— Да я и сам понимаю нереальность своей просьбы.
— Тогда скажите, кто вам посоветовал встретиться со мной? — громом прогрохотали слова Смирнова.
— Лечащий врач Манфред, — последовал ответ…
Возвратившись в кабинет шефа клиники, Смирнов отклонил предложение Шульца выпить кофе. Сухо распрощавшись, вместе со Шмидке направился к машине. Всю дорогу на обратном пути Смирнов молчал. Он был возмущен этой гнусной провокацией.
Шмидке сидела на заднем сидении. Она сначала молчала, а потом расплакалась. Пришлось остановить машину и успокаивать её. Шмидке только теперь поняла, какая смертельная опасность была уготована ей вместе с советским офицером и призналась, что не была осведомлена об этом коварном плане. Ею решили пожертвовать ради достижения главной цели. Это и есть нравы западной цивилизации.
Смирнову стало жалко эту женщину. Она упала ему на грудь и ещё больше разрыдалась, живо представляя, как её дети могли остаться сиротами. Он, как мог, стал её успокаивать. Потом предложил зайти в кафе. Она согласилась.
— Ах, как я была беспечна! — всё повторяла и повторяла Шмидке, а потом неожиданно спросила: — Что я должна сказать своему начальству?
— Всё, как было в действительности, — последовал ответ. — А если узнаете что-либо о причастности к этой провокации конкретных лиц, сообщите мне об этом.
На прощанье она горячо поблагодарила Смирнова за её спасение. Они распрощались как друзья.
На следующий день Смирнов нанес визит к руководителю ЮНРА и сделал ему официальное представление по поводу организованной провокации, которая провалилась благодаря грамотным действиям советского военного контрразведчика.
Глава шестнадцатая
Неотвратимое возмездие
Оккупационная политика гитлеровской Германии на
территории СССР под названием «Выжженная земля», сопровождавшаяся неслыханными ранее зверствами, истреблением мирного населения, разрушением городов и сел, вывозом сырья, продовольствия, различных ценностей, не могла оставаться незамеченной мировой общественностью.
СНК, МИД СССР неоднократно выступали с заявлениями, декларациями и нотами по поводу злодеяний и насилия захватчиков в отношении мирного населения и военнопленных. Сообщения Совинформбюро также обращали внимание на эту проблему.
Поэтому всё более актуальной становилась задача документирования преступной деятельности гитлеровского оккупационного режима.
25 февраля 1942 г. Л.П. Берия подписал приказ о направлении материалов (трофеи, кино— и фотоматериалы, письма, акты, свидетельские показания, протоколы допросов пленных немцев и пособников фашистов) о зверствах немецко-фашистских захватчиков в Управление государственных архивов СССР и его местные органы.
2 ноября 1942 г. вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР:
«Об образовании Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР».
Освобождение Краснодара проходило в рамках Северо-Кавказской наступательной операции. На Краснодарском направлении главная роль отводилось 56-й армии генерала А.А. Гречко. В боях за освобождение города сложили головы более 1 800 воинов.
Как известно по материалам органов государственной безопасности, в том числе и военной контрразведки, в СССР в период войны и в послевоенный период было проведено несколько судебных процессов над гитлеровскими палачами и их прихвостнями — предателями из числа советских граждан: Краснодарский, Смоленский, Харьковский и ряд других процессов.
Думается, те, кто занимался розыском военных преступников, понимали, что люди делятся на две части: те, кто сидит в тюрьме и те, кто должен сидеть в тюрьме.
Свидетель тех событий и житель Краснодара Н. Майоров не узнал свой собственный город в марте 1943 г. после освобождения от фашистских оккупантов.
«Я ходил по улицам, — писал Н.Майоров, — и не узнавал их. Пожарища, развалины, руины. Были взорваны здания всех институтов, техникумов, библиотек, Домов культуры и сотни жилых домов.
Люди ещё не успели избавиться от страшного кошмара, который им пришлось пережить. Они только и говорили о душегубке, оврагах, наполненных трупами людей, казнях детей…
Сначала душегубка появлялась на улицах города по пятницам, а потом курсировала каждый день. Особенно часто ее видели перед бегством гитлеровцев из Краснодара в январе 1943 г. Машина смерти спешила на окраину города и останавливалась у края противотанкового рва. Двери открывались автоматически, изнутри шел синеватый дымок. Вывалив десятки трупов людей на землю, фашисты сбрасывали их в ров, наскоро присыпали землей, и душегубка снова мчалась за очередной партией смертников…»
Вот неполный перечень злодеяний гитлеровцев и их подручных в Краснодаре:
— за два дня, 21 и 22 августа 1942 г. гитлеровцы истребили почти всех евреев, проживавших в городе;
— 23 августа 1942 г. было уничтожено 320 больных, находившихся на излечении в краевой психбольнице;
— 9 октября 1942 г. фашисты погрузили в машины 214 детей в возрасте от 4 до 7 лет, эвакуированных в город Ейск из Симферопольского детского дома, вывезли их за город, побросали в ямы и закопали живыми;
— на железнодорожной станции Белореченская фашисты заперли в двух товарных вагонах 80 советских раненых солдат и офицеров и сожгли их;
— по дороге от станции Белореченская до села Вечное были найдены 88 советских военнопленных, замученных и застреленных гитлеровцами;
— в селе Воронцово-Дашковское немецкие захватчики учинили дикую расправу над 204 пленными ранеными советскими военнослужащими. Их кололи штыками, обрезали носы и уши;
— перед самым бегством из города гитлеровцы повесили на улицах 80 советских граждан и сожгли в камерах гестапо 39 арестованных;
— на Кубани за время оккупации немцы умертвили только посредством отравляющего газа около 7 000 советских граждан…
Сразу после освобождения Краснодара по поручению Государственной чрезвычайной комиссии (ГЧК) местными органами власти было начато расследование о совершенных преступлениях оккупантами и их сообщниками. Большую помощь в сборе данных о злодеяниях захватчиков оказали военные контрразведчики 56-й армии Северо-Кавказского фронта.
Оперативным составом, в частности, было установлено, что массовые преступления совершались по прямому указанию командующего 17-й немецкой армией генерал-полковника Рихарда Руофа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
