— Светлейший князь Жимир Рорик!!!
Не размениваясь на церемонии, дед немедленно скомандовал двигать ближе к сцене. Пожав плечами, я согласился. Почему бы не послушать, что там северный князь заявить хочет? Не зря же он весь этот праздник из своего кармана оплатил? Тем более, как я слышал, после выступления должны подавать печеную говядину. Свежего мяса мне уже с месяц видеть не доводилось.
Пробиваться сквозь толпу было тем еще удовольствием, и я всерьез забеспокоился, как бы малолетнюю герцогиню не затоптали. Но едва я предложил усадить девчушку себе на плечи, как ее тут же подхватила Аллерия. Буквально излучая ревность, рыцарша взгромоздила малявку на себя. Мстительно высунутый язык и триумфальный блеск в голубых глазах, ясно сигнализировал — с башкой у блондинки точно нелады. Похоже, она решила, что я соревнуюсь с ней за внимание сюзерена.
На крепко сбитую сцену, взобрался высокий мужчина. Бычья шея соседствовала с ухоженной короткой бородой, а титаническую комплекцию портила излишняя бледность. Однако мужик определенно внушал.
— А я думала, это ты огромный... — донесся шепот Аллерии.
Роскошный меховой плащ снежно-белого окраса стелился до самого пола, что вкупе с простым, но эффектным черным кафтаном придавало северянину определенную царственность. Сразу видно, ему по канализациям мыкаться не приходиться да и крыс с караванщиками среди его противников не числится.
Завидно, блин!
Призывно подняв руку, бычара одним жестом заставил стихнуть возбужденные шепотки зрителей. Только сейчас я смог заметить, что, несмотря на размеры, князь еще совсем молод. Лет двадцать, не больше.
— Вихри Простора непредсказуемы... — завел он задумчивым голосом и драматично обвел площадь ладонью. — Когда пять лет тому назад, на этом самом камне мне довелось одним ударом окончить сражение, я и подумать не мог, что свою двадцать первую осень буду встречать в окружении бывших недругов. Жаль лишь, что возлюбленный сир Аарон не почтил нас своим... — князь вдруг дрогнул и поднес руку к уху, будто прислушиваясь к толпе. — Чу! Слышится мне поступь старого врага! Неужто отомстить удумал, старик неугомонный?!
Люди в толпе недоуменно переглядывались, явно раздумывая, а не чокнулся ли северянин. Но тут откуда-то позади, раздался веселый перезвон колокольчиков. Из переулка у пекарни высунулась огромная красная рожа. Держась на длинных шестах, ведомая пятеркой стражников, над площадью возвышалась здоровенная тряпичная кукла.
— Смотри-смотри! Прямо как у сира Грисби! — затыкала в манекен малявка, сидя на плечах Аллерии.
Но рыцарша не разделяла веселого энтузиазма своей госпожи. Светлые брови крашеной брюнетки оскорбленно изогнулись при виде парящей над толпой куклы.
Огромная красная рожица переходила в колоссальных размеров живот, который оканчивался ярко-зеленой тряпкой, развевающейся прямо из задницы набивного лорда.
Ну да, по слухам, Грисби тот еще пердун...
Хрюкнув со смеху, длиннобородый дружинник у сцены громко объявил:
— Могучие мужи и прекрасные девицы! Прямиком из Живанплаца: Сир Аарон «Лошадиная срака»!
— Пошто порочишь нашего гостя, дурная голова? — притворно разгневался князь. — Каждому отроку известно, что срака у него куриная! Сир Аарон, не почтите ли своих крепостных парой слов?
Неприличный звук, раздавшийся из куклы, отозвался смехом толпы. Князь досадно развел руками:
— Боюсь, сир Аарон, устал с долгой дороги. Да и, чую... — он брезгливо помахал перед носом. — Богатые харчи великого Мюрата пришлись ему не по желудку. Однако...
Новый «залп» куклы и неконтролируемый хохот заглушил слова князя. Половина горожан надрывала животы вместе с северянами, другая же, тихонько скрежетала зубами, гневно зыркая на стражников с шестами. Ну да, в городе еще полно тех, кто сражался по эту сторону стены. Подобный перфоманс им наверняка не по вкусу.
Наблюдая, как тряпичный Аарон выхватывает бутафорский меч и угрожающе им размахивает, пуская ветры при каждом движении, я вдруг встретился взглядом высоким бородачом в железном нагруднике поверх грязного плаща.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пара свинячьих глазок неотрывно следили за мной из толпы. Его могучая грудь вздымалась от частого дыхания, а перекошенная от злобы рожа не предвещала ничего хорошего.
Только этого идиота мне не хватало... И чего привязался? Как в такой толкучке отыскал? Ох, только не говорите, что он прямо здесь счеты сводить собрался... Совсем с головой не дружит.
— Давайте-ка поближе к сцене встанем! — закричал я Аллерии с Геной, перекрывая хохот одноногого старика. — Не разберу, чего князь говорит!
Дед одобрительно закивал головой, а остальные безразлично согласились. Лишь малявка протестовала, мол, «сира Аарона» оттуда плохо видно будет.
Совершая противозенитные маневры и скользя между частоколом из надравшихся тел, попутно отдавив пару ног, я выбрал место поближе к дружинникам. Уж на глазах у этих громил тот слабоумный боров разборки не устроит. Даже он не настолько отбитый.
— Глядите! Глядите на своего лорденыша! Вот как он вас защищал, вот кому вы служили! — пылко кричал князь, пока тряпичный Грисби нырял в наполненный вином фонтан.
Странный тип, этот князек. Вроде и бабла не жалеет и самолично приехал, очевидно пытаясь понравиться местным, но при этом провоцирует их почем зря. У него биполярка или просто дурачок?
Толкнув локтем Аллерию, чтобы она сделала лицо попроще, я вдруг почувствовал что-то неладное. Ощущение опасности скреблось где-то на границе сознания. И дело было вовсе не в слабоумном великане.
Вопреки утверждению: «в окопах нет атеистов», я никогда не был суеверным. И во все эти незамысловатые солдатские приметы не верил. Спокойно закуривал от чужой спички, не носил с собой домашние ключи и, о, ужас, рассказывал о своем детстве, не обращая внимания на крутящих пальцем у виска сослуживцев. По какой-то причине, многие бойцы были убеждены, что человек, который начал вслух вспоминать свои юные годы, обязательно погибнет в ближайшие дни. Идиотизм натуральный. Фильмов что ли насмотрелись?
Впрочем, осуждать их незачем. Отчаянная жажда жизни на войне часто заменяет здравый смысл.
Но суеверия суевериями, а нутро порою видит то, чего не замечают глаза.
Оглядевшись вокруг, я быстро понял, что не так — дружинник с длинной седой бородой, в отличие от своих товарищей по оружию, не покатывался со смеху, глядя на кукольного лорда, а пристально наблюдал за кем-то в толпе. Вроде бы, за во-о-он тем молодым стражником. Погоди, а это не тот, что вчера на казни все с топором носился?
Правая рука длиннобородого беззаботно покоилась на плече увлеченного представлением товарища, но левая, за каким-то хреном, медленно ползла куда-то за спину. Вдруг взгляд дружинника переключился с толпы зрителей на помост с князем. Судя по выражению рожи, то ли он собрался на сцену с цветами выскочить то ли... Э-нет! Я на такое не подписывался!
Валить, срочно валить!
— Ребят!!! — попытался я перекричать пьяный хохот. — Пойдемте-ка к столам! Больно душно и пожрать охота...
Вдруг в глазах потемнело. Челюсть вспыхнула огнем, а в ушах раздался истеричный звон. Такое ощущение, будто «Камаз» протаранил. Или дерево на голову рухнуло. Или...
В голове с истошным эхом взорвался гневный рев полоумного великана:
— Верни!!!
Ах, ну да. Совсем забыл...
Глава 16: Копьем по рогатине.
Из опустившейся тьмы неожиданно выплыла исполинская туша. Крепкая мускулистая рука вцепилась в куртку. Земля ушла из под ног под аккомпанемент натужного треска стеганной ткани. Подняв меня, как котенка одной рукой, верзила выпучил блестящие глаза.
— Верни!!! Верни, верни, верни! — требовал он, тряся меня словно куклу.
Его перекошенное от детской обиды и залитое слезами лицо могло бы показаться комичным, но поднятый огромный кулак отбил любую охоту к юмору. Еще не отойдя от первого удара, я поймал второй.
Тупая боль в пульсирующей голове или острая резь где-то в пояснице — даже не знаю, что пришло первым. Перед взором раскинулось красивое голубое небо, а в спину уперлось что-то холодное и твердое. Только через несколько мгновений я сообразил, что лежу на дорожной плитке где-то возле сцены.
