— совсем иные персонажи, о которых не очень любят говорить все представители либерального лагеря отечественной историографии. Известный питерский профессор В.С. Брачёв, посвятившей фигуре академика Е.В. Тарле отдельную главу своей знаменитой монографии «Травля русских историков» (2006),[181] совершенно прав в том, что, несмотря на формальное осуждение небезызвест ной школы академика М.Н. Покровского и вполне законные репрессии в отношении ряда её самых одиозных представителей (Н.Н. Ванаг, П.О. Горин, Б.Н. Тихомиров), значительная часть его учеников не только выжила, но и сохранила видное место в советской исторической науке, в том числе А.Л. Сидоров, А.М. Панкратова, Э.Б. Генкина и другие. Понятно, что академик Е.В. Тарле с его демонстративным советско-русским патриотизмом был среди этой когорты коллег белой вороной. Поэтому неудивительно, что ещё в июне-июле 1944 г. на закрытом совещании историков в ЦК ВКП(б), проходившем под руководством трёх секретарей ЦК — Александра Сергеевича Щербакова, Георгия Максимилиановича Маленкова и Андрея Андреевича Андреева, — доклад академика Е.В. Тарле подвергся очень жёсткой критике со стороны известных стражей ортодоксального марксизма и ложно понятой партийности, в том числе В.М. Волгина, Б.М. Волина, Э.Б. Генкиной, А.М. Панкратовой, А.Л. Сидорова, Е.Н. Городецкого и целого ряда других историков-коллег за оправдание «колониальной политики русского царизма», «сильное преувеличение географического фактора в победах русского и советского оружия» и иных крупных методологических ошибок.
Эта атака на Е.В. Тарле воочию показала, что даже видимое благоволение вождя не даст ему спокойной жизни в старости. И действительно, не прошло и года с момента этого «досадного инцидента», как совершенно неожиданно резкой критике со стороны Н.М. Дружинина и Н.Н. Яковлева подвергся второй том его «Крымской войны», вышедший из печати в 1943 г. Два известных советских историка, первый из которых был профессором АОН при ЦК ВКП(б), а второй — заведующим Отделом школ ЦК ВКП(б), практически одновременно опубликовали свои разгромные рецензии в «Историческом журнале» и в журнале «Большевик», где набросились на маститого коллегу за идеализацию внешнеполитического курса николаевской России и её участия в Крымской войне, воспевание российского «великодержавия» и отождествление русского народа с царским режимом в «нераздельном понятии российской государственности».
В этой щекотливой ситуации академик Е.В. Тарле обратился с личным посланием к Г.М. Маленкову, где попросил ближайшего сталинского соратника прояснить ситуацию на «историческом фронте», поскольку его личная позиции ничем не отличалась от позиции вождя, ясно выраженная им в одном из личных писем к самому Е.В. Тарле. Конечно, для Секретариата ЦК не являлось особым секретом, чьи взгляды развивал маститый академик, поэтому критика Е.В. Тарле естественным образом била рикошетом по самому И.В. Сталину. Такое положение вещей, конечно, поставило ретивых партийных аппаратчиков в определённый тупик, поэтому разработанные Ю.А. Ждановым тезисы ЦК ВКП(б) «О недостатках и ошибках в научной работе в области истории СССР» находились в производстве Отдела науки Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) вплоть до мая 1946 г., после чего их тихо сдали в архив. Как считают ряд историков (Б.С. Каганович, И.А. Шеин, О.В. Гришаев[182]), вероятнее всего, руководство Агитпропа ЦК, так и не рискнув публиковать свои тезисы, решило мнение «высшей партийной инстанции» выразить посредством частной точки зрения в форме критической статьи профессора Н.Н. Яковлева в журнале «Большевик». Прожжённые партаппаратчики на свой личный страх и риск решили «поправить» академика Е.В. Тарле, а заодно таким «оригинальным» способом сориентировать всех историков в нужном направлении. Иными словами, критическая статья в журнале «Большевик» преследовала цель не столько разоблачить «ошибки» самого Е.В. Тарле, «сколько определить общую тенденцию в развитии советской историографии послевоенного периода». Однако, чтобы не дискредитировать вождя, открыто выступившего против самого Ф. Энгельса, которого он давно недолюбливал за клиническую русофобию, новую линию стали проводить подспудно, без прямых ссылок на ЦК ВКП(б). Кстати, эта критика ничуть не помешала академику Е.В. Тарле получить в 1946 г. уже третью Сталинскую премию, на сей раз за участие в подготовке третьего тома «Истории дипломатии».
Затем в 1948 г. маститый академик получил от И.В. Сталина очередное поручение — подготовить трилогию «Русский народ в борьбе против иностранной агрессии в XVIII–XX веках». Первая книга этой серии «Северная война и шведское нашествие на Россию» была им написана уже в 1950 г., хотя увидела свет только после смерти автора. Что касается двух других работ — об Отечественной войне 1812 г. и Великой Отечественной войне 1941–1945 гг., то к их написанию престарелый академик приступить так и не успел. Но в том же 1950 г. последовало награждение Е.В. Тарле ещё одним орденом Ленина, что, однако, не спасло академика-орденоносца и трижды лауреата Сталинской премии от нелицеприятной критики со стороны своих коллег.
В 1951 г. в самый разгар борьбы с «безродными космополитами» в журнале «Большевик» появилась статья директора Бородинского музея С.И. Кожухова «К вопросу об оценке роли М.И. Кутузова в Отечественной войне 1812 г.», автор которой конъюнктурно обвинил Е.В. Тарле в том, что в своей давней работе «Нашествие Наполеона на Россию» (1937) он якобы намеренно преувеличил роль М.Б. Барклая де Толли и Наполеона Бонапарта и, напротив, сознательно недооценил полководческий гений фельдмаршала М.И. Кутузова. Фактически эта статья-донос была сродни обвинению в антипатриотизме, что в тогдашних исторических условиях таило в себе немалую опасность для Е.В. Тарле. Но его спасло очередное вмешательство И.В. Сталина, с разрешения которого журнал вынужден был напечатать ответ Е.В. Тарле своему провокатору-критику.
Кстати, именно в послевоенный период якобы затравленный «сталинской тиранией» Е.В. Тарле, несмотря на преклонный возраст и неважное состояние здоровья, продолжал читать лекции студентам МГУ, ЛГУ и МГИМО и опубликовал целый ряд новых интересных работ, в том числе «Чесменский бой и первая русская экспедиция в Архипелаг (1769–1774 гг.)» (1945), «Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798–1800 гг.)» (1948), «Русский флот и внешняя политика Петра I» (1949), «Экспедиция адмирала Д.Н. Сенявина в Средиземное море (1805–1807 гг.)» (1954) и ряд других.
Между тем борьба на историческом фронте не ограничилась лишь фигурой Е.В. Тарле. Например, с тех же идейных позиций «праведных марксистов» и радетелей «партийности» в советской исторической науке представители школы М.Н. Покровского поносили на все лады старейшего советского историка профессора Алексея Ивановича Яковлева и его знаменитую монографию «Холопство и холопы в Московском государстве XVII в.» (1942), которая также была удостоена Сталинской премии в годы войны. Правда, на сей раз они обвиняли маститого учёного в «возрождении буржуазной школы» академика В.О. Ключевского и клеймили его за отход от классовых позиций в оценке сословного строя и социальных движений Средневековой Руси.
Одновременно, но уже с совершенно иных идейных позиций, «штатные патриоты» во всю чихвостили и критиковали работы других советских историков, в частности академика Роберта Юрьевича
