Пеппер отвернулась от меня, глядя в тусклое окно кафетерия. Я примирительно подняв руки, кивнула. Хорошо, хорошо. Я только за.
Я поспешила убраться из кафетерия, думая о том, что надо мной, словно чёрная туча, всё больше сгущается неприязнь жителей Убежища. У меня в голове теперь крутился только один вопрос – а стоило вообще сюда приходить?
Я закрыла глаза на секунду. О, мой Рэй, как я по тебе скучаю…
Как бы мне хотелось, чтобы ты был здесь со мной. Тогда бы всё точно было бы иначе.
Я медленно шла дальше, пересекая коридоры Убежища. Меня окружали пропылённые бетонные стены с вентиляционными люками и металлическими щитками. Оградительные знаки валялась то тут, то там вместе с бумагой, старыми книгами и много чем еще. Местами в коридорах не горел привычный белый свет жужжащих ламп.
Сейчас Убежище не было похожа на то Убежище, которое я покинула месяц назад.
Теперь здесь все было по-другому.
По пути в медицинское крыло я со страхом, но уверенностью в себе встретила в коридорах нескольких офицеров Убежища.
К счастью, офицер Гомес предупредил их, чтобы они не мешали мне, сообщив, что я иду на переговоры с повстанцами. Как я узнала, услышав разговор двух офицеров в коридоре, сам Смотритель дал мне добро на переговоры с его дочерью – кажется, старик совсем в отчаянном положении. В любом случае, это было важно для всех жителей Убежища 101. К тому же, скорее всего мне придется вести переговоры и с самим Смотрителем.
Я почти подошла к лестницам, ведущим вниз – на реакторный уровень и вверх – к жилым помещениям, когда встретила двух офицеров. Один из них был начальником охраны Хэнноном и отцом Пола Хэннона-младшего.
Старший Хэннон был темнокожим мужчиной с суровым лицом и несчастным взглядом, он недовольно и очень зло скривил лицо, когда увидел меня.
- Глядите-ка, - проговорил он ядовитым голосом. - Паршивая овца вернулась.
Я знала, что Хэннон меня не любит. Ни меня, ни моего отца, но у меня не было времени на его недовольство. Я очень хотела побыстрее всё решить и уйти отсюда. Честно слово. Да, я очень хотела увидеть Амату. Очень хотела ей помочь, но … Пустоши меня ждали куда с большим радушием, чем Убежище 101.
- Мне нужно пройти к повстанцам, - произнесла я, опасаясь, что на меня могут напасть, несмотря на просьбу офицера Гомеса и приказ Смотрителя.
Я видела, как страшная ярость и жуткая ненависть наперебой засверкали в глазах Хэннона. Он сжал губы, и я увидела, что он едва сдерживает себя, чтобы не ударить меня дубинкой, которую с силой сжимал в руках.
- Да после того, что той ночью случилось с Викки и моим сыном, тебя надо повесить на балке, в назидание всем остальным, кому хочется погулять на поверхности. - Второй офицер, что смотрел на меня не менее зло, но который выглядел куда более спокойным, опустил руку на плечо Хэннону. Начальник охраны тут же взял себя в руки. Он глубоко вздохнул, закрыл глаза на секунду, затем снова посмотрел на меня, резким кивком делая мне знак убираться. - Давай, дрянь, драпай к ним, - огрызнулся Хэнном, сжимая губы. – К детишкам, которые не понимают, чем рискуют. Теперь охрана с ног сбивается, чтобы не дать им ничего натворить. Посмотрим, как ты сможешь решить эту проблему.
Я поспешила пройти вперед мимо начальника службы охраны Хэннона и его товарища. Мне не хотелось видеть их, разговаривать с ними и вообще как-либо с ними связываться.
Мне было больно и жутко от того, что я услышала от Хэннона о том, что что-то случилось с его женой и…с Полом Хэнном-младшим.
Я зажмурилась на секунду, не позволяя себе упасть в водоворот ужаса и страха. После этого я поднялась по лестнице, прошла несколько коридоров, заваленных мебелью, и вышла в медицинское крыло.
Здесь они были заставлены баррикадами, выстроенными из металлических стеллажей, мебели, ящиков и всякой разной утвари. Под светящейся табличкой, указывающей путь, я заметила кого-то. Остановившись на месте, я нахмурилась, не скрывая удивления.
Буч! Надо же, кого я вижу!
Он был все таким же. Даже его укладка не изменилось. Поверх комбинезона Убежища, как и в более давние времена, он носил куртку Туннельных змей. Естественно, это была новая куртка, так как прежнюю он отдал мне.
Надеюсь, что он не обидится из-за того, что я в ней не хожу.
В руках Буч держал нож. Услышав, что я приближаюсь, он резко повернулся в мою сторону. Заметив меня, он ошеломленно вгляделся в мое лицо.
- Смит? - спросил он тихо, будто бы не веря своим глазам. – Кайли Смит? Это ты?
Я кивнула, криво усмехнувшись. Выйдя из тени, я прошла к Бучу. Войдя в хорошо освещенную часть коридоров, я мельком заметила, что здесь тоже всё было перевернуто вверх дном, как и во всем остальном Убежище.
- Да, Кайли Смит, - ответила я, нервничая той колкой нервозностью, которая у меня всегда проявлялась при встрече с Бучем. Самозащита работала. - Привет, Буч.
Буч выглядел немного помятым и уставшим, но кажется, он стал ещё симпатичнее за время моего отсутствия – может, возмужал на баррикадах мятежников. Я подавила смешок.
- Ну, блин, вы только посмотрите, кого ветром занесло в Убежище, - покачав головой, ответил Буч, быстро окидывая меня взглядом. Он прищурил свои ярко-голубые глаза, в которых мелькнул тот самый знакомый мне с малых лет «бучевский» цинизм. – Ну, надо же! Вернуться сюда после всего того, что вы с папашей натворили…
Я сжалась, словно комок нервов. А что я хотела от Буча? Помоги ему, его маме или ещё кому-нибудь, потом ты от него едва ли что-либо доброе получишь. Но я и не ждала особо. Так, надеялась. В любом случае, боль и ярость выжгла во мне рану после того, как Буч в таком тоне отозвался о моем отце.
- Ещё раз скажешь что-нибудь о моём отце в подобном тоне, останешься без ушей, - холодно сказала я, копируя моего возлюбленного Рэя.
Я быстрым кивком указала на Догмита, напряженно замершего рядом со мной. Буч нервно глянул на пса и, примирительно махнув рукой, снова посмотрел на меня.
- Ладно, ладно тебе, Смит. Всё нормально, - растягивая слова, проговорил Буч, пытаясь разрядить обстановку. Буч заметил пистолет-пулемёт у меня на поясе и поспешил убрать нож. - Я смотрю, ты крутая стала.
- После того, что я пережила, любой станет крутым, - ответила я, коротко пожав плечами.
Я мысленно двинула себе по лицу – надо раздавить своё тщеславное довольство, сейчас не до того!
- Ну, так если ты снова здесь, тогда сделай так, чтобы от тебя польза была, - в своей манере ответил Буч. - Помоги нам. Ты же вся из себя правильная личность! Ты ведь помогаешь всем, кто в беде, а? Зачем еще тебе надо было мою маму спасать? – Буч покривил ртом и нахмурился. - Она бы тебе спасибо сказала, но мы сейчас типа не разговариваем. По крайней мере, когда она трезвая. Но я тебе точно скажу, твой папа всё правильно сделал. Мы тут уже все охренели, а я тут вообще больше не могу! Помоги мне выбраться отсюда.
Я смотрела на Буча и думала о том, будь ко мне в этой бетонной коробке хорошее отношение и будь мои родители здесь, со мною рядом, хотела бы я выбраться наружу? Если бы знала, сколько там всего прекрасного – без сомнения, да. Но зная то, через что мне придется пройти перед тем, как получить прекрасное, я бы крепко подумала.
И ведь Буч-то ещё не знает, что такое Пустоши и что его ждёт там. Да, если научится там жить, если он пройдёт школу закалки там, снаружи, то может и заживёт куда лучше, чем здесь, а если нет, то там исход всегда один – и обычно он ужасный и очень скоропостижный.
