, заметно не было. Никаких эффектных клубов зелёного или жёлтого дыма, как это любят показывать в фильмах. Это оружие опасно тем, что может быть совершенно незаметным.
— Кто-то ведь должен был остаться, — предположил я, — средства защиты в дежурках?
— Кто-то и остался, — Тревор равнодушно пожал плечами, перешагивая через очередное тело, — в ставке командующего сектором наверняка. Там изолированный ситуационный центр, рассчитанный на применение в том числе химического оружия.
— Последует ответный удар?
— Обязательно, — кивнул Тревор, — но не раньше, чем завтра утром. Предполагаю, что часть высшего командования погибла, без них решения никто принимать не будет. Это правило. К тому же город ещё пару дней будет опасным местом. Эта гадость не так быстро разлагается. А антидота к ней нет. Проектом не предусмотрен.
— Если у наших разведка не дремлет, они сообразят. И попытаются перехватить инициативу, пока есть возможность, — заметил я.
— На это я и рассчитываю, — Тревор оглянулся и посмотрел на меня, широко улыбаясь, — масштабный прорыв линии фронта с задействованием всего — это как раз то, что нам надо! Нужна неразбериха на земле, чтобы ни у кого не было соблазна лишний раз глядеть наверх.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ясно, — кивнул я.
Мы шли по мёртвому городу довольно долго. И эта прогулка совсем не добавляла твёрдости моему психологическому состоянию. За одно только я был бесконечно благодарен этому месту: тут не было детей. Даже знание, что все эти погибшие завтра снова оживут не избавляло от ощущение чудовищной катастрофы.
В каком-то кафе, мимо которого мы шли, занимался пожар. Там готовили на открытом огне. Во внутреннем дворике я видел, как повар лежал поперёк мангала. Его торс прогорел почти до позвоночника. От одежды занялась деревянная ограда, а через неё огонь перекинулся во внутренние помещения.
Там, внутри, за столиками сидели люди, уронив головы с пылающими волосами на обугленные руки.
— Не мешкай, — Тревор легко толкнул меня под локоть, — не отвлекайся. Времени не так много.
В паре кварталов от кафе нам попалась золочёная статуя. Та самая, вокруг которой устроили пляски ночью, когда я только приехал в город. Среди мёртвого царства она выглядела ещё более жутко, чем тогда. Было отчётливое ощущение пристального взгляда, которое от неё исходило. Неудержимо хотелось спрятаться.
— Принято считать, что этот кумир — точная копия Верховного, — сказал Тревор, — но это, конечно, полная чушь. Кстати, знаешь, зачем нужно Чествование и прочие вещи?
— Для стабильности, — ответил я.
— Соображаешь, — одобрил Тревор, — верно. Людям нужно ощущение, что есть нечто более великое, чем они сами. Эти дисциплинирует.
«Или нечто более безумное, чем то, что скрывается в их головах, — подумал я про себя, но промолчал, — чтобы было страшно потерять то, что имеешь».
— Знаешь, что внутри статуя полая?
— Догадывался. Иначе транспортировать было бы тяжело.
— Иногда, очень редко, по личному распоряжению Верховного в ней запирают животных. И разводят вокруг статуи огонь, сжигая их внутри.
— Гекатомба, — сказал я.
— Что? — переспросил Тревор.
— Жертва.
— Надо внимательнее приглядеться к религиям на вашей стороне…
Пожар в кафе, очевидно, был не единственным. Когда через пару часов мы вышли на небольшую возвышенность ближе к промышленной окраине, откуда открывалась панорама города, я насчитал с десяток крупных очагов.
— Город выгорит, — заметил я. Странно, но это мысль принесла некоторое облегчение. Почему-то было невыносимо думать, как множество голых людей расчищает город, вытаскивая с улиц трупы своих двойников…
— Нет, едва ли, — Тревор покачал головой, — ночью будет дождь. Да и в крупнейших центрах автоматические системы пожаротушения. Пострадают только старые здания.
— Получается, город быстрее очистится? — спросил я.
— Ага.
— В таком случае, на месте наших я бы поспешил.
— А они и спешат, — Тревор кивнул куда-то в сторону горизонта, — части быстрого реагирования уже на подходе. Может, даже успеют до утра взять ситуационный центр и наладить оборону.
Я пригляделся. И точно: у горизонта парили силуэты крылатых машин. Их было много. Очень много. Гораздо больше, чем я мог подумать.
— Я помог отработать вашей разведке, — заметил Тревор, — не мог рисковать. Сам понимаешь. Поэтому мы так спешили. Тут задерживаться совершенно нельзя.
— Но… где ПВО? Как это вообще возможно?
— Цепочка принятия решений нарушена, — Тревор пожал плечами, — я ведь объяснял. Никто не ожидал такого масштабного удара. Система на это не рассчитана. Те, кто пытался сопротивляться по вашей инициативе, уже подавлены вашем десантом.
— Подожди… а промышленный пояс? — спросил я, — поражающее вещество туда дошло?
— Ну конечно! Иначе это всё не имело бы смысла.
— Наши займут оборону… до фронта километров триста… даже если начнут пробиваться уже сейчас — это несколько дней, в любом случае!
— Предприятиями пожертвуют, если будет надо. Просто помни — к утру тут будет ваша территория. В городе начнут возрождаться ваши. Это будет эксклав, который очень сложно подавить. Разве что другой химической атакой… и то вряд ли: ваши наготове и в средствах защиты. Кстати, мы пришли, — Тревор кивнул в сторону небольшого армейского грузовика, застывшего в переулке у начала промзоны, — там гермокабина. Хоть пообедать можно будет в комфорте.
