такая, что и у тролля бы не встал, — рассмеялась Паркинсон. — Но ты на этом не остановился. Пошёл туда, чтоб лично проверить?
— Нет! Я пошёл, потому что были и другие дела. И меня позорно поймали, — возразил слизеринец.
Пэнси лукаво посмотрела на него.
— Ну, возможно, и для того чтобы удостовериться, — сдался он, наконец.
— Это у вас с ней что-то в стиле от «ненависти до любви»? Или «ненависть от нелюбви»? — спросила его девушка.
— Скорее второе. А у тебя? «Запретный плод сладок»? — парировал он.
— Не знаю, — призналась она. — Всё началось летом. Он был во Франции так же, как и я. Мы… общались.
— Общались? — недоверчиво хмыкнул Драко.
— Сначала, да! — зашипела девушка. — Но потом нас начало тянуть друг к другу. И мы сдались. Это было… самое прекрасное лето в моей жизни, — Пэнси притихла. — но впереди был учебный год в Хогвартсе и брак с Грэхэмом, — она тяжело вздохнула.
— И вы решили прекратить? — закончил парень.
— Да, — она опустила голову. — Но, как видишь, получается не очень.
— Ты жалеешь о том лете? О том, что сорвалась, зная, что у вас нет будущего? — спросил Драко.
— Нет… Ни капли. Эти воспоминания… они помогают мне не упасть духом, — ответила слизеринка. — Я не понимаю, чего ты медлишь, Драко? Всё ещё веришь во всю ту бурду, что нам вбивали родители про чистую кровь? Если бы я не была связана Непреложным обетом, то ни тратила бы ни минуты впустую, — грустно закончила она.
— Наверно, ты права. Но ты же видела, как она просто сбежала от меня, как только услышала о Поттере.
— Боится осуждения, скорее всего, — пожала плечами Паркинсон. — Но знаешь, что? Люди могут ненавидеть тебя, за то, что ты отличаешься от них, не следуешь правилам и стандартам. Но где-то в глубине души, просто не могут набраться смелости жить так же.
— Мудрость от Паркинсон? — усмехнулся Драко.
— Можно и так сказать, — она улыбнулась.
— Что собираешься дальше делать? — спросил Малфой, вставая с дивана.
— Пойду отсыпаться, — хмыкнула она.
— Я имею в виду Тео.
— Не знаю. Чем больше думаю об этом, тем хуже становится.
— А он что?
— И он так же, — вздохнула она.
— Ты не думала о том, чтобы стереть память о вас с Ноттом… Ну, знаешь… Не мучаться, — нахмурился Малфой.
— Ты бы стёр единственные счастливые воспоминания за всю жизнь? — в зелёных глазах была боль.
— Ясно.
Слизеринец понимающе кивнул.
— Слушай, а это не так плохо, оказывается, — немного погодя улыбнулся Малфой.
— Ты о чём? — Пэнси подняла на него затуманенный взгляд.
— Разговоры… по душам. Есть в этом что-то. Надо будет повторить как-нибудь.
Паркинсон откинула прядь волос и выпрямилась:
— Спокойной ночи, Драко.
— Спокойной, Пэнс, — Малфой начал было уже уходить, но остановился. — А ты завтра идёшь со всеми в Хогсмид?
— Пожалуй, да. Всё-таки это первый раз в этом году.
***
Утром он стоял и придирчиво осматривал себя в зеркале. Чёрная водолазка и чёрные брюки. Просто и со вкусом. Дорогая ткань всегда делает своё дело, эффектно смотрясь даже в обычных фасонах. Драко взял пиджак и вышел в гостиную. Оперевшись на кресло, он ждал, когда выйдет гриффиндорка. Малфой был настроен решительно.
«Она не сможет бегать от меня вечно. Я не собираюсь тратить больше ни минуты».
Поттер, Эрни и Ханна, Падма, Энтони — все старосты уже ушли. А Малфой всё стоял, нервно пиная ножку дивана. Паркинсон показалась из-за двери спальни и ухмыльнулась.
— Кажется, она ждёт, пока все уйдут. Хочет избежать встречи с тобой, — шепнула Пэнси, подойдя ближе.
— Что она там делает? — нервно спросил Драко.
Слизеринка закатила глаза:
— Малфой, мы точно говорим о Грейнджер? Она читает книгу...
Драко смачно ругнулся и двинулся к двери спальни девушек. Вмиг преодолев лестницы, он яростно распахнул дверь, и испуганные карие глаза уставились на него не мигающим взглядом.
— Избегаешь меня? — вскричал он.
Он злился. Ему стоило не малых трудов прийти к каким-то действиям, а она предпочла сделать вид, что ничего не было?
«Я действительно не так её понял?»
Её ресницы запорхали. Гриффиндорка сидела в хлопковой майке и шортах с полотенцем на голове. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но слова будто застыли на её языке. Малфой пытался перевести дыхание и успокоить гнев.
— Почему ты вчера убежала, не сказав ни слова? И где ты была всю ночь? — спросил он уже спокойнее.
— Я… ночевала в гостиной Гриффиндора, — тихо ответила Грейнджер.
— Ясно. А убежала почему?
— Не знаю, — девушка опустила глаза, и её щёки залил румянец.
«Всё ты знаешь».
— Просто скажи, что ты чувствуешь ко мне, Грейнджер? Но учти, я не буду спрашивать сто раз!
Она молчала. Малфой, кажется, не дышал, нервно ожидая её ответа.
«Ну же! Твою мать, Грейнджер, говори же!»
— Ничего, — выдавила из себя гриффиндорка.
Его будто резко окатили холодной водой в жаркий день. Он стоял неподвижно, переваривая сказанное, принимая сказанное, уже ненавидя себя и свой порыв.
— Гермиона! — раздался голос снизу.
Послышались шаги, и Грейнджер округлила глаза от удивления.
— О, Мерлин! Это Джинни! Нельзя, чтоб она увидела тебя
здесь
. Я ей ещё не рассказала. Она не так поймёт, — гриффиндорка соскочила с кровати и приблизилась к Малфою.
В нос ударил запах сладкой карамели, и он нервно облизнул губы, замечая, что она не надела лифчик.
— Прячься! Быстро! — зашептала Грейнджер, толкая его в шкаф.
— С какой стати? — возмутился слизеринец.
— Драко, умоляю! — прошептала она, и внутри всё перевернулось от того, как прозвучало его имя с её уст.
Он позволил её рукам затолкать его в шкаф, где было так тесно и неудобно, что пришлось согнуться, медленно сжал и разжал кулак, смотря, как дверь закрылась и рыжая Уизли влетела в спальню старост.
— Ты ещё не готова? — разочарованно протянула она.
— Джинни, я думала мы встретимся у входа, — взволнованно сказала Грейнджер.
— Да. Так и есть. Но тогда с нами бы всё время
