воли заставить себя остаться на месте. Что ж, мальчик был достоин уважения хотя бы за это. Но Элу совершенно не хотелось спорить. Он приехал в Годур не ради дискуссий. Поэтому охотник свесился на бок, приблизив своё лицо к задранной физиономии жреца.
Каждый, кто хочет остаться в этом городе, должен молиться, чтобы мне сопутствовала удача при истреблении нечисти, — медленно проскрипел он и, прежде чем священнослужитель что-либо ответил, сильно выдохнул воздух Сарадану в лицо.
Жрец закачался, схватившись за горло, побледнел и едва успел опереться на перепуганного служку.
— Не бойся, — сказал Эл, проезжая вперёд. — Ты не умрёшь от этого. Просто немного помолчишь. Не стоит нарушать тишину, если твой голос не меняет её к лучшему.
Он направился вдоль улицы в сторону возвышавшегося над крышами домов храма Укадара. Так что священник мог не трудиться тащиться к гостинице. Однако Эл и не думал останавливать циклопарда, чтобы молиться. Вместо этого он объехал старое, нуждающееся в ремонте здание и направился к низким воротцам, отделявшим стоявший на окраине города храм от кладбища, утыканного надгробиями и крестами. На крашеных извёсткой жердях сидели жирные вороны, с тревогой поглядывавшие в небо, где плавно и зловеще кружились их конкуренты — стервятники.
Эл старался не обращать внимания на жителей Годура, выглядывавших из-за углов, из окон и провожавших его любопытными, но неприязненными взглядами. До обострённого слуха доносились обрывки разговоров и перешёптываний: «Говорят, последний в своём роде…», «Правда, что он людоед? Да не может быть!», «Не вздумай выходить вечером на улицу, Кирси! Я не собираюсь тебя потом по кусочкам…».
Всё это было привычно. Демоноборец даже не прислушивался, пропуская мимо ушей реплики, для них не предназначенные. Люди всегда боятся того, что не понимают, и интересуются тем, что превосходит их. А он превосходил. Хотя едва ли кто-то из жителей Пустоши согласился бы поменяться с ним местами. Разве что безумец.
А ещё Эл чувствовал интерес женщин Годуры. Он накатывал особой пряной волной и обволакивал теплом, правда, и в этих эманациях присутствовал страх. Но не за себя, а за детей, которых, по слухам, раз в месяц пожирал полумифический Легионер. Раньше Эла удивлял этот интерес. Ну серьёзно, думал он, как женщины могут сладко замирать, глядя на его укутанную в грубый дорожный плащ фигуру верхом на мутанте с Топей? Потом понял. Всё дело было в его уникальности. «Говорят, последний в своём роде…». Женщины мимо таких диковин равнодушно не проходят.
Циклопард согнал коротким рыком ворон и переступил воротца кладбища. Мягкие лапы со спрятанными в шерсти когтями ступали по земле между могилами осторожно, словно зверь боялся осквернить место последнего упокоения Годурцев. Эл остановил его в центре погоста и, приподнявшись на стременах, сильно втянул тонкими ноздрями воздух. Ничего. Только тихий шёпот, доносившийся со всех сторон. Мёртвые говорили, и их слова сливались в неразборчивый шум, давно ставший для охотника привычным фоном. Иногда только выделялся в нём резкий вопль, полный боли или страха. Но и это не заставляло Эла вздрагивать, как не шокирует никого трубный звук гудка дилижанса на городской улице.
Демоноборец развернул циклопарда и поехал прочь с погоста. Осмотр кладбища не удовлетворил его. Нужно было провести один эксперимент, для которого требовалась лошадь.
Глава 7
Жрец Сарадан встретил всадника возле входа в храм. Служки с ним уже не было, как и чана с освящённой водой. При виде охотника он шагнул вперёд, словно намереваясь преградить ему путь, но циклопард не замедлил хода.
— Я понимаю, что тебе наплевать на наши обычаи, — звонко заговорил жрец. — И ты можешь снова заткнуть мне рот. Наверняка у тебя в арсенале есть и другие заклинания, чтобы сделать это, но я всё же…
— У тебя есть лошадь, священник? — прервал речь Сарадана Эл.
— Что? — опешил тот.
— Лошадь есть?
Недоумевающий взгляд жреца остановился на циклопарде.
— Не в качестве транспорта, — угадав его мысли, сказал охотник. — Для эксперимента.
— Какого ещё эксперимента?
— Ты много переспрашиваешь.
— Я хочу знать…
— Тебе известно, что лошадь не переступит могилу, в которой лежит стригой или другой вампир?
— Ты собираешься проверить, нет ли упыря на нашем городском кладбище?
— Именно.
— Бесполезно. Все последние могилы пусты.
— А те, что появились больше четырёх месяцев назад?
— С ними всё в порядке.
— Лучше проверить. Иногда вампиры делают подкоп, чтобы незаметно возвращаться в могилы.
Сарадан колебался.
— Укадар, — начал он, однако Эл прервал его.
— Что твой бог сделал, чтобы избавить Годар от напасти?
— Да как ты смеешь?! — задохнулся от возмущения жрец.
Ему даже пришлось схватиться за перила крыльца, чтобы удержать равновесие, ибо он пошатнулся, услышав вопрос чужака.
— Ну, пусть Укадар накажет меня, если сможет.
— Так и будет! — побледнев, проговорил священник.
— Надеюсь, не раньше, чем я сделаю свою работу. Хотя едва ли меня сумеет покарать тот, кто не в состоянии перебить стригоев, верно? А может, вы просто не заслужили милости Укадара? Ладно, не отвечай. Мне некогда вести теософский спор. Скажи лучше: есть у тебя лошадь, или я поеду искать её на других дворах.
Жрецу стоило видимых усилий взять себя в руки.
— В конюшне, — процедил он.
Эл остановил циклопарда, который до этого выписывал перед крыльцом круги.
— Так веди.
Помедлив, священник направился к деревянной постройке слева от храма.
— Жду тебя на кладбище! — крикнул демоноборец, разворачивая циклопарда.
Когда Сарадан привёл под уздцы серую в яблоках кобылку, Эл сидел на надгробном камне.
— Побольше уважения к мёртвым! — буркнул священник и осёкся.
— Не заметил, чтобы в Годуре этим могли похвастаться, — отозвался охотник, поднимаясь. — Впрочем, это пустая могила, так что я едва ли кого потревожил.
— Что ты собираешься делать? — сменил тему жрец. — Водить лошадь через каждую могилу?
— Именно.
Забрав у Сарадана уздечку, Эл потащил животное к ближайшему кресту. Именно потащил, потому что кобыла упиралась. Но демоноборец был сильнее.
Священник наблюдал за действиями охотника. Могил было много. Пустошь не являлась спокойным местом, где люди жили в безопасности. Всё время кто-нибудь погибал. Так что эксперимент продолжался долго. От однообразия жрец заскучал и хотел было пойти в храм, но решил, что должен досмотреть спектакль до конца. Тем более, у ограды начали собраться зеваки. Некоторые задавали ему вопросы — в основном, чем занят демоноборец, и будет ли от этого толк.
Наконец, охотник обошёл все могилы и подвёл кобылку к воротам погоста.
— Всё чисто, — сказал он.
— Неужели? — саркастически усмехнулся жрец. — И что теперь?
Эл забрался в седло. Народ раздался в стороны, кто-то испуганно ойкнул.
— Нужно осмотреть место, где повесили прокажённого.
— Кого повесили? —
