и занялся незнакомым агрегатом.
Впрочем, все кнопки были подписаны, так что долго возиться не пришлось. А чашка уже стояла под рожком, к счастью чистая.
— Вы уж извините, что я без предупреждения, — всё же проявил я воспитанность.
— И правильно сделали. Я бы не открыл, — внезапно откровенно признался парень. — Хотя, признаюсь, всё ждал когда вы меня навестите.
— К чему мне это было делать? — удивился я.
— А к чему вы это сделали сейчас? — усмехнулся княжич, опустошив бокал и плеснув себе еще, на этот раз половину. — За мной должок, верно?
— Мне казалось, что вы сполна отблагодарили меня за ту услугу.
— Парой накопителей? — отмахнулся он. — Не смешите меня, это же сущая мелочь. Вы сможете таких десяток приобрести.
В тот момент не мог, так его «мелочь» сильно меня выручила.
— А пойдемте на воздух? — предложил Марк и указал на винтовую лестницу возле балконной двери. Она уходила наверх, к закрытому люку.
К квартире прилагался чердак с выходом на крышу. Там, на её скате, обустроили площадку с перилами и удобными креслами.
Вид отсюда открывался потрясающий — канал с нависающими деревьями и покачивающимися лодками, ажурный Демидов мост и убегающие вдаль разномастные крыши соседнего Казанского острова. За ними высился шпиль Адмиралтейства, сверкающий в лучах солнца, падающих прямо на него сквозь прореху в облаках.
Я залюбовался этим непривычными для меня городскими силуэтами. Да из-за одного этого вида можно было здесь поселиться.
— Красота, да? — Марк заметил мою реакцию и гордо улыбнулся. — Только из-за этого в эту дыру и переехал. Вы бы видели, какие тут закаты!
Будь я одинок и также молод, обязательно бы последовал его примеру. Но мне нравился мой особняк, сад и все его обитатели. Я уже не представлял для себя иного дома.
— Потрясающе, — честно признался я, устраиваясь в одном из кресел.
Парень сел по соседству и вытянул ноги, задрав голову в небо. Чуть прищурился и спросил:
— Так что же вы от меня хотите, Александр?
— Это может прозвучать странно, но расскажите мне про ваши представления. Что вы получаете во время них?
Княжич распахнул глаза и удивленно посмотрел на меня:
— Мои представления? Вас это интересует? Но зачем?
— Для исследований, — уклончиво ответил я. — Меня посетила одна мысль... Что благодаря тому, как именно вы используете свой дар, ваша сила растет быстрее.
За его честность и я был готов говорить прямо. В отличие от отца, парень ни капли не стеснялся своих истинных мыслей. Я это чувствовал, никаких амулетов при нем не было. Да я и не думал, что он вообще использовал подобную защиту.
Марк был из тех редких людей, кто просто говорил правду. Ну, кроме своей личности, когда был в образе великого мастера Ракиты.
— Вы... — парень поперхнулся и осторожно поставил бокал на пол.
Постучал себя по груди и, откашлявшись, немного потрясенно произнес:
— Вот уж не думал, что встречу человека, который тоже до этого додумался. Мой отец... — он осекся и сразу же хмыкнул: — Впрочем, вы уже знаете кто мой отец. Его светлость высмеяли мою догадку. А уж учитывая мой дар, очков мне это не добавило в его глазах. Если бы знали, какой он...
— Мы познакомились вчера, — я понимающе улыбнулся.
— Ах, ну тогда что вам объяснять. Сами всё понимаете. В общем, в академии меня никто не слушал. И со временем я начал думать, что возможно это со мной что-то не так.
— Расскажите мне, — попросил я.
Второй день подряд выслушивать исповеди Левандовских, забавно.
Но рассказ Марка был интересным, и он не жаловался на свою судьбу, хотя та была у парня не из самых простых.
Несмотря на происхождение, детство княжича прошло в усердном обучении и бесконечных тренировках. Отец натаскивал его на все науки, надеясь что отпрыск унаследовал его силу и станет артефактором.
Но, как это нередко бывает, в мальчишке проснулся иной дар. И довольно рано. Для князя это стало огромным разочарованием, пусть в собственных ожиданиях, и он отстранился от сына. Марк, будучи ребенком, естественно винил себя и старался изо всех сил привлечь внимание отца.
Тогда-то и он и начал показывать «фокусы». Парень так произнес это слово, словно оно ругательное. Видимо, так ему князь и говорил в детстве.
В общем, чтобы вызвать на надменном княжеском лице улыбку, Марк принялся его развлекать.
Понятно, что тогда он не догадывался, что этим еще больше злит Левандовского-старшего. Но дар пробудился и требовал выхода. Чем больше Марк старался и вызвал у всех восхищение, тем быстрее он развивался. Но тогда он этого еще не понимал.
В итоге отец вообще запретил парню пользоваться даром. Отправил в военную гимназию и практически прекратил общение.
Затем пришло время академии, где будущий мастер быстро узнал как относятся к иллюзионистам не только дома, но и в высшем обществе.
Марк сразу смекнул, что своим даром кичиться не стоит. И сильно занижал свои способности. От проверки зеркалом силы вообще отказался, ведь доказать наличие дара не было необходимостью, а ранг для него был неважен.
А в ходе очередной ссоры с князем услышал строжайший запрет на любое упоминание и применения силы. Иначе отлучат от дома и средств к существованию. Парень взбунтовался и сам ушел.
Так и родился мастер Ракита. Успех пришел сразу, как и деньги. Выступления талантливого иллюзиониста собирался весь высший свет, и тот был очень щедр.
Те, кто посмеивался над ним на учебе, теперь заваливали его восхищением и поклонялись. И, чем больше был их восторг во время представлений, тем сильнее становился маг.
— Я давно это понял. Еще когда показывал сказки для дворовой детворы в нашем особняке, — княжич говорил об этом с теплом. — Чем сложнее была иллюзия и чем сильнее они радовались, тем больше приходило силы. Когда я посчитал, что достаточно взрослый для того чтобы меня выслушал отец, то сказал ему об этом. Но он ничего не хотел слушать о моем даре.
— Аркадий Власович знает, что вы Ракита?
— Знает, — горько усмехнулся он. — Один раз даже пришел на мое выступление. Просидел с каменным лицом всё время и ушел. Это было лучшим моим шоу. Я взял на нём очередной ранг. Но отца это не интересует.
Я подумал, что будь это правдой, Левандовский не стал
