class="title3">
Вооружение дирижаблей
Начало 1916 года принесло ряд технических новшеств, которые были внедрены и использованы на воздушных кораблях. Густая облачность, обычно покрывающая в это время Британские острова и с успехом предохраняющая цеппелины от обнаружения средствами противовоздушной обороны противника, имела и свою негативную сторону — она не позволяла вести прицельное бомбометание по заранее определенным целям. Эту проблему решили двумя способами. Во-первых, были проведены удачные опыты с «наблюдательной корзиной» (Spahkorb), представляющей собой одноместную гондолу, которую спускали с дирижабля на несколько сотен метров на длинном стальном тросе. Наблюдатель как бы «проходил» сквозь облако и оттуда по телефону наводил на цель свой дирижабль, который находился над облаком и не был виден с земли. Таким образом, наблюдательная гондола играла роль перископа подводной лодки. Она также могла использоваться для корректировки сброса бомб.
Эрнест Леман, уже достаточно опытный пилот воздушных кораблей, начал войну, командуя армейским цеппелином. В начале октября 1914 года, во время осады Антверпена он успешно осуществил ночную бомбардировку этого важного морского порта на бельгийском побережье. Он говорил, что его цеппелин довоенной постройки был не совсем пригоден для выполнения боевых задач. Только в январе 1915 года Леман получил Z-XII, новенький дирижабль, построенный компанией Цеппелина.
В конструкцию Z-XII было внесено большое количество улучшений, учитывающих опыт боевых действий. Среди них было и применение более эффективного кормового воздушного винта, который позволил достичь максимальной скорости в 100 км/ч. Впервые в конструкции каркаса использовался дюралюминий, более прочный металл и лишь немного тяжелее, чем алюминий. В дальнейшем этот сплав широко использовался в конструкции всех последующих цеппелинов.
Вынужденное бездействие в связи с плохой погодой, что было обычным явлением в зимние месяцы 1915 года, Леман использовал для экспериментов с наблюдательной гондолой. Идея состояла в том, что находящийся в крошечной гондоле наблюдатель являлся слишком малой целью, чтобы быть замеченным вражескими прожекторами, и мог спокойно определять координаты противника, в то время как огромный цеппелин за облаками оставался невидимым.
Впервые Эрнест Леман наблюдательную корзину применил во время одного из налетов на Кале. Его гондола была изготовлена из большого масляного бака, снабженного небольшими стабилизирующими плоскостями. В дальнейшем гондолы стали делать обтекаемой формы с рулями, чтобы наблюдатель мог смягчать ее колебания во время полета. Парить в полном одиночестве на большой высоте было не очень приятным делом. Широкое применение наблюдательной гондолы сдерживалось малой грузоподъемностью дирижаблей, и только когда в серию пошли корабли объемом 35 000 куб. м, она стала стандартным техническим средством практически всех армейских цеппелинов. Но Петер Штрассер отверг это нововведение для флотских дирижаблей — и поступил очень мудро, так как будущее доказало практическую бесполезность этого устройства.
Во-вторых, быстрое развитие радио позволило существенно улучшить ориентацию цеппелинов как ночью, так и во время полета над морем. L-9 стал первым немецким дирижаблем, который в марте 1915 года подключился к радионавигационной системе, созданной измерительными станциями в Нордхольце и Боркуме. Дирижабль посылал сигналы — свои позывные, которые принимались станциями, и после их обработки командиру корабля сообщались данные о его местонахождении. Довольно часто информация изобиловала ошибками, приводившими к тому, что бомбы не попадали в цель. Но все же это был существенный шаг вперед. Система имела еще один недостаток, который вначале не был известен немцам. Англичане научились перехватывать немецкие радиопереговоры и таким образом узнавать о приближении противника.
В 1918 году немцы стали применять более точные методы счисления пути. Курсовые радиомаяки, установленные на побережье, стали просто посылать сигналы, а радист на борту дирижабля сам измерял и рассчитывал свое местонахождение. Поэтому британцы потеряли возможность обнаруживать германские дирижабли по радиосигналу.
Отдельного рассказа заслуживают проблемы вооружения немецких дирижаблей. Применение последних в военных целях естественным образом предъявляло к их конструкции определенные требования, во многом отличающиеся от проектов гражданских воздушных кораблей. Достаточно сказать, что военный дирижабль, если он не предназначался для десантных операций, требовал наличия помещений для размещения только членов экипажа, поэтому отпадала необходимость в громоздких и тяжелых пассажирских гондолах. Однако его конструкция дорабатывалась в части установки соответствующего оборудования и вооружения. Большие линейные размеры и значительная грузоподъемность дирижаблей позволяли устанавливать на них самое разнообразное оружие.
Для выполнения бомбардировочных операций и борьбы с подводными лодками дирижабли оборудовались бомбодержателями и бомбосбрасывателями. Их конструкция мало отличалась от тех устройств, которые нашли широкое применение в авиации. Большая грузоподъемность дирижаблей и возможность брать на борт корабля бомбы больших калибров выдвигали соответствующие требования к бомбодержателям, которые должны были надежно удерживать тяжелый груз. Бомбы размещались по обеим сторонам килевого коридора над специальными люками.
В начале боевых действий бомбы сбрасывали вручную, выдергивая специальные чеки в системе подвески. В дальнейшем этот процесс был механизирован и освобождение замков бомбосбрасывателя производил вахтенный офицер, нажимая соответствующие кнопки. Электрическая система управления бомбосбрасыванием впервые была применена на дирижабле SL-2. Затем эти устройства внедрили на дирижаблях Цеппелина, а так же с успехом применяли в авиации. Весьма совершенная система сброса бомб существовала на дирижабле SL-22. Она была сосредоточена в командирской рубке и могла обеспечивать одиночное и серийное бомбометание. В аварийных ситуациях один поворот рукоятки специального переключателя освобождал все бомбы. Контроль за сбросом конкретной бомбы велся так: на центральном пульте зажигалась соответствующая лампочка — зеленая для 300-килограммовой бомбы, синяя для 100-килограммовой и красная для 50-килограммовой.
При одновременном сбросе большого количества бомб важно было обеспечить правильную балансировку корабля. Эту проблему решала автоматика. Огромные размеры корабля позволяли после сброса навешивать в полете на бомбодержатели очередную серию бомб. Стандартные бомбодержатели имели по 24 специальных гнезда для подвески бомб различного калибра. Конструкция бомбодержателей была весьма массивной, а вес ее составлял около 600 кг.
Что касается типов бомб, применявшихся немецкими дирижаблями, то в начале войны на борту размещались 3 фугасные бомбы по 50 кг и 20 зажигательных бомб по 5,2 кг. Использовались также бомбы весом 10 кг и 15- и 21-сантиметровые гранаты. В дальнейшем последовательно были приняты на вооружение и применялись бомбы весом 100, 150 и 300 кг, причем 150-килограммовые использовались достаточно редко и не являлись стандартными. Фугасные бомбы имели тупую, полусферическую переднюю часть, небольшой хвостовой конус и оснащались стабилизаторами. Бомбы подвешивались внутри оболочки по обеим сторонам киля. Прицеливание осуществлялось посредством бомбардировочного прицела фирмы «Цейс», достаточно надежного, но сложного в применении и обслуживании. Обычно максимальная бомбовая нагрузка цеппелина объемом 32 000 куб. м составляла 2000 кг. Она уменьшалась в зависимости от дальности полета: так, при его дальности 1440 км можно было взять с собой 1600 кг бомб, при полете на 1700 км бомбовая
