с какими-то преступными группировками сэр.
– Стивен, ты идиот? – это не преступность, это могут быть, мать его, агенты иранской разведки! Проверяйте их связи с КСИР через наших людей в Иране.
– Сэр, мы уже отправили запрос в Тегеран по закрытым каналам, сэр, мы получили их фото с камер слежения из аэропорта, сэр. В поле зрения наших интересов они никогда не попадали, сэр.
– Не нужно быть таким дебилом: если эту операцию готовили иранские спецслужбы, конечно, это совершенно чистые люди. Проверьте все их связи, всех их родственников. Аккуратно опросите мать этого восемнадцатилетнего мальчишки от имени поисковой службы. Стивен, ты понимаешь, что перехват борта иранцами теперь наша основная версия?
– Да сэр, но нет, сэр. Аналитики проверили данные и оценили ситуацию; не следует автоматически считать, что наличие на борту двух иранцев с поддельными паспортами имеет отношение к исчезновению самолета. Чем больше мы узнаем о роли Куала-Лумпура в цепочке нелегальной миграции на Востоке, тем сильнее мы сомневаемся в вероятности такой связи.
– Я не вижу других адекватных причин для исчезновения именно этого самолета именно с этим грузом. Или ты реально считаешь, что это случайное совпадение?
– Нет сэр, есть еще версия, сэр.
– Мать твою, Стивен, какая версия?!
– Террористы, сэр, взрыв на борту, сэр. Больше ничто не способно уничтожить современный авиалайнер одномоментно, сэр. Отключились одновременно все системы слежения, сэр – это либо взрыв, либо удар молнии, либо стремительная декомпрессия, сэр – однако боинг надежный самолет, сэр, он способен продолжать полет и после удара молнии, и даже после резкой декомпрессии, сэр. Так что мы считаем, что с наибольшей вероятностью это взрыв, сэр.
– Стив, это очень маловероятно. Террористы всегда сразу заявляют о совершенном теракте, иначе он не имеет смысла. За последние три дня не было никаких заявлений, ни от одной группы. Это раз.
Такой взрыв – а он должен был быть достаточно мощным, чтобы уничтожить огромный лайнер – был бы виден из космоса. А мы тщательно изучили снимки, сделанные нашими разведывательными спутниками с целью найти признаки воздушного взрыва, но они ничего не показали – это два.
После такого взрыва на поверхности воды должно было остаться хоть что-то, и это что-то уже обнаружили бы: все эти кресла, подушки и пластиковые мешки в конце концов образуют островок плавающих по волнам обломков, однако ничего похожего пока нет. Там столько кораблей на квадратный километр, что взрыв и падение обломков было бы сразу засечено хоть кем-то. Это три.
– Да сэр, понятно, сэр. Версию исключаю, сэр.
– Стивен Комбс, почему ты такой тупой? Ведь ты белый, Стивен – почему ты такой тупой? Какого хрена ты сразу отметаешь версию? Ты должен думать своей тупой башкой, и оценивать все варианты, а не тупо кивать мне в ответ.
– Да, сэр, есть взвешивать все варианты, сэр, – Стив щелкнул каблуками форменных ботинок, развернулся и строевым шагом вышел из кабинета.
Ну почему приходится работать с идиотами? Неужели это неизбежная негативная сторона набора в службу военных? Очень верных, очень исполнительных, но очень тупых.
– Сэнди, соедини меня с Белым Домом, да, со Сьюзен, да закрытый канал. И принеси мне кофе. Да, черный; надеюсь, это не расизм…
– Сьюзен, здравствуй, мне нужна твоя помощь.
– Надо же, Майк: такому могущественному человеку понадобилась помощь простого советника? Или, может, тебе нужна помощь президента?
– Ты очень догадлива: мне нужна возможность дать задачу ВМФ, для обследования гипотетического района падения. Негласного обследования. Пока эти идиоты из авиакомпании не имеют полной информации и ищут лайнер в другом месте, мне необходимо их опередить и найти этот чертов триста-семидесятый, чтобы четко понять, что случилось. Он не мог исчезнуть бесследно.
– Что ты хочешь Майкл; говори конкретно, какие силы нам необходимо задействовать, и я пойду к президенту.
– Мне нужно, чтобы авианосец Рональд Рейган с сопровождением вышел в квадрат, который я укажу, и исследовал место вероятного падения самолета.
– Майк, ты представляешь сколько это стоит? И как ты собираешься сохранить информацию о нахождении рейса в тайне? Давай сразу загрузим все СМИ на палубу и будем искать вместе с ними.
– Я думаю, что мы можем перебазировать группу севернее, но осуществлять поиски малыми группами самолетов разведки: так мы сохраним информацию втайне.
– У нас на лето запланированы совместные учения с Австралией; в рамках этих планов мы можем перебазировать флот в необходимый квадрат. Но для этого мне необходимо собрать Совет национальной безопасности, и тебе придется очень мотивированно доказать, что нам это необходимо. Ты уверен, Майкл?
– Да, Сьюзен, собирай СНБ; у меня очень плохие предчувствия, а я привык им доверять. Я уверен, что нам требуется решить эту задачу, иначе мы можем получить непредсказуемые последствия.
– Майкл, если что-то пойдет не так, будешь отвечать перед президентом, а он не любит неудачников.
– Да, я знаю, спасибо, Сьюзен.
Грёбаная сучка, никакой помощи, только угрозы. Советница, бля. Бесят эти гражданские.
Глава 21. 10 марта. Иванов Александр. Главная переговорная холдинга Русские Металлы
Готовность к драке – это не только физическая подготовка, но и психологическая настройка. Важным аспектом является уверенность в своих силах и умение контролировать эмоции. Люди, которые хорошо подготовлены, знают, когда нужно действовать, а когда лучше избегать конфликта. С кем связываться, а с кем не стоит. Это умение приходит с опытом и тренировками, где ключевым моментом является развитие инстинкта самосохранения и способности быстро принимать решения. И когда ты понимаешь, что ты готов, наступает предвкушение драки – уникальное состояние, когда адреналин уже начинает циркулировать по венам, а каждое мгновение затягивается в ожидании. Сердце стучит быстрее, а в ушах словно нарастает гул. Этот импульс, смешивающий страх и азарт, пробуждает инстинкты и заставляет фокусироваться на каждой детали: на каждом едва уловимом движении противника, на звуках вокруг, на собственных чувствах.
В такие моменты приходит осознание, что ты на грани. Напряжение витает в воздухе, как электричество перед грозой. Взгляд сжимается, а ум очищается от всего лишнего. Остаются только ты и твои соперники, скованные в странном танце, где каждый неверный шаг может стать роковым. Тетива нервов натянута; щелчок, звон – и стрела выпущена в цель.
– Господа, здравствуйте, ежегодное собрание совета директоров открыто. В связи с форс-мажорными обстоятельствами регламент собрания изменен. Первым слово возьмёт исполнительный директор группы компаний Павел Александрович Бортко. Павел Александрович, вам слово.
Одиннадцать пар глаз синхронно переместились с меня на Бортко.
Слухи о пропаже Завадского как сверхтекучая жидкость просочились по холдингу, протекая по мессенджерам, звонкам, и разговорам в курилках. Пересуды, слухи и
