Переступив порог дома, я оказалась в большой гостиной, которая сразу переходила в кухню без каких либо дверей. Справа от меня, вальяжно устроившись в углу, молчал камин, перед ним стоял мягкий диван с наброшенным, будто совсем недавно, тёплым пледом. По левую руку был обеденный стол с четырьмя стульями. Помню, что у одного из них всегда скрипела ножка. Интересно, изменилось ли что-то? За столом начиналась уже сама кухня – несколько полок на стенах, небольшие столы вдоль стен, а над раковиной большое окно, через которое сейчас и проникал солнечный свет. Прямо передо мной была приоткрытая дверь, за которой скрывалась спальня моих родителей.
Да, это действительно домик из сказки. По крайней мере, таким он был для меня восемь лет назад. Но не теперь. Здесь всё напоминает о маме и папе. Особенно та фотография над камином – красивая улыбающаяся молодая женщина, статный сильный мужчина, обнимающий двух самых дорогих ему женщин – жену и маленькую дочку. Дочку…
Я подошла к портрету и провела по нему легонько пальцами, вытирая пыль с лиц моих родителей.
Они здесь такие счастливые. Но правдивые ли эти улыбки?
Я сняла портрет со стены, прижала к себе и отправилась из гостиной в спальню.
Мамин стол. На нём всё осталось на своих местах – косметика, тетрадка для записей, зеркало, лампа, расчёска, даже наручные часы. Большое кресло, в котором мама так любила сидеть, а мне так нравилось забираться к ней на колени и вместе рассматривать её сокровища, которые она держала в тумбочке под столом. Она всегда говорила, чтобы я сама не лазила туда. Но почему? Не помню. Теперь мамы нет, могу ли я сесть в её кресло? Пожалуй, сяду. Её вещи… Хочу ли я посмотреть, что же она прятала в тумбочке кроме украшений? А может, там и в самом деле только цепочки, серёжки, колечки? Ладно, открою. Что это? Это не украшения, это же мои детские рисунки! Что за?.. Кленовые листья? Это что, те самые, которые мы с ней собирали накануне исчезновения родителей? Открытка с сердечком? Это я сделала на день рождения мамы. Неужели она всё это хранила? Так вот, что она называла сокровищами. Мама… Здесь и папина фотография есть, он на ней такой молодой, такой счастливый. Где это? О, на обороте есть надпись: «В тот день ты наконец в первый раз дал мне себя сфотографировать. Спасибо тебе, Акс!». Папа не любил фотографироваться? Забавно, я даже не знала. Папа…
Я обняла фотографию и откинулась на кресло, закрыв глаза.
Хранитель и Тёмный ангел – так, значит? И вас обоих выгнали в мир людей? А вы всё равно смогли смириться и жить здесь, в этом лесном домике. Вас называют предателями, говорят, что из-за вас началась та война. Неужели вы такие плохие? Не верю. Мама, папа! Что же вы наделали?
По моим щекам катились одна за другой слёзы. Ну и ладно, ну и пусть! Сейчас можно. Можно.
Я открыла глаза и окинула взглядом комнату.
Как же мне вас не хватает! Если бы вы только знали! Если бы вы были сейчас рядом, я о многом бы спросила, о столь многом бы рассказала. Эта чёртова сила во мне. Но… Да что же это? Слёзы не останавливаются. Мама, папа… В этом доме всё осталось так, как будто вы сейчас в него войдёте, и я услышу ваши голоса хотя бы ещё раз. Я оглянулась на входную дверь, и на секунду мне показалось, что я снова…
«Снова.
– Доченька, ну разве ангелы плачут? Сильно ушиблась? Давай подую на ножку.
– Мама?
– Ну же, принцесса, вытри слёзы! А то ни одному принцу не понравишься. Поняла? Так что в следующий раз аккуратнее слезай с качелей. Договорились?
– Папа?
– Обещай нам больше не плакать!
– Обещаю!»
Обещаю! Хотя… Хотя я не могу, здесь всё напоминает о вас, мама, папа. Мне нужно на улицу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты куда? – передо мной как из-под земли возник дядя.
– Дайте пройти.
– Ты что, плакала? – удивился он и сделал шаг в сторону, пропуская меня в гостиную.
– Нет.
– Мелани…
– Нормально всё. Просто воспоминания вдруг нахлынули.
– Да, этот дом хранит в себе много историй, – ответил дядя.
– Лучше скажите, почему здесь появились вещи, которых я не помню, – решив сменить тему, быстро спросила я.
– Какие?
– Это ведь вы принесли? – я вытерла рукой слёзы и коснулась полки, прибитой к одной из стен рядом с камином. – Да и весь дом не выглядит таким уж запущенным, а ведь прошло восемь лет.
– Я иногда приходил сюда, наводил порядок и кое-что приносил. Книги, всякие безделушки, даже бутылочка вина есть и ещё некоторые вещи. Но если ты хочешь, я всё уберу.
– Не надо, – повесив портрет нашей счастливой семьи туда, откуда его сняла, я подошла к шкатулке, стоящей на левой половине полки.
– Да, это тоже моё, – послышалось у меня за спиной.
– Монеты? – удивилась я, заглянув внутрь шкатулки. – Да ещё и старые. Зачем они вам?
– Ну, я же уже много лет живу. Деньги здесь, в мире людей, менялись, поэтому некоторые из монет я решил сохранить на память.
– И зачем ангелам деньги вообще?
– Например, чтобы что-нибудь купить.
– Например?
– Вот эту вещь, – он взял в руки небольшую металлическую колесницу, запряжённую тройкой лошадей, – я однажды увидел в магазине около университета Росберна, где учились твои родители. Мне понравилась, решил купить.
– Вы могли бы такую в Мире Света получить совершенно бесплатно.
– Мог. Но, тем не менее мне захотелось именно эту.
– Боюсь спросить, чем же вы занимались, чтобы заработать деньги? Машину-то вы не наколдовали? Откуда она у вас?
– Выиграл в лотерею, – предельно серьёзно ответил он, заставив меня на секунду поверить в правдивость сказанного.
– А если серьёзно?
– А вот это секрет. Но я честно работал, – широко улыбнулся он.
Врёт, опять он врёт. Ну да ладно, сейчас я хочу поговорить совсем о другом. Скажет ли он всю правду? Наверняка нет. Но он обещал.
– Мелани? – позвал он меня.
Я села на диван в гостиной и вопрошающе посмотрела на дядю. Он сразу понял, что я хочу, наконец, поговорить о случившемся.
– Пришло время, да?
– Расскажите мне, что произошло со мной тогда на вечеринке? Да и вообще, откуда у меня вся эта сила? Я правда единственный человек в мире, обладающий магией?
– Правда, – кивнул дядя и сел на стул около камина. – Но ты точно готова услышать всю историю?
– От корки до корки, пожалуйста. Во всех подробностях. Это вырвалась сила третьей эмоции?
– Не совсем. Точнее да, эмоция боли.
– Так да или нет?
– Хм, с чего бы начать? Почему у тебя такая магия?
– Да хоть с этого. Я же человек, а у людей нет магии, – развела я руками.
– Потому что у них нет источника, который давал бы им магию.
– А у меня есть? – я сложила руки на животе.
– Да, мистер Ариман рассказывал вам об этом источнике. Помнишь историю о Тёмном ангеле? Вы говорили о нём на занятиях.
– О перешедшем на сторону Тёмного мира? Я уже догадалась, что это был мой отец. И что?
– Да. Тогда он захотел силы, которую у него отняли. Он ушёл к Селене.
– Кто отнял?
– Верховные, но сейчас не об этом.
– Нет, рассказывайте!
– Он случайно чуть не убил ангела, и Верховные решили его так наказать.
– Ладно, допустим. И чтобы восстановить эту силу, отец ушёл к Селене, правительнице того мира. И?
– Да, так он стал Тёмным ангелом. А помнишь, чего хотела Селена?
– Создать какой-то волшебный кристалл.
– «Кристалл – источник самой могущественной силы во всех трёх мирах. Кто владеет кристаллом, тот владеет всем». Так вам говорили, да?
