крайне специфическим процессом.
— Что практически возвращает нас на исходную, — сокрушённо покачал я головой.
— В смысле?! — вскинулась Лерка.
— Ну, вот ты, например, можешь гарантировать, что данный «крайне специфический процесс», — передразнил я зазнобу, — менее опасен, чем стемсилоид? Или не опасен в принципе? Лукиньо бы с тобой поспорил.
— Какие гарантии, Вань, о чём ты?!
— Фига се… а всё даже хуже, чем я предполагал.
А вот с моей стороны никаких эмоций, сухая констатация факта. Всё, как учили. Отец был бы мной доволен. Но ему сейчас не до нерадивого отпрыска, он очень важным делом занят — создаёт видимость, что всё в наших владениях нормально, то бишь как всегда. А мне, значит, расхлёбывать… справедливости ради — впервые. Раньше родитель без меня обходился. Берёг, получается?..
— Ну, не до такой степени, — помотала головой Лерка. И со вздохом заключила: — Хотя в одном ты прав: сейчас я даже не готова сказать, он сугубо внутренний, то есть свойственный организму изначально, или возник под внешним воздействием. Вот блин! Ну почему так, а? Обидно же!
— Ты о чём, душа моя?
— Да я про учёбу… знаешь, почему я в заочную аспирантуру перешла?
— Надоело?
— Именно. С темой не повезло, оказалась слишком банальной и заезженной. И мне стало скучно. Прикинь: в одном из лучших вузов Протектората, в аспирантуре — и скучно!
— А теперь, надо понимать, ты вновь обрела вкус к научному познанию? — подначил я зазнобу.
— Ну да, — и не подумала отрицать та, — интересно же! Псевдонаучное учение вдруг обрело под собой практическое обоснование! Кому сказать из специалистов — не поверят!
— Вот и не говори.
— Почему это? — снова вскинулась Лерка.
И уставилась на меня этак вызывающе, типа, с фига ли такие заявочки? И что ты мне рот затыкаешь, я ж тебе не жена?!
— Потому что это дело касается исключительно рода Елагиных! — отрезал я, даже не потрудившись смягчить тон. И продолжил не менее жёстко: — Усекла? Даже не клана Авериных, а конкретно моей семьи! И если ты рассчитываешь в будущем сохранить наши отношения, то будь добра, отнесись к моим словам предельно серьёзно. Мы друг друга поняли, душа моя? Кивни хотя бы!
Н-да… и откуда что взялось?! Опять батюшкино влияние, не иначе.
— Вань, ты чего? — испуганно отшатнулась от меня Лерка.
— Работаю, — с виноватым видом пожал я плечами. — Долг перед родом, все дела…
— Хорошо, — явно обрадованная моей последней реакцией, кивнула девушка. — Я… понимаю. Но тема реально интересная! Ну вот почему мне всегда так не везёт?! В кои-то веки наткнулась на что-то перспективное, и снова нельзя!
— Да работай, кто ж тебе мешает?! — возмутился я, сознательно проигнорировав это её «снова». — Только на данном этапе соблюдай секретность. Плюс приоритет наш, то есть рода Елагиных. А мы тебя за это станем спонсировать. Будет и тебе грант, не хуже «эпроновского». Сможешь с плавучей платформы съехать в приличное место. Есть у нас парочка таких… конечно, до университета Святого Иакова им далеко, но какая-никакая исследовательская база найдётся. И если вдруг выйдет хоть какой-нибудь толк, будем продвигать результат на рынок. Вот тогда и обнародуешь… что там надо для защиты. Правда, для верности неплохо бы твой социальный статус чуток закрепить… в наложницы ко мне пойдёшь?
— Это… ты сейчас серьёзно? — не поверила своим ушам Лерка.
— Предельно, — подтвердил я.
— И мне расценивать это?..
— Как официальное предложение.
— Эй, стоять! — опомнилась девушка. — Какая, к хренам, наложница?!
Не прокатило… но попробовать всё равно стоило. Ладно, тогда окончательно расставим точки над «ё»:
— Официальная, Лер, официальная. Со всеми полагающимися плюшками, зато без львиной доли ограничений законной супружницы. Правда, и с кое-какими обязанностями, не без того…
— Совсем офигел?! Мне тебе ещё и детей рожать, что ли?!
— Ну-у-у…
Лерка зло прищурилась, и я, сообразив, что таки перегнул палку, примирительно выставил перед собой ладони:
— Всё, всё, успокойся, душа моя! Понял, принял, осознал! Последний пункт снимается. Но в остальном-то, надеюсь, возражений нет?
Моя несостоявшаяся наложница набрала было в грудь побольше воздуха — наверняка, чтобы сообщить, что именно она обо мне думает — но, к моему безмерному удивлению, промолчала. Только медленно выдохнула сквозь зубы, да перестала сверлить меня зверским взглядом.
— Считай, что я тебя нанимаю, — обрадованно принялся я конкретизировать «выгодное» предложение. — В качестве научного консультанта. Если настаиваешь, можем даже заключить контракт.
— Ну не сейчас же, на ночь глядя! — незамедлительно отпёрлась моя подружка. — Клерки не поймут. Да и примета плохая!
Хм… значит, принципиальных возражений нет. Так и запишем — на всё согласная. Кроме наложницы, но тут, боюсь, сработали стереотипы, с детства прививаемые свободным специалистам. Свобода, равенство, братство и прочая чушь. А ведь предложи я ей пойти под венец официально … реакция была бы сходной. По крайней мере, внешне. А вот эмоциональное наполнение… думаю… нет, практически уверен, что Лерка бы только обрадовалась. Но для виду покочевряжилась, тут без вариантов. Те самые «свобода, равенство, братство» в приложении к сословному обществу. Гремучий коктейль, так-то.
— Ладно, с утра пораньше озабочусь, — пообещал я. — А теперь, когда ты моя и телом, и душой, давай-ка, признавайся, что именно тебя так заинтересовало. Только не говори, что всё в совокупности. Это слишком широкая проблема, такую хрен защитишь.
— Ладно, ты как всегда прав, Вань! — сделала вид, что поддалась обстоятельствам непреодолимой силы Лерка. — А что интересного… короче, я обратила внимание, что в какой-то момент процессы, происходившие с Лукиньо, претерпели качественное изменение… ага, готово!
Это, как вы уже догадались, нас на самом интересном месте нейросеть прервала, аккурат в этот момент завершившая перекрёстный анализ. И Лерка, естественно, сразу же прикипела взглядом к виртуальному монитору, вся площадь которого была плотно забита таблицами и графиками с зубодробительной цветовой градацией. Но это для меня. А подруженция в этой галиматье прямо как рыба в воде. И что меня больше всего обрадовало, в лице Лерка особо не изменилась, как будто подтвердились все её ожидания. Собственно, именно так дело и обстояло, как выяснилось минут через пять её сосредоточенного сопения:
— Всё, Вань, выдыхай! Следов стемсилоида нет. Абсолютный ноль.
— То есть ничего интересного? — уточнил я.
— Для нашей проблемы — ничего, — подтвердила Лерка. — А вот для меня, как учёного, кое-что есть…
— Ну и?..
— Ну-у-у… — задумалась девушка, — например, вы, Иван Ильич, можете похвастаться преизрядной древностью рода.
— Открытие сделала! — хмыкнул я.
— Ладно, а если так: ты, Вань, знаешь, что твой прямой предок — Иван Фомич Елагин?
— Конечно! — хмыкнул я. — От него как раз род и ведём. Славен сей муж российский, офицер императорского флота, соратник Беринга, участник
