всё небесное — от Сестёр, и, управляемое ими, упорядочено и разумно.
— У вас — всё может быть. Одно ваше… не знаю, как вы называете: когда все ночные светила выстраиваются в круг?
— Деревенские зовут поясом Рити. А мы в Карраже говорим — осеннее равнокружие.
— Мне один он сломал все представления об астрономии, которые в школе в голову вкладывали. Наша наука построена на наблюдениях и опытах, а объясняет всё законами и формулами, позволяющими просчитать последствия и вероятность событий. И уж точно не учитывает божественного вмешательства. Но как это работает у вас, мне не понятно. В моём мире волшебством не пользуются.
— А боги? Боги у вас есть? Кому вы поклоняетесь?
— Мы не видим своих богов. Ну, если не считать тех, кому удалось пройти по духовному пути самостоятельно. Кто-то верит таким людям, кто-то нет. И представлений у людей о богах очень много.
— Как же вам удаётся… без явного подтверждения?
— Верой.
— Как же можно сохранять веру и чистоту души, не имея возможности слушать божественное слово? — спросил Доваль.
— Не знаю. Как-то умеем. Стараемся. Да и вам то, что вы его слушаете, не особо помогает. К Сёстрам пешком дойти можно, а всё равно Шукар и подобные ему бегают на свободе и успевают совершить много до того, как предстанут перед законом.
Её слова заставили собеседников глубоко задуматься. И может, беседа была бы продолжена, но они уже дошли до места. Ира некоторое время смотрела на пустую поляну и обманчиво пустой Храм.
«Сёстры, я пришла. Нет… Мы пришли», — мысленно произнесла она.
Сегодня никаких красивых спецэффектов не случилось. Только плёнка, отгораживающая внешний мир от спрятанного в храме, на мгновение пошла рябью, позволив различить силуэты богинь.
— Пошли, — сказала она, уверенная в том, что их пустят. Всех. И званых, и незваных.
Они ожидали их, уже рассевшись на земляном диванчике. Кроме Фирры, которая опять предпочла удобствам пол. Ира всё ещё не могла привыкнуть, что богиня войны никогда не раскрывает глаз. Вокруг богинь рядками, как в театре, стояло несколько скамеек. Илаэра указала на них, они поклонились и поспешили воспользоваться приглашением.
— Светлого дня, дети, — поприветствовала их Илаэра. — Ирина, — она чуть засмеялась, — у тебя в голове уйма вопросов. За одну-то ночь. Сразу скажу, есть ответы не для всех. Кое-что мы скажем тебе наедине. И я смотрю, Вакку Римс, как всегда, не упускает возможности внести лепту в свои научные изыскания?
Одарённый чуть заалел щеками, что забавно смотрелось на дяденьке под полтинник.
— Прости, Великая Мать, но история, да ещё вашими устами… Я…
— Это хорошо, — прервала его оправдания богиня. — Все ошибки, что можно совершить, уже когда-то совершались. Хорошо, если кто-то не совершит новых, прочтя твои книги. Итак, мы слушаем. Ирина?
— Вы можете рассказать мне о других землянах? Мне нужно понимать, какие поступки они совершили, чтобы вернуться домой и выполнить поставленную задачу. Да и понять, способна ли я вообще на что-то подобное.
— Мы не расскажем всего. Не потому, что не хотим. А просто потому, что не знаем. Не все вестники Изнанки, попадая в Рахидэтель, добирались до Колыбели. С кем-то мы были знакомы лично, за кем-то наблюдали издалека, а о ком-то сами узнавали по последствиям совершённых ими поступков.
— Разве вам не известно абсолютно всё, что творится в Рахидэтели? — удивилась Ира.
— Время для нас и время для живущих течёт по-разному. Вечность тоже накладывает свои ограничения. Для бессмертного заметить промелькнувшую искру иномирного короткоживущего уже событие, а если он просто пробежал мимо, потратив год или два… Вы появляетесь неожиданно и исчезаете не простившись. Мы не сразу научились замечать творцов среди тысяч наших творений.
— Получается… система «свой-чужой» у вас всё же есть? Ведь о моём присутствии вы знали?
— Не сразу. Ты успела пожить на Мрекском болоте четыре месяца, когда мы заметили тебя. Знакомство с ребёнком дайна-ви. Ринни-то. Он преподнёс тебе дар, и ты… вознесла благодарность чужому, незнакомому нам божеству. Это и привлекло наше внимание.
Ира недоумённо уставилась на богиню. Какому ещё богу? Она прокручивала в голове тот памятный день и, поняв о чём речь, захлопала глазами. Вон то «спасибо, боженька» считается?
— Оно было искренним. И потому да, считается, — ответила на её мысли богиня.
Не, а правильно. Как ещё определить, что на твою территорию забрёл чужак? Только вот что бы они делали, если бы на их земли пришёл упёртый атеист? Так бы и оставались в неведении и разгребали последствия? Хотя, как говорил кто-то: «Атеизм — частный случай верующих», и ещё «На поле боя атеистов не бывает». Если попадать в чужой мир хоть с третью впечатлений, что она набралась за восемь месяцев на Болоте, то, скорее всего, богини правы, настроив свою систему распознавания чужаков на внутреннюю молитву. По их логике искреннее «чёрт побери!» тоже в некоторых случаях сойдёт за призыв о помощи к высшим или, правильнее, низшим силам.
— Получается, вы мне помогали?
— Нет. Мы не помогаем вестникам. Вы должны совершать свои поступки самостоятельно. Потому помогать напрямую, равно как и мешать, права не имеем. Однако… потеря творца по случайности — тоже не самое лучшее событие с точки зрения высших процессов. Мы вмешались. Один раз по собственной воле. Второй раз — ответив на твою молитву.
Ира прокрутила в голове последний год.
— Ноги Лэтте-ри. Мне ещё тогда казалось невозможным, чтобы камни упали именно так.
— Верно, — ответила ей Харана, — вмешательство на столь большом расстоянии стоило мне и Лайоли серьёзных усилий. Мои адепты все прочувствовали тогда последствия этих пространственных сдвигов.
— Милосердная, вы говорите о том двухнедельном снижении контроля над даром прошлой осенью? — уточнил Доваль.
— Да. Тот обвал мог стоить тебе жизни, Ирина. И раз уж нашёлся тот, кто по своей воле захотел прийти на помощь, мы посчитали, что лишние шансы для вас обоих стоят того. Ну и ещё были мелочи вроде ценного зверя, мелькнувшего прямо под носом у дровосека, обожающего охоту и приведшего его к застывающей в снегу страннице, или решение поставить тебя судьёй в караване…
Ира не знала, как реагировать, ощущая себя препаратом, который прижали предметным стеклом и поместили под микроскоп. Сколько ещё случайностей окажутся неслучайными? И хорошо, что они несли в себе желание помочь. А то попалась бы под руку демиургу с характером поплоше, не любящему иномирцев, и… Тряхнула головой. Не прибили, и слава богу!
— А второй случай — это Ризма, да? Кстати… спасибо за ваш дар, — обратилась она к Лайоли. — Я всегда так мечтала петь!
— Знаю, — богиня расплылась в воздухе,
