После чего, сославшись на головную боль, мисс Голдэнтач удалилась к себе. Декс с полотенцем через плечо и бокеном под мышкой отправился на берег пруда, «разогнать жирок». Осенний холод был нипочём этому железному человеку. «Бычки» вновь устрои-лись перед телевизором. В руках у них точно по волшебству возникли бутылки с пивом и вяленые кальмары. Угостили бутылочкой и Марка. Он взял пиво и вышел из дома.
Загородный день был необыкновенно тихим. Только в близлежащем дачном посёлке брехали собаки, да слышался глухой перестук поездных колёс – примерно в километре проходила железная дорога. Фишер уселся на засыпанную жёлтой берёзовой листвой ска-мейку, отхлебнул из бутылки. Пиво оказалось чересчур крепким и совсем невкусным, но он продолжал потягивать сладковато-горькое пойло. Ему хотелось хоть чуть-чуть от-влечься, забыть безумие последних дней. Вокруг него происходили странные, чудовищ-ные в своём неправдоподобии вещи, и он терялся, не понимая как на них реагировать. Са-мое же отвратительное заключалось в том, что поделиться было решительно не с кем. Любой, кому он взялся бы рассказывать о ныряющем в стену «нудисте», разгуливающем на задних ногах пони, о впавшей в транс старухе из архива или о философствующем по-койнике-рокере, принял бы его за помешанного. Впрочем, Сильвия Голдэнтач рассудила бы, наверное, что у него белая горячка.
И лишь полусумасшедший отец да Патриция, милая тихая Пэт выслушали бы его внимательно. Отец наверняка свёл бы разговор к зловещим опытам русской военщины и КГБ, а Пэт пожалела бы, приласкала и рассказала какую-нибудь подходящую к случаю историю о привидениях или ведьмах. Таких историй она знала множество и верила, что значительная часть из них происходила в реальности. Прежде Марк над нею посмеивался, идиот.
– А почему бы не позвонить ей? – пробормотал Марк и вытащил телефон.
Время на нём всё ещё стояло луизианское. Цифры безжалостно сообщали: в Штатах глубокая ночь. Фишер чертыхнулся, и будто в ответ экран телефона засветился, а из ди-намика зазвучал сигнал вызова. Номер был незнакомым. Поколебавшись секунду, Марк решил-таки ответить.
– Слушаю.
– Я говорю с Марком Фишером?
Голос был девичий. Очень звонкий и жизнерадостный. Приятный. Слыша его, хоте-лось улыбаться.
– Совершенно верно. С кем имею честь?
– Мне почему-то кажется, – в голосе прорезались новые, волнующие нотки, – что вы меня помните. Я Зарина.
– Секретарь из «Серендиба»! – воскликнул Марк. Сердце заколотилось сильнее. Буд-то в юности. – Как же, отлично помню.
– Открою вам страшную тайну. Никакой я не секретарь.
– А кто же? Детектив?
– Опять не угадали. Я внучка руководителя. И лишь по совместительству – лицо, от-ветственное за связи с особо ценными клиентами.
– Звучит внушительно, – сказал Марк. – Ну что же, мы на связи. Что вы хотели со-общить, Зарина? Появились новости по нашему делу?
– Понятия не имею, – беспечно ответила девушка. – Просто мне показалось, что вы смотрели на меня… Что вы, Марк, смотрели на меня особенным образом.
Фишер вспомнил, каким образом смотрел на неё и почувствовал, что краснеет.
– Вот я и подумала, – продолжала Зарина, – а что, если нам вместе куда-нибудь схо-дить…
– Куда? – осипшим голосом спросил Марк. Ему пришла в голову мысль, что слово «связь» в русском языке имеет несколько значений. И одно из них – глубоко интимное.
– Ну, не знаю. Я, например, мороженое люблю.
– Представьте, я тоже!
– Ах, красота! Тогда подъезжайте к «Серендибу». Здесь буквально в двух шагах симпатичное кафе. Там вы меня и найдёте. Жду!
Марк огорошено смотрел на умолкший телефон. «Связи с особыми клиентами»! У них там что, помимо детективного агентства ещё и дом свиданий? А ведь девчонка, вне всякого сомнения, несовершеннолетняя. Не значит ли это, что меня собираются подловить будто форель – на яркую мушку с крючком внутри? Но кто и, главное, зачем? Кроме того, в «Серендибе» отлично знают, что я представляю контору Коэна. Юридическое противо-стояние с ней – дело заведомо провальное. Или цель предполагаемого шантажа как раз не я, а мистер Коэн? Ах, дьявол, какая интрига!
Марк неожиданно понял, что звонок Зарины – чего уж там говорить, крайне подоз-рительный звонок! – пробудил в нём личность, о существовании которой скромный клерк Фишер даже не подозревал.
Личность авантюриста и… дона Жуана.
Он быстрым шагом прошёл в свою комнату. Запер дверь на замок и достал из ящика «Пустынного Орла». Пистолет был такой огромный, что спрятать его под одеждой не представлялось возможным. Марк вытащил «адвокатский» портфель, вытряхнул из него бутафорские документы и положил пистолет на их место. Затем открыл большой одёжный чемодан, собранный Пэт, и переоделся: вельветовые джинсы, водолазка табачного цвета, коричневый пиджак спортивного покроя. На ноги мокасины, на голову шляпу с узкими полями. Затемнённые очки. Получилось вполне пристойно. Не то ди-джей, не то сутенёр, а в целом – очень креативный перец.
В гостиной он мимоходом бросил Тиму и Киру: «На часок съезжу в город. По де-лам», – и вышел на улицу.
Номер такси в списке последних вызовов телефона стоял в самом верху.
ГЛАВА 11
ПАВЕЛ
Зарина увидела нас и помахала рукой. В первый момент её милую мордашку искази-ла гримаса неудовольствия. Однако выражение лица сменилось на приветливое так быст-ро, что я решил – показалось.
– Привет, наша нежная пери! – Стараясь держаться просто дружески, я чмокнул её в свеженькую щечку.
– Салют, лохматик!
Ну конечно, «лохматик» опять оказался первым! Впрочем, соревноваться с ним за женское внимание глубоко бесперспективно. Победит, что называется, всухую и в одни ворота.
Дошла очередь и до меня.
– Привет, Паша! – Зарина ответила мне сестринским поцелуем.
Её губы пахли ванилью и кокосовой стружкой, и мне сейчас же захотелось впиться в них страстным лобзанием. На счастье или на беду к нам подошла официантка. Поздорова-лась, заботливо придвинула высокий стульчик для Жерара и спросила, что будем кушать.
Не ответишь же ей, что я с огромным удовольствием съел бы вот эту большеглазую девушку, благоухающую пломбиром! Пришлось заказать банальное овощное рагу с ин-дейкой, вишнёвый торт и большую чашку чёрного кофе без сахара для себя. И тоже ин-дейку, только с макаронами под сыром да полстакана топлёного молока – Жерару. После чего за столом воцарилось молчание. Бесёнка всецело поглотило ожидание еды, Зарина с отстранённой улыбкой ковырялась в мороженом, а я мучительно соображал, как быть дальше. Клятв в любви и верности мы друг другу не приносили, даже о новой встрече не договорились… Но продолжать держаться по-старому, с заурядной симпатией молодых разнополых коллег? Нет, это было выше моих сил. Пусть не любовь, но нежность к девоч-ке-аниме переполняла меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
