Рядовой состав был пьян в доску. По крайней мере, двое или трое из рядового состава. Моркоу убедили попробовать шенди, но ему не очень понравилось. Слова он тоже не все знал, а те, которые знал, не понимал.
– А, я ПОНЯЛ, – наконец сказал он. – Это что-то вроде юмористической игры слов, правильно?
– Знаешь, – с тоской проговорил Колон, глядя вдаль, словно пытаясь увидеть что-то за все уплотняющейся пеленой тумана, окутывающей Анк, – иной раз жалеешь, что с нами нет старика…
– Ты не должен так говорить, – Шноббс чуть-чуть раскачивался. – Мы же договорились, ты молчишь, нехорошо об этом говорить.
– Это была его любимая песня, – грустно объяснил Колон. – У него был неплохой тенор.
– Слушай, срж…
– Он был справедливый, наш Гаскин, – продолжал Колон.
– Мы ничего не могли поделать, – насупился Шноббс.
– Почему же, – возразил Колон. – Мы могли бежать быстрее.
– Да что случилось, наконец? – не выдержал Моркоу.
– Он погиб, – слова Шноббса звучали торжественно, – при исполнении служебных обязанностей.
– А я ГОВОРИЛ ему, – качнул головой Колон, глотнув из бутылки, призванной озарять им путь этой ночью, – я предупреждал. Полегче на поворотах, говорил я ему. Не доведет это до добра, говорил я. Не знаю, что на него нашло, чего он так рванул.
– А все Гильдия Воров виновата, – заявил Шноббс. – Позволять людям прямо вот так, на улицах…
– Как-то ночью в одном квартале на наших глазах произошло ограбление, – несчастным тоном сказал Колон. – Перед самым нашим носом! И капитан Ваймс, он воскликнул: «Вперед!», ну мы и побежали, да только весь фокус тут в том, чтобы не бежать чересчур быстро. А то, того и гляди, поспеешь. Поймаешь их, потом хлопот не оберешься…
– Не по нутру им это, – объяснил Шноббс. Забормотал гром, разразился ливень.
– Не по нутру, точно, – согласился Колон. – Но Гаскин забыл об этом, он все бежал и бежал, забежал за угол, там-то эта парочка и караулила…
– За отвагу свою и пострадал, – рассудил Шноббс.
– Как сказать. Все равно. Отбегал свое, – подвел итог Колон. – Капитан Ваймс очень горевал. Если служишь в страже, парень, не следует бегать слишком быстро, – торжественно обратился он к Моркоу. – Можно быть быстрым стражником или старым стражником, но быть и быстрым и старым одновременно не получится. Эх, старина Гаскин, бедняга…
– Так не должно быть, – сурово сказал Моркоу.
Колон глотнул из бутылки.
– Должно или нет, но так оно есть.
Дождевые капли барабанили по шлему сержанта, струйками стекали по лицу.
– Но это неправильно, – ровным голосом произнес Моркоу.
– Но это так, – повторил Колон.
Был в это время в городе еще кое-кто, кто также чувствовал себя не в своей тарелке. Речь идет о библиотекаре.
Сержант Колон выдал ему значок. Большими мягкими руками библиотекарь покрутил значок и так и этак, попробовал на зуб.
Дело не в том, что город внезапно обрел короля. Орангутаны по духу своему традиционалисты, а трудно найти что-то более традиционное, чем король. Но орангутаны также любят ясность, а тут как раз ясности не было. Или, точнее, ее было СЛИШКОМ много. Правда и реальность никогда не бывают настолько ясными. Внезапные наследники престолов на деревьях не растут, уж он-то это знает.
Кроме того, никто больше не искал его книгу. Ну как же, разве им теперь до этого?
Книга – ключ к разгадке. Он в этом уверен. И существует лишь один способ выяснить, что в ней. Рискованный способ, но библиотекарь теперь только тем и занимался, что лавировал между опасностями.
В тишине спящей библиотеки он выдвинул ящик стола и из самого дальнего его уголка извлек карманную лампу, создатель которой приложил все усилия, чтобы избежать появления открытого пламени. Когда кругом сплошная бумага, никакая предосторожность не является излишней…
Кроме того, он запасся арахисом и, по некотором размышлении, большим клубком шнура. Откусил короткий отрезок шнура и, просунув его в значок, подвесил знак Ночной Стражи на шею, как талисман. Затем привязал свободный конец шнура к столу и после краткой задумчивой паузы заковылял между книжными полками, разматывая на ходу клубок.
Знание равняется силе…
Шнур тут очень важен. Спустя некоторое время библиотекарь остановился. Собрал в единый комок всю силу своего библиотекарства.
Сила равняется энергии…
Люди иной раз бывают глупы. Они считают библиотеку опасным местом – из-за собранных здесь магических книг. И это в достаточной мере соответствует действительности, однако на самом деле опасной ее делает тот простой факт, что это – библиотека.
Энергия равняется материи…
Он свернул в проход между полками, на вид не больше нескольких футов в длину, и проворно двигался по нему в течение получаса.
Материя равняется массе.
А масса искажает пространство. Она превращает его в полифракционное Б-пространство.
Так что при всех положительных сторонах системы Дьюи, отправляясь на поиски в многомерные складки Б-пространства, лучше прихватить с собой шнур подлиннее.
Дождь старался, как мог. Посверкивал лунным светом на мокрых плитках Площади Разбитых Лун, скакал по рваной парусине праздничных флагов, осколкам битых бутылок и периодически встречающимся по пути извергнутым ужинам. Грома по-прежнему было в изобилии, в воздухе стоял свежий запах зелени. Над булыжниками лениво тащились лохмотья порожденного Анком тумана. Не за горами рассвет. Ваймс, обходя препятствия, осторожно пробирался по площади, сопровождаемый влажным эхом от окрестных домов. Юноша стоял тут.
Он напряг зрение, стараясь разглядеть сквозь клочья тумана окружающие здания и сориентироваться в обстановке. А дракон завис – он сделал шаг вперед – ЗДЕСЬ.
– А, вот здесь, – добавил Ваймс, – здесь он был убит.
Он порылся в карманах. Чего в них только не было – ключи, обрывки веревки, пробки. После непродолжительного поиска пальцы остановились на сточенном мелке.
Он опустился на одно колено. Эррол соскочил с плеча Ваймса и вперевалку заковылял прочь, в поисках постпраздничных трофеев. Ваймс заметил про себя, что, прежде чем что-нибудь съесть, дракончик неизменно обнюхивает предмет. Оставалось загадкой, зачем он это делает, поскольку объект был съедаем независимо от результатов экспертизы.
Голова чудовища находилась примерно ЗДЕСЬ.
Ваймс двинулся назад, проводя мелком по камням, черепашьим шагом пересекая влажную пустынную площадь, подобно древнему богомольцу, ищущему дорогу в переходах лабиринта. Вот здесь было крыло, загибающееся к хвосту, который тянулся вот ДОСЮДА, так, а сейчас сменим руку и направимся к другому крылу…
Закончив работу, он присел в центре контура и пробежался пальцами по булыжникам. Найдя их холодными, он испытал удивление – оказывается, какой-то частью сознания он ожидал почувствовать тепло.
Но что-то же должно остаться. Трудно сказать, что – может, что-то маслянистое или пара похрустывающих жареных драконьих конечностей.
Эррол приступил к поеданию разбитой бутылки, выказывая при этом все возможные признаки удовольствия.
– Знаешь, что я думаю? – обратился к нему Ваймс. – По-моему, он просто куда-то ушел.
Раздался новый раскат грома.
– Ладно, ладно, – пробормотал Ваймс. – Это было только предположение. Не надо так драматизировать.
На полпути за новой добычей Эррол замер.
Очень медленно, словно на хорошо смазанных шарикоподшипниках, морда дракончика обратилась вверх.
Предметом его столь пристального внимания оказался клочок самого обычного, пустого неба.
Ваймс поежился под плащом. Дракончик, видно, умишком тронулся.
– Да успокойся ты, – сказал Ваймс. – Нет там ничего.
Эррол задрожал мелкой дрожью.
– Это всего лишь дождь, – продолжал Ваймс. – Давай, займись-ка лучше своей бутылкой. Какая ХОРОШАЯ бутылка.
Из пасти дракончика вырвался тонкий, тревожный и пронзительный взвизг.
– Ладно, сейчас сам убедишься, – сказал Ваймс. Поискав глазами, он увидел одну из сосисок Достабля, выброшенную голодным гулякой, который, очевидно, решил, что НАСТОЛЬКО голодным он не будет никогда. Ваймс подобрал сосиску.
– Смотри, – с этими словами он подбросил сосиску.
В соответствии с заданной траекторией она должна была упасть на землю. Она не должна была отлететь В СТОРОНУ, как будто он прицелился и бросил ее прямехонько в некий туннель в небе. Кроме того, туннелям не полагается таращиться на вас.
С пустого неба хлестнула ослепительная фиолетовая молния, ударила в дома поблизости от площади, пометалась по стенам, мигнула и исчезла так внезапно, как будто вдруг решила начисто отрицать свое появление.
