— Скорее всего, насекомые выделяют какую-то очень активную кислоту, наподобие той, следы которой мы обнаружили на скафандре и теле убитого летучей мышью бойца, — руководитель медицинской аналитической группы протянул профессору распечатку. — Вот анализ этих следов, только что поступил из лаборатории. Очень странные химические соединения, в наших условиях получить такое не удастся.
— А что произошло с летающим животным после атаки кислотой? — поинтересовался человек в очках, одетый в комбинезон научного отдела.
— Оно улетело, — ответил Тринадцатый, — присоединилось к стае.
— Просто улетело и всё? Не попытавшись защитить добычу? Быть может, у существа закончился яд, или оно ослабело от потери крови вследствие пулевого ранения?
— Не думаю, — майор покачал головой. — Крови на снегу было совсем немного, и рана затянулась за считанные секунды. Оно изначально не планировало агрессию, иначе мы бы здесь сейчас не сидели.
— Вы не могли бы объяснить свою мысль?
— Пожалуйста. Когда по стае была выпущена автоматная очередь, она буквально расступилась, освобождая дорогу пулям, не говоря уже о том, что раненое существо умудрялось уклоняться от пуль, выпущенных с десятиметровой дистанции, просто отталкиваясь от земли всем телом, подобно тому, как плавают медузы. У них очень хорошая реакция и высокая скорость. Визуально, во время охоты на тараканов они очень быстро ускорялись где-то до ста метров в секунду. С учётом кислоты, нам нечего было ему противопоставить, тем более на ближней дистанции. Наше оружие недостаточно скорострельно для этого, и имеет слишком малый боезапас.
Тринадцатый замолчал.
— И всё же, почему оно не напало на вас в момент оказания помощи раненому, если вы были столь беззащитны? — не унимался очкарик. — Почему на вас не набросилась вся стая?
— Возможно, оно просто было не в курсе нашей беззащитности? — усмехнулся майор. — Существо спасало свою жизнь, защищаясь. Как только агрессия была подавлена, оно вернулось в стаю. А стаю мы и вовсе не интересовали, её интересовали эти серые тараканы-переростки, летучие мыши их с удовольствием едят. Именно поэтому мыши и приспособили под жильё радиомачту, она стоит удобно, прямо рядом с гнездом тараканов, далеко лететь не надо.
— То есть вы хотите сказать, что эти так называемые летучие мыши не агрессивны по отношению к человеку? — вступил в разговор академик. — Но они же чуть не убили вас ультразвуковой атакой?
— Атаковали не нас, — Тринадцатый был терпелив словно каменное изваяние Будды. — Я уже говорил, что во время этого крика тараканья волна словно замирала. Этот звук предназначался насекомым, мы просто попали в зону действия. Хотя лично я, имея такое снаряжение, не хотел бы специально проверять дружелюбие этих существ.
Сидящий рядом с академиком Данилевский задумчиво произнёс, снимая очки:
— Вероятно, тут имеют место моменты резонанса частот ультразвука и биологических колебаний организмов насекомых, — оторванный от своего микроскопа, он, как обычно, волновался и принялся протирать стекла очков прямо о комбинезон. — Если бы у нас был образец особи...
— Вы что, не понимаете? — не выдержал Первый. — Они сжирают человека без следа за двадцать секунд! Если бы не эти летающие тряпки, нами бы тоже пообедали! К РЛС невозможно подойти близко. И кто знает, не понравилось ли тряпкам плеваться кислотой? Как они встретят нас в следующий раз?
— Если мы вообще в следующий раз до них доедем, — хмуро пробурчал командир экипажа Коробочки. — Медведь этот бессмертный, если в борт ударит, бэтээр перевернёт запросто. А если этот подарок радиоактивной природы вернется не один? Он так быстро бегает, что у меня поворотное устройство пулемётной башни за ним не успевало. Это хорошо он остановился, когда проглатывал тело Василенко, а то неизвестно ещё, чем бы дело закончилось, — боец устало прикрыл глаза. — Я в него всадил восемь 14,5-мм пуль, на дистанции в тысячу метров пробивающих десятимиллиметровую броню навылет, ни одно живое существо бы не выжило, а этот только заорал и убежал ещё быстрее, чем прибежал, — он открыл глаза и добавил: — Там, на поверхности, все носятся, как ошпаренные.
— Да, ситуация складывается неутешительная, — управляющий директор жестом призвал всех к тишине. — Выходы на поверхность всвязи с высоким уровнем опасности для жизни придётся прекратить вплоть до успешной разработки эффективных мер защиты. Соответствующие распоряжения и указания Совет подготовит завтра. На сегодня совещание окончено. Главный врач лечащей группы согласился предоставить аналитикам ещё один час для уточнения деталей, после чего сотрудникам Внешней группы необходимо вернуться к лечению.
Члены Совета попрощались и вместе с частью учёных покинули помещение. Ещё через час потянулись долгие унылые сутки бесконечных процедур, закончившиеся жёлтым огоньком индикатора анабиоза.
Даша шла по неширокому коридору медицинского уровня в подуровень аналитиков. Её смена начиналась только через час, но ей хотелось пораньше увидеть мужа, который вот уже сутки не возвращался с работы. Александр всегда лично от начала и до конца контролировал все сеансы терапии сотрудников Внешней группы, дотошно вникая в любые мелочи, дававшие хоть малую толику возможности хоть как-то продлить жизнь этим людям. Сегодня утром закончились именно такие сутки, однако дома супруг до сих пор не появился. Наверняка ведь сидят сейчас с Данилевским за компьютером. С тех пор, как решением Совета обе аналитические группы были объединены в одну, рабочие места её руководителей находились в кабинете Александра. Медицинский уровень был менее загружен работой, и физиков-аналитиков переселили к медикам. С тех пор двое учёных часто засиживались над решением никак не поддававшихся им проблем. Совет директоров требовал отчёта после каждого пробуждения Внешних и выкладывал эти данные в открытую сеть. Угасший было за семь лет интерес обитателей бункера к процессу лечения Внешней группы после прошлогодних трагических событий на поверхности снова возрос, и рейтинг публикаций до сих пор не опускался ниже шестидесяти процентов.
Даша вошла в кабинет мужа. Так и есть, снова они никак не могут расстаться со своей работой. Андрей сидел на стуле верхом и, энергично жестикулируя, о чём-то спорил с сидящим возле компьютера Данилевским, не замечая появления супруги. Женщина остановилась в дверях и с улыбкой смотрела на мужа, в этот момент напоминавшего ей ребёнка, увлечённо играющего в кавалеристов. Он так и остался большим мальчишкой, переполненным грандиозными планами, лёгким на подъём и заражающим всех вокруг своим прямо-таки неуёмным оптимизмом. Она влюбилась в него в первый же день их знакомства, когда девять лет назад увидела молодого кандидата наук с этими совершенно не вяжущимися с научной степенью качествами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
