– Давай, читай дальше.
Через два часа адъютант закончил доклад.
– Карчи прибыл?
– Так точно, Государь, в приемной ждет.
– Зови.
С вошедшим Канцлером Император поздоровался своеобразно.
– Здорово, солист.
Карчи сморщился, словно от зубной боли.
– Доброе утро, Ваше Величество.
– Канцлер, что за похоронные настроения, спел бы повеселей куплеты, глядишь, полегчает – ядовито сладким голосом заметил Романов. Карчи скривился и молчком уставился в потолок.
– Ой, ну какие мы обидчивые, а в Сен-Дени орал на всю округу.
– Ай, ну когда это было, что теперь всю жизнь вспоминать – всплеснул руками Карчи.
– Ну, ладно, проехали – осклабился Владимир.
– Я уезжаю на пару недель, побудь за меня. Василий, пиши указ.
Романов подошел к стене и, сдвинув висящую картину, открыл сейф. Достав из него золотую пайцзу, передал Карчи, затем шлепнул печаткой по сургучу на указе.
– Вы, ребята, аккуратно здесь хозяйнуйте, я отправляюсь через пару часов. А сейчас пошли в малую столовую, перекусим на дорожку, а ты, Канцлер, поведаешь последние новости из своей епархии. – Кстати, ты приказы всем князьям и боярам разослал?
– Так точно, Государь, всем вручено под расписку, 30 октября быть в Казани.
В малой столовой все было готово к завтраку. Романов велел слугам сразу принести блюда и раскрыть бутылки с вином.
– Василий, гони их отсюда, у дверей, шагах в пяти, поставь пару часовых – разговор есть не для чужих ушей
* * *- Василий, веди запись, так сказать протокол о намерениях.
– Карчи, изготовишь официальную бумагу о ликвидации боярства, в государстве нашем сей титул более Императором никто из подданных не удостаивается. – Поскольку по Уложению боярство не наследуется, то вскоре вымрет, как класс. – Карчи, заодно подготовишь обоснование под мой указ о введении новых дворянских титулов. – Графство и баронство буду давать за заслуги перд Отечеством, дворянское звание офицерам после пяти лет службы без нареканий.
В отдельных случаях, за выдающиеся заслуги дворянский титул присваивается офицерам раньше означенного срока. И последнее, постарайся до октября поднять архивы и внимательно проштудируй Большую бархатную книгу дворянства. – Меня интересует род князей Одоевских. – В моей гвардии в 1254 году от Р.Х. служил некий Александр Одоевский – прапрадед моего так сказать зятя лейтенанта гвардии Алеши Одоевского.
– Это муж твоей правнучки Елены? – поинтересовался Карчи.
– Он самый, да мы вместе на их свадьбе гуляли.
– Помню, Государь, помню.
– Так вот, сдается мне, что Алешка княжеского рода Одоевских, они, между прочим, Рюриковичи – закончил Романов.
– Ну, дела…
– Василий, рот закрой, ворона залетит.
Посмеялись и, закончив завтракать, разбежались по делам.
Через полчаса Император в карете отправился к месту переброса – его сопровождал адъютант и десяток конной охраны.
* * *
Романов, совершив хронопереход, очутился в Казани 1986 года. В местном аэропорту сел на самолет, летящий в Новосибирск через Омск. Элементарно отвел глаза аэрофлотским служащим и прошел в лайнер с АПС в кобуре и ножом за спиной. Купив с десяток газет, в том числе и центральных, устроился у иллюминатора. Романов бегло просмотрел прессу и, отрешившись от всего, прикрыв глаза, анализировал обстановку в России.
– Бедная моя Родина, ну, почему позволяешь всяким моральным уродам садиться себе на шею? – как ни крути, а этого, как его, Горбачева Н. Н. от власти отстранять придется – пока он больших бед не наделал. Вот с такими радостными в кавычках мыслями Владимир прибыл в родной город Омск. Так как багажа у него не было, один кейс не в счет, он быстро прошел зону прилета и, выйдя на площадь, взял первое такси, что попалось ему на глаза. Через двадцать минут с небольшим он обнимал счастливую жену и сына. Наташа умчалась на кухню – покормить любимого мужа ей в радость, Романов, взяв сынишку на колени, с удовольствием с ним общался. Услышав от него кучу новостей, постарался ответить на его бесчисленные вопросы. Затем, лежа на ковре, они играли в настольный хоккей. К удивлению Владимира Павлик легко его обыграл.
– Ну, брат, ты даешь – не иначе стареешь – подумал он про себя. Сидя за столом и глядя на родные лица, Владимир позавидовал обычным людям. Постоянно в семье, никуда не нужно мчаться, не спасают государство – да шо б я так жил. А с другой стороны, скучновато, не по его характеру.
Самое обидное, Романов прекрасно осознавал – всех жен и детей не собрать в одну семью и жить в одном времени
– Наташенька, Семен в городе?
– Нет, милый, он в Москве, но завтра должен прилететь – мне Зара звонила.
– Ладно. – Ну, давай, рассказывай, как вы без меня, что твои родители, как моя мама?
Наташа, подперев подбородок ладошкой, стала делиться новостями. У всех близких все обстояло хорошо, но в стране творился бардак. Рушился устоявшийся порядок, наступал экономический кризис, закрывались некоторые предприятия, появились первые тысячи безработных. В народе зрело недовольство. Масло в огонь добавил дурацкий антиалкогольный Указ. А вырубку Крымских виноградников вся страна посчитала прямым вредительством
Фейерическая ночь с истосковавшейся по ласкам женой принесла обоим радость близости с любимым человеком. Наташенька угомонилась только под утро, охрипнув от собственного крика, и сейчас спала на руке Владимира, умиротворенная, со счастливым выражением лица. Романов, погладив крутое, совершенной формы бедро жены, прикрыв ее летним одеялом, заснул.
Ему для полного отдыха потребовалось всего три часа. Утренний туалет, завтрак с сынишкой, затем пошел проводить Павлика до школы. На площадке пересеклись с Элей – она тоже наладилась проводить маленького Димку в школу. Красавица, взвизгнув, мигом очутилась на шее Владимира. После жарких поцелуев, тут же следуя женской логике, обвинила последнего в невнимании и отсутствии чуткости. Правда, спохватившись, заявила – Ой, не обращай внимания на мои слова, это я от радости, ты ведь знаешь, мы такие дурры.
Ромнов хохотнул. Подхватил Димку на руки, а затем и Павлика-
– Ну, что, орлы, пойдем в школу? – Эля, не беспокойся, я сам их доставлю.
– Хорошо, Володенька, проводишь и сразу ко мне, я соскучилась. Клятая Элька провела по своим красивым губам кончиком языка. Романова пробрало, он прошелестел-
Щас буду – и с пацанами на плечах выкатился из дома. Вслед ему пронесся смешок Эли – О. холера – Владимир только головой покрутил. После школы поднялся на площадку и зашел к Эле – та ждала его, одетая в махровый халат. Ни слова не говоря, потащила Владимира в спальню. Скинув халат, под которым ничего не наблюдалось, красавица накинулась на Романова, что тигрица.
– Если бы не уникальные способности организма, то мне бы кранты – констатировал восьмой оргазм Владимир. Элю колотила крупная дрожь, понадобилось не менее 10 минут, прежде чем молодая женщина пришла в себя. Она, положив свою красивую голову ему на грудь, сказала -
– Редко, но метко. – Казалось бы, чистая физиология, а вот не могу без тебя, люблю потому что.
– И я тебя, Элечка, тоже люблю.
– Да ты у нас всех любишь – неожиданно укусила Владимира за плечо.
– Ну и чего мы кусаемся?
– Не обращай внимания. Иногда во мне просыпаются собственнические инстинкты.
– Я, наверное, пойду, моя хорошая? – неуверенно произнес Романов.
– Я тебе пойду, раздраконил бедную девушку и в кусты.
– Это не ты бедная, а я – подумалось Владимиру.
Любовный поединок продолжался и закончился часа через два.
* * *
С Семеном они встретились в обед в ресторане "Маяк". Поляну накрыл Владимир – отдавал должок за гениальную Скуратовскую идею – обчистить Форт-Нокс. Встреча прошла в теплой дружеской обстановке – о делах не говорили, решили оставить на потом. Единственное, в чем Семен не удержался – огорошил Владимира сообщением.-
– Янкесы оказались довольно хитропопыми и не держали свой золотой запас в одном месте.
– Ты представляешь, командир, мое удивление, когда я узнал, что америкосы держат 4 тысячи тонн золота в Главном федеральном банке помимо Форт-Нокса.
– Ох, ёбти.
– Вот и я говорю, и что интересно, все страны Европы свой золотой запас, кроме Франции, держат в Америке.
– Не понял юмора, зачем?
– Откуда я знаю – передернул плечами Семен.
– Официант, еще литр водочки.
Позже на даче Владимир пытался понять логику европейских правителей, но успеха не добился.
– Сеня, как ни крути, а придется делать вторую ходку за золотишком.
– Но в этот раз не будем брать все, оставим килограмм двести, чтобы янкесам не с пустого места начинать.
– На тебе, Семен, опять средства массовой информации, ахнешь сенсационной бомбой – пусть европейцы заберут свой золотой запас.
