раненных и ребёнка, от спятившего народа.
– Пусть убираются отсюда, они приносят только беды! – Заключил, по всей видимости, самопровозгласивший себя предводитель. Споры прекратились, и бывшие соратники принялись стрелять в землю у ног несчастных, тем самым заставляя спасаться бегством и покинуть территорию завода.
Несмотря на обилие снега, мороз ощущался не слабо, особенно для тех, у кого нет тёплой одежды. От длительной тяжёлой ходьбы, люди были мокрые от пота, при этом чувство тепла не появлялось, наоборот, из-за этого ветер, казалось, состоял из льдинок, неприятно жалящих. Ноги и руки онемели, пальцы под угрозой обморожения, мороз больше не кусает за щёки, он давно их откусил. Многих выволокли из отапливаемых помещений, где естественно, они не носили верхнюю одежду. Но холод не единственная проблема, плачущий ребёнок от голода и страха, раненные, не способные передвигаться самостоятельно и надвигающаяся ночь. Сугробы затрудняют передвижение и выбивают из сил, вылазок не было несколько дней, и дорога не объезжена фурами. Только небольшой след, от недавно проехавшего вездехода.
Алеся укутала маленькую Сашу в любезно предоставленную очкариком куртку, и плакала о неспособности, защитить своего ребёнка и потере близких. Сергей, как единственный оставшийся мужчина в семье, пытался утешить родственников.
– Всё наладится, мы справимся. – Тихо проговаривал профессор, обнимая жену.
– Что наладится, Сергей? Мы потеряли детей, они стали нежитью. Да и сами одной ногой в могиле. – Алёна, сестра мужчины, окончательно потеряла надежду.
– Мы будем защищать вас, до последнего. – Вмешался в семейный разговор Мефодий, указывая на себя и других солдат. – Александра была нам, не просто товарищем по несчастью, она была нам другом.
– Как вы собрались нас защищать, когда находитесь в полной власти вожака маруков? – Произнести имя дочери, у Марии не поворачивался язык, ей проще разделить две личности: Александры и нежити.
– Я не знаю, как ответить на этот вопрос. Но от простых тварей, мы способны уберечь. До города ещё долго идти, предлагаю развести огонь, и нескольких из нас, отправить на охоту. Всем необходим отдых, а раненным ещё и помощь. Костёр даст, так потребное тепло и пищу.
– И привлечёт маруков. – Возразил Сергей.
– Наша группа и так привлекает внимание, эти твари способны учуять человека за много миль, и им для этого, не нужен сигнальный костёр. Нас пока не побеспокоили, потому что маруки сыты, либо их нет поблизости. Склоняюсь к последнему варианту, нежить никогда не бывает сытой.
Город хоть и недалеко находился от завода, но это только по меркам передвижения на авто. Пешком же, с раненными, выбившимися из сил, озябшими, они шли по непроходимой тропе, больше четырёх часов и преодолели всего полпути.
Алеся несмотря на то, что была на грани своих возможностей, не отпускала дочь из рук. Она не могла найти в себе сил, дать понести девочку даже маме, или бабушке, или другому члену семьи. Девушка держалась за ребёнка, как утопающий за спасательный круг. Маленькая Саша смоктала край куртки, этот детский инстинкт, в поисках пищи, заставлял мать плакать ещё больше. У Алеси не было грудного молока, которым она могла бы хоть немного, утолить голод ребёнку. Девочка росла на сухих смесях.
С костром пришлось повозиться, вокруг лишь отсыревшая древесина, отсутствие топоров и наличие пару коробков спичек, которые надо беречь, всё это не облегчало ситуацию. Приличное время потратили на поиски под снегом, некогда сломанных крупных веток, снаружи они промёрзшие, но усердный труд ножом обеспечил, из более-менее сухой сердцевины, щепки для растопки. Сверху приладили бересту, хоть и влажную, однако хорошо возгораемую, затем уже хворост и более крупные палки. Под щепками разместили карточки с информацией об Александре, Мефодие, Феде и остальных очкариков. Эти бумаги так и остались у Губиных, когда Дима вручил их для изучения. Четыре испорченных спички и костёр готов.
Федя повёл в лес нескольких солдат, на поиски ужина для их группы беженцев. На тридцать одного человека, хватит двух косуль. С нынешней популяцией животных, это не должно составить труда. Почти сразу, они наткнулись на лося, но эта добыча слишком крупная, столько мяса им не съесть, а унести с собой, нет возможности. Свободные руки нужны для помощи раненным, некоторых буквально приходится тащить на себе. Хотя в их положении, разбрасываться возможной едой не стоит.
– «Может, всё-таки возьмём этого лося?» – Мысленно обратился к Феде, один из очкариков.
– «Как ты себе представляешь, мы будем нести остатки? Живое мясо в руках? У нас нет ни сумок, ни пакетов, или ты предлагаешь завернуть всё в твою куртку?»
Аргумент весомый, но и голод имеет свойства, повторяться несколько раз на дню.
– «Доберёмся до города, снарядимся необходимым и тогда можем запасаться провизией». – Обдумав своё решение ещё раз, Федя всё же решил согласиться с парнем. – «Знаешь, Лёша, ты прав».
Без дальнейших объяснений, мужчина отточенным движением руки, бросил нож в лося, пока тот не скрылся в чаще. Холодное оружие метко угодило в шею зверя.
– «Сделаем носилки из веток и шкуры, остатки мясо будем волочь за собой по снегу».
Такой выход из ситуации, был по душе всем, особенно у оставшихся у огнища. Возвращение охотников, подняло упавший дух изгнанникам. Разделывать тушу принялись подальше от костра, дабы не пугать этим зрелищем ребёнка и возможных слабонервных. Мясо лося зимой, имеет более приятный вкус, чем в летний период. А шкура хорошо подошла для носилок, крепкая и целая, без каких-либо дыр от личинок овода.
Сытый и немного отдохнувший, небольшой отряд двинулся в дальнейший путь. Маленькая Саша, наконец уснула, чем немного успокоила мать, но Алеся всё так же отказывалась, ослаблять хватку на дочери. Опасно ночью передвигаться по лесу, но в их случае: опасно оставаться на месте. Город не обещал безопасности, однако там можно найти крышу над головой, тёплую одежду и, если повезёт, медикаменты. Сильно рассчитывать на хороший улов не стоит, до вынужденной ссылки, они и другие оставшиеся жители завода «Кураме», обчистили все ближайшие, некогда населённые, пункты.
– На карточках было написано, что вы чувствуете близость маруков, это так?
– Да. – Ответил Мефодий и печально посмотрел на мать его подруги.
– Вы чувствуете кого-нибудь сейчас?
– Нет, но, когда мы только вышли за забор убежища, парочка из них следовала за нами несколько километров.
– Почему они не напали на нас?
– Я думаю, ваша дочь запретила им.
– Ты чувствуешь её? – Перейдя на «ты», шёпотом спросила Мария.
– Я чувствовал присутствие могущественного марука, его сила буквально давила на меня, было физически больно, находиться рядом. Но при этом не осознавал, что это Александра, пока не увидел собственными глазами. Приблизившись, я будто потерял себя,
