собой поистине важнейшее достижение в изучении археологии Кавказа и в целом СССР за минувшее двадцатилетие.
Остановимся кратко на истории изучения энеолита Кавказа, в частности древнейшей раннеземледельческой культуры Закавказья (подробный обзор истории изучения древнейших земледельческо-скотоводческих культур Кавказа см.: Мунчаев Р.М., 1975, с. 13–54). Это по существу совершенно новая тема в археологии СССР. Еще совсем недавно, менее 20 лет назад, к энеолиту Кавказа относили культуру так называемого куро-аракского энеолита (Закавказье) и майкопскую культуру (Северный Кавказ). Культура «куро-аракского энеолита» была выделена в начале 40-х годов Б.А. Куфтиным. Исследовав памятники южнокавказского двуречья III тысячелетия до н. э., Б.А. Куфтин пришел к заключению, что в Закавказье обособляется самобытная культура зольных холмов с прекрасной керамикой особого стиля, относящаяся к эпохе раннего металла (Куфтин Б.А., 1941, с. 123). Он охарактеризовал эти памятники как представляющие древнейшую земледельческо-скотоводческую культуру Закавказья, резко отличную от синхронных культур Ближнего Востока с расписной керамикой. Учитывая, что в рассмотренных им комплексах металл представлен в крайне ограниченном количестве и архаическими формами, Б.А. Куфтин осмыслил данную культуру как энеолитическую (Куфтин Б.А., 1944, с. 126). Назвав ее культурой «куро-аракского энеолита», поскольку все известные ему тогда памятники этой культуры концентрировались в междуречье Куры и Аракса, он установил определенную связь ее с малоазийским и всем восточносредиземноморским культурным миром, наметил хронологию «куро-аракского энеолита».
В дальнейшем исследованиями самого Б.А. Куфтина и других кавказоведов были значительно уточнены, расширены и углублены многие важные выводы, связанные с интерпретацией «куро-аракского энеолита». Они касались таких существенных вопросов, как хронология и ареал культуры, уровень экономического и социального развития ее носителей и др. Более того, новейшие исследования заставили принципиально изменить наши представления о периодизации культурно-исторического развития древнейшего Закавказья и частично Северо-Восточного Кавказа.
Начало переосмыслению уровня культурно-исторического развития и периодизации Закавказья в III тысячелетии до н. э. и в предшествующую эпоху было положено работами совместной Азербайджанской экспедиции Института археологии АН СССР и Института истории Азербайджанской ССР под руководством А.А. Иессена, с одной стороны, и специальными исследованиями древнейшего металла Кавказа, предпринятыми И.Р. Селимхановым, — с другой. В частности, спектральный анализ металлических предметов с памятников «куро-аракского энеолита» показал, что они изготовлены не из чистой (самородной) меди, как предполагали, а из искусственного сплава меди и мышьяка — мышьяковистой бронзы (Селимханов И.Р., 1960). Таким образом стало очевидно, что эти памятники характеризуют не время первого появления металла на Южном Кавказе, а сравнительно развитый этап металлопроизводства и что они, следовательно, относятся не к энеолиту, а к эпохе ранней бронзы.
Значительно более существенными, конечно, стали выявление и исследование в Закавказье оседло-земледельческих памятников, предшествующих культуре «куро-аракского энеолита». Начатые в 1951 г. раскопки многослойного холма Кюльтепе I близ г. Нахичевани (Азербайджанская ССР), на самом юге Закавказья, привели к знаменательному открытию. Нахичеванским отрядом Азербайджанской экспедиции под руководством О.А. Абибуллаева впервые на Южном Кавказе под слоем «куро-аракского энеолита» были выявлены мощные культурные напластования с сырцовой архитектурой и характерным для раннеземледельческих поселений инвентарем, а также отдельными металлическими изделиями. Этот факт «засверкал», когда в Закавказье одно за другим начались открытия новых памятников более ранней, чем «куро-аракский энеолит», оседло-земледельческой культуры. Поэтому можно без преувеличения сказать, что именно раскопки Нахичеванского Кюльтепе I положили начало изучению древнейшей земледельческо-скотоводческой культуры Кавказа, локализуемой на значительной территории Закавказья и Дагестана и датируемой V–IV тысячелетиями до н. э., а возможно, и несколько более ранним временем. Библиография по Нахичеванскому Кюльтепе I в настоящее время довольно обширна. Значительная часть работ, посвященных Кюльтепе, принадлежит О.А. Абибуллаеву (Абибуллаев О.А., 1959а; 1959б; 1963; 1965а; 1965б).
Наряду с исследованием поселения Кюльтепе I Азербайджанская экспедиция в 50-е годы провела успешные разведочные изыскания, увенчавшиеся, в частности, открытием в Мильско-Карабахской степи ряда древнейших оседло-земледельческих памятников, предшествующих культуре «куро-аракского энеолита». Заслуга в их описании и культурно-хронологической интерпретации принадлежит А. А. Иессену. Сблизив эти памятники с древнейшим слоем Нахичеванского Кюльтепе I, А.А. Иессен пришел к выводу, что еще до развития «куро-аракского энеолита» здесь существовала оседлая раннеземледельческая культура (Иессен А.А., 1963, с. 3–14; 1965, с. 10–17). Он справедливо отмечал, что «сейчас не остается никаких оснований относить куро-аракскую культуру к энеолиту» и «мы имеем все основания для отнесения к энеолиту культуры Кюльтепе I, тогда как куро-аракская культура характеризуется уже вполне развитой металлургией» (Иессен А.А., 1965, с. 17). Датировав названные памятники IV тысячелетием до н. э., он показал и связь их с Ираном (Иессен А.А., 1965, с. 17). Первоначально древнейшие раннеземледельческие памятники Закавказья были выявлены только на территории Азербайджана, поэтому, формулируя заключение о развитии в Закавказье оседлой культуры раннеземледельческого типа, предшествующей культуре «куро-аракского энеолита», А.А. Иессен отмечал, что пока еще нельзя определить, как далеко в пределы Закавказья проникала данная культура, где проходили северная и северо-западная границы ее ареала (Иессен А.А., 1963, с. 10; 1965, с. 15). Но уже тогда, в самом начале 60-х годов, были обнаружены и начали исследоваться памятники, свидетельствующие о развитии в Центральном и Восточном Закавказье оседло-земледельческой культуры, по времени даже более ранней, чем та, которая представлена памятниками Южного Закавказья.
Принципиально важные результаты были достигнуты в Азербайджане благодаря открытию в 60-х годах в его западных районах целой группы раннеземледельческих поселений V–IV тысячелетий до н. э. Исследование их связано, прежде всего, с именем И.Г. Нариманова, открывшего и в разной степени обследовавшего все известные на территории Западного Азербайджана древнейшие оседло-земледельческие поселения, в том числе Бабадервиш (холм I), Шомутепе, Тойретепе, Иланлытепе, Гаргалартепеси и др. (Нариманов И.Г., 1964; 1965; 1966; 1968; 1969). Им же были сделаны и первые обобщения по этим памятникам, в частности вывод о том, что они представляют древнейшую раннеземледельческую культуру Закавказья, которую он предложил назвать шомутепинской (Нариманов И.Г., 1966, с. 121). Под руководством И.Г. Нариманова обследованы раннеземледельческие памятники и в других районах Азербайджана: в Муганской и Мильско-Карабахской степях. Среди последних особого внимания заслуживает поселение Аликемектепеси в Муганской низменности (Джалилабадский р-н), исследования которого продолжаются и в настоящее время (Махмудов Ф.Р., Нариманов И.Г., 1972; 1974; 1975; 1976).
Важные результаты были получены и в Грузии, в ее юго-восточной части (Болнисский и Марнеульский районы), пограничной с Западным Азербайджаном. На правобережье среднего течения Куры начиная с 1964 г. открыта целая группа раннеземледельческих поселений, в культурно-историческом отношении идентичная памятникам шомутепинского типа в Азербайджане. Это поселения Шулаверисгора, Имирисгора, Храмис Дидигора, Дангреулигора, Гадачрилигора, Цопи, Арухло и др. С 1965 г. экспедициями Тбилисского государственного университета и Государственного музея истории Грузии под руководством О.М. Джапаридзе и А.И. Джавахишвили и Института истории, археологии и этнографии АН Грузинской ССР под руководством Т.Н. Чубинишвили проведены планомерные стационарные исследования некоторых из этих памятников, в частности Шулаверисгора, Имирисгора, Храмис
