вернулась к кровати.
Кен и глазом моргнуть не успел, как она справилась с кровотечением и забинтовала рану.
– Сойдет, – сказала она, убирая испачканные тряпки. – Теперь ему ничего не грозит.
Кен поставил лампу на стол. Пока девушка возилась с Джонни, он с тревогой прислушивался к шуму за окном. Крики, свистки, вой сирен – похоже, переулок оцепили.
Нужно связаться с Адамсом.
– Мне надо позвонить, – сказал он, когда девушка закончила прибираться. – У тебя есть телефон?
– Сам-то как думаешь? – раздраженно спросила она. – В конце переулка есть телефонная будка. Но высовываться не советую.
– Нельзя ему здесь оставаться, – взволнованно сказал Кен. – Если его найдут, у тебя будут проблемы.
– Ну что ты как ребенок! – рассмеялась девушка. – Какая мне разница? У меня вечно проблемы.
– Ты не понимаешь. Он стрелял в полицейского. Возможно, убил.
– И что с того? – равнодушно заметила девушка. – Мой брат замочил двоих копов. Таковы правила игры, разве нет?
Кен беспомощно смотрел на нее.
– Нужно увести его отсюда!
– Отвянь. На улицу выходить нельзя. Они там роятся, как пчелы. Лучше сядь, а я сварю кофе. – Она склонилась над Джонни. – Он потерял много крови. Ходить пока не сможет.
Кен сел, чувствуя себя вконец измочаленным. Пока девушка хлопотала над кофейником, он прислушивался к шуму за окном. Наконец взволнованно произнес:
– Сюда обязательно придут. Полиция обыщет каждый дом.
– Да хватит тебе! – прикрикнула девушка. – Пока что никто не пришел.
II
Рафаэль Сластинс стоял в тени, не сводя глаз с ночного консьержа. Тот, сидя за стойкой, лениво перелистывал вечернюю газету.
Такой подлянки Сластинс не ожидал. Ясно, что наверх его не пустят. А подходить к стойке и спрашивать Гильду – тем более в столь поздний час – довольно глупо.
Но терпение его было безграничным. И он ждал, прижав к себе Лео и прислонившись к колонне. Через двадцать минут ему улыбнулась удача.
Консьерж, взглянув на наручные часы, отложил газету и скрылся в комнате за стойкой.
Сластинс пулей промчался сквозь вращающуюся дверь. Мячом проскакал по ворсистому ковру вестибюля и вверх по ступенькам. Когда консьерж вернулся к стойке, Сластинс уже скрылся за поворотом лестницы.
Остановился, прислушался. Не услышал ничего тревожного и продолжил подниматься.
Пару секунд он соображал, где искать квартиру сорок пять. Понял, что придется топать на последний этаж, и обреченно вздохнул.
Хотелось, конечно, подняться на лифте, но Сластинс решил не рисковать. На первом этаже наверняка есть индикатор. Консьерж заметит, что в лифте кто-то есть. Сластинс продолжил с трудом взбираться по лестнице. Добравшись до шестнадцатого этажа, он пыхтел и обливался потом.
Было без десяти двенадцать. Встав у двери с номером сорок пять, Сластинс надавил грязным пальцем на кнопку звонка и задумался: что, если Гильды нет дома? Полный провал!
Через некоторое время в квартире послышались шаги. Секундой позже дверь отворилась.
Гильда – в голубом неглиже с синей норковой оторочкой и лазурных шлепанцах на босу ногу – непонимающе взглянула на него. Хотела закрыть дверь, но тщетно: это была далеко не первая дверь, которую пытались закрыть у Сластинса перед носом. Ловко подставив ногу, он маслено улыбнулся и начал:
– Только не волнуйтесь, мисс Дорман. Я по поводу Мориса Ярда и вашего брата.
Гильда побледнела. Сластинс возликовал. Нет ничего проще, чем вести дела с испуганной женщиной.
– Кто вы? – спросила она, все еще нажимая дверью на его ногу.
– Позвольте представиться: Рафаэль Сластинс. Друг вашего брата. Вероятно, он обо мне рассказывал. У меня выдался чрезвычайно утомительный день, и я был бы рад присесть. Быть может, позволите войти?
– Нет, не позволю. Сейчас я не могу с вами говорить. Прошу, уходите!
Сластинс улыбнулся:
– Не хочу доставлять вам неудобств, мисс Дорман, но уверяю: выслушать меня – в ваших интересах. У меня для вас есть весьма любопытная информация.
Взгляд огромных зеленых глаз прошелся по нему сверху донизу, подмечая все детали: измятый, грязный костюм, три жирных пятна на галстуке, подбитый глаз под надвинутой шляпой.
– Что за информация?
– По поводу вашего брата.
Помедлив, Гильда отступила в сторону и жестом велела Сластинсу войти.
Тот с довольной физиономией шагнул в прихожую. Прошел в большую, роскошно обставленную гостиную. И понял: денег у Гильды даже больше, чем он рассчитывал. «Наверное, – думал Сластинс, оглядываясь по сторонам, – любовница какого-то богача. Но это не мое дело. Главное, живет с размахом и деньжата у нее водятся».
Он снял шляпу, выбрал самое удобное кресло и опустился в него, усадив Лео на колени.
– Не обращайте внимания на мой глаз, – сказал он. – Прискорбное недоразумение. Вам нравятся собачки, мисс Дорман? Этот малый – превосходный экземпляр. – Он нежно погладил Лео по шелковистой шерстке. – Настоящий друг человека. А вы держите собачку?
Гильда пронзила его взглядом.
– Что вам нужно? – осведомилась она. – Что вы хотели мне рассказать?
Сластинс приподнял плечи.
– Не будет ли наглостью с моей стороны попросить стаканчик виски с содовой? – с надеждой спросил он.
– Здесь вы ничего не получите! – отрезала Гильда. – Что вы хотели рассказать?
Жирное лицо Сластинса застыло. Если женщина грубит, не стоит с ней миндальничать. Мужчины – дело другое, с ними нужно держать ухо востро. Некоторые даже дерутся – например, этот Холланд. А женщины – безобидные существа.
– Мой рассказ стоит денег, – заметил он. – Информация касается вашего брата. И вы, несомненно, пожелаете ее купить.
– Неужели? – Гильда отошла в сторону, открыла серебряный портсигар и закурила. – Вы что, пытаетесь меня шантажировать?
– Ну, я не стал бы называть это шантажом. Ценная информация всегда стоит своих денег. В нашем случае – пятьсот долларов.
– Думаете, я держу дома такие деньги? – презрительно спросила Гильда.
– Почему бы и нет? Как вижу, вы процветаете. Эту сумму нельзя назвать непомерной, но если сейчас у вас нет денег, я не прочь взять украшения – как залог с правом последующего выкупа.
– Так что за информация?
Сластинс притворно улыбнулся:
– Пока что я не получил ни денег, ни украшений, мисс Дорман. А опыт говорит, что женщины не держат обещаний.
Какое-то время Гильда не сводила с него глаз. В ее позе было что-то кошачье, и Сластинсу стало не по себе.
– Нужно взглянуть, что я могу вам предложить. Подождите.
И она ушла в другую комнату.
Достав носовой платок, Сластинс приложил его к больному глазу и с тревогой подумал: его методика, пожалуй, устарела. Раньше таких проблем не было. А теперь… Сперва Холланд вышвырнул его из дома, потом эта упрямая девица… Странно.
Лео, спрыгнув с колен хозяина, нырнул под кушетку.
Распознав тревожный сигнал, Сластинс тут же обернулся.
Гильда стояла в дверях спальни. В руке у нее был автоматический пистолет тридцать восьмого калибра. Его вороненое дуло было направлено Сластинсу в лоб.
При виде пистолета Сластинс обмер. Да, он боялся побоев, но оружие… Оружие приводило его в дикий ужас. Толстяк вжался в кресло. Лицо его сделалось серым, сердце перевернулось в груди.
Гильда подошла ближе и встала прямо перед ним.
– Итак, что за информация? Лучше говори, подонок, или продырявлю тебе ногу. И скажу консьержу, что ты
