– Да как они могут… – всхлипнула Люси – слёзы ручьями катились у неё по щекам. – Скоты! Мерзкие скоты!
Когда прошло первое потрясение, Аслан, лишённый гривы, стал казаться куда отважнее и красивее прежнего.
– Наденьте на него намордник! – приказала колдунья.
Даже сейчас, когда на него натягивали намордник, одно движение его огромной пасти – и двое-трое из них остались бы без рук и лап, но Лев по-прежнему не шевелился. Казалось, это привело врагов в ещё большую ярость. Все, как один, они набросились на него. Даже те, кто боялся подойти к нему, уже связанному, теперь осмелели. Несколько минут Аслана совсем не было видно – так плотно обступил его весь этот сброд. Чудища пинали его, били, плевали на него, насмехались над ним.
Наконец это им надоело, и они поволокли связанного льва к Каменному Столу. Аслан был такой огромный, что, когда они притащили его туда, им всем вместе еле-еле удалось взгромоздить его на Стол. А затем они ещё туже затянули верёвки.
– Трусы! Трусы! – сквозь рыдания выкрикнула Сьюзен. – Они всё ещё боятся его! Даже сейчас.
Но вот Аслана привязали к плоскому камню. Теперь он казался сплошной массой верёвок. Все примолкли. Четыре ведьмы с факелами в руках стали у четырёх углов Стола. Колдунья сбросила плащ, как и в прошлую ночь, только сейчас перед ней был Аслан, а не Эдмунд. Затем принялась точить нож. Когда на него упал свет от факелов, девочки увидели, что нож этот – причудливой и зловещей формы – каменный, а не стальной.
Наконец колдунья подошла ближе и встала у головы Аслана. Лицо её исказилось от злобы, но лев по-прежнему глядел на небо, и в его глазах не было ни гнева, ни боязни – лишь печаль. Колдунья наклонилась и, перед тем как нанести удар, проговорила торжествующе:
– Ну, кто из нас выиграл? Глупец, неужели ты думал, что своей смертью спасёшь человеческое отродье? Этого предателя-мальчишку? Я убью тебя вместо него, как мы договорились: согласно Тайной магии, жертва будет принесена, – но когда ты будешь мёртв, что помешает мне убить и его? Кто тогда вырвет его из моих рук? Четвёртый трон в Кэр-Паравале останется пустым. Ты навеки отдал мне Нарнию, потерял свою жизнь и не избавил от смерти предателя. А теперь, зная это, умри!
Люси и Сьюзен не видели, как она вонзила нож – им было слишком тяжко на это смотреть, и они зажмурились, – поэтому не видели и другого: как в ответ на слова колдуньи Аслан улыбнулся и в его глазах сверкнула радость.
![]()
Глава пятнадцатая. Тайная магия стародавних времён
![]()
Девочки всё ещё сидели в кустах, закрыв лицо руками, когда услышали голос колдуньи:
– Все за мной, и мы покончим с врагами. Теперь этот глупец, большой кот, умер, и мы быстро справимся с предателями и с человечьим отродьем.
Следующие несколько минут могли окончиться для сестёр печально. Под дикие крики, плач волынок и пронзительное завывание рогов вся орда злобных чудищ помчалась вниз по склону мимо того места, где притаились Люси и Сьюзен. Девочки чувствовали, как холодным ветром несутся мимо духи, как трясётся земля под тяжёлыми копытами минотавров, как хлопают над головой чёрные крылья грифов и летучих мышей. В другое время они дрожали бы от страха, но сейчас сердца их были полны скорби и они думали лишь о позорной и ужасной смерти Аслана.
Как только стихли последние звуки, Сьюзен и Люси прокрались на вершину холма. Луна уже почти зашла, лёгкие облака то и дело застилали её, но опутанный верёвками мёртвый лев всё ещё был виден на фоне неба. Люси и Сьюзен опустились на колени в сырой траве и стали целовать его и гладить прекрасную гриву – вернее, то, что от неё осталось. Они плакали, пока у них не заболели глаза. Тогда они посмотрели друг на друга, взялись за руки, чтобы не чувствовать себя так одиноко, и снова заплакали, и снова замолчали. Наконец Люси сказала:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Не могу глядеть на этот ужасный намордник. Может быть, нам удастся его снять?
Они попробовали стащить его. Это было не так-то просто, потому что пальцы у них онемели от холода и стало очень темно, но всё же наконец им удалось это сделать. И тут они снова принялись плакать, и гладить львиную морду, и стирать с неё кровь и пену. Я не могу описать, как им было одиноко, как страшно, как тоскливо.
– Как ты думаешь, нам удастся развязать его? – сказала Сьюзен.
Но злобные чудища так затянули верёвки, что девочки не смогли распутать узлы.
![]()
Я надеюсь, что никто из ребят, читающих эту книгу, никогда в жизни не чувствовал себя таким же несчастным, как Сьюзен и Люси. Но если вы плакали когда-нибудь всю ночь, до тех пор пока не осталось ни единой слезинки, то знаете, что под конец вас охватывает какое-то оцепенение, чувство, что никогда больше ничего хорошего не случится. Во всяком случае, так казалось Люси и Сьюзен. Час проходил за часом, становилось всё холодней и холодней, а они ничего не замечали. Но вот Люси увидела, что небо на востоке стало чуть-чуть светлее, и ещё кое-что: в траве у её ног шмыгали какие-то существа. Сперва она не обратила на них внимания: не всё ли равно, теперь ей всё было безразлично, – но вскоре показалось, что эти существа – кто бы они ни были – взбираются по ножкам Стола и бегают по телу Аслана. Она наклонилась и увидела каких-то серых зверушек.
– Фу! – воскликнула в этот момент Сьюзен, сидевшая по другую сторону Стола. – Какая гадость! Противные мыши! Убирайтесь отсюда!
Она подняла руку, чтобы их согнать, но Люси, всё это время не сводившая с мышей глаз, остановила сестру:
– Погоди! Ты видишь?
Девочки наклонились и стали всматриваться.
– Мне кажется… – сказала Сьюзен. – Как странно! Они грызут верёвки!
– Так я и думала! – обрадовалась Люси. – Эти мыши – друзья. Бедняжки не понимают, что он мёртвый, и пытаются освободить от пут.
Тем временем почти рассвело. Девочки уже различали лица друг друга – ну и бледные же они! – увидели и мышей, перегрызавших верёвки: сотни маленьких полевых мышек.
Небо на востоке совсем побледнело, звёзды потускнели – все, кроме одной большой звезды над горизонтом, – похолодало.
Мыши разбежались, закончив работу, и девочки сбросили с Аслана обрывки верёвок. Без них лев был больше похож на себя. С каждой минутой становилось светлее, и им всё легче было его разглядеть. В лесу, за спиной, чирикнула птица. Девочки даже вздрогнули – ведь очень долгое время тишину не нарушал ни один звук. Другая птица просвистела что-то в ответ. Скоро весь лес звенел от птичьих голосов.
Ночь кончилась: в этом не было никакого сомнения, – началось утро.
– Я так озябла, – поёжилась Люси.
– И я, – сказала Сьюзен. – Давай походим.
Они подошли к восточному склону холма и поглядели вниз. Большая звезда исчезла. Лес внизу казался чёрным, но вдали, у самого горизонта, светилась полоска моря. Небо розовело. Девочки ходили взад-вперёд, стараясь хоть немного согреться. Ах, как они устали – просто еле переставляли ноги, – поэтому на минутку остановились, чтобы взглянуть на море и Кэр-Параваль, который только сейчас смогли различить. На их глазах красная полоска между небом и морем стала золотой, и медленно-медленно из воды показался краешек солнца. В этот миг они услышали за спиной громкий треск, словно великан разбил свою великанскую чашку.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Что это?! – вскричала Люси, хватая Сьюзен за руку.
– Я… я боюсь взглянуть, – ответила сестра. – Что там происходит? Мне страшно.
– Опять что-то… с Асланом. Что-то нехорошее. – Люси обернулась и потянула за собой Сьюзен. – Пойдём скорей.
Под лучами солнца всё выглядело совсем иначе, все цвета и оттенки изменились, и в первое мгновение они не поняли, что произошло, но увидели, что Каменный Стол рассечён глубокой трещиной на две половины, а Аслан исчез.
