по прямому узкому ходу.
Снова звон, звуки ударов, стук и странное уханье. Развалины затряслись, будто в приступе беззвучного титанического хохота. Вдобавок подземелье наполнилось громким хрустом. Горящая палка еле освещала стенные ниши, забитые останками, и у меня возникла неприятная догадка, что именно хрустело под ступнями. Мы молча шли по древнему склепу, удаляясь от башни, даже Ал не проронил ни слова с тех пор, как его поднял рывком Змей и погнал пинком прочь от входа, где сверкали золотые росчерки.
Мы ушли на добрых двести метров, никуда не сворачивая, прежде чем нас остановил грохот, и простояли всего мгновение. Затем, не сговариваясь, ринулись дальше. Если башня обрушилась, подземелье может постичь та же участь. Головня превратилась в маячащую впереди большую искру, практически не дающую света. Бежавшие цепочкой люди натыкались друг на друга в темноте. Со всех сторон доносились недовольные возгласы, ругань. Я споткнулся о растянувшегося на полу и скулившего Стиви и сам едва не упал, наступив парню на раскрытую ладонь.
В спину толкнул плотный поток воздуха, я чихнул от поднявшейся пыли. Вспомнились горбуны, судя по всему, состоявшие в свите пришельца-изгнанника. Выглядели они опаснее морратов.
– Бежим! – заорал Эд передо мной, сея панику в отряде.
– Скорее, мать вашу! – крикнул Скалозуб и врезался мне в спину, чуть не сбив с ног.
Пришлось развернуться, опрокидывая потерявшего равновесие парня на стонущего Стиви, по которому потоптались уже дважды.
– Не спеши – успеешь, – проронил я, отодвигаясь от Ала. Пырнёт ещё, в темноте не заметишь.
– Уйди, – послышалось в ответ.
Захрустело, обозначая удаляющиеся шаги. Я подхватил Стиви и, поставив на ноги, потащил за собой. Грохот полностью прекратился, эхо, гулявшее по тоннелю, и то замолкло. Подземный ход пока стоял. Впрочем, мог обвалиться в любую минуту, и нам стоило поторопиться.
– Брось чёрного, – посоветовал идущий за нами Тумур.
Надо отдать степняку должное, нервы у него железные. Не поддался общему порыву и до сих пор выполнял приказ Ундэса, прикрывая тыл. Из него получится отличный солдат, если проживёт подольше.
– Идти можешь? Помочь?
– Могу, Кир, могу, – запротестовал хромающий Стиви, охая на каждом шагу.
– Нога сильно болит?
– Д-да… не очень, – выдавил парень.
– Тогда двигай поршнями активнее. Змей, далеко до выхода?
– Для чёрного – далеко. – Понял-таки, что с ногой беда. То ли подвернул, то ли сломал. Ранение в степи равносильно смертному приговору, по словам Висельника, особенно в нашем положении. Выживать не научились, средства защиты от призраков остались в Сломанной Башне. Хотя бы мертвяки за нами не гнались.
Относительная тишина, наступившая после грохота, действовала успокаивающе. К тому же, вскоре отдалившиеся от нас ребята выдохлись – не элита всё-таки, выносливость ни у кого не прокачана кроме степняков. Минут через десять мы их догнали. Ундэс спорил с Алом и Эдом. Скалозуб не хотел признавать сына степей новым командиром. Степняк же спокойно пытался убедить обоих, что выходить наружу не стоит, лучше до утра схорониться в туннеле и дождаться отставших, то есть, нас.
– Стоп! В какую сторону нам идти? – испуганно спросил Эд. – Вот чёрт! Говорил же – нельзя останавливаться! Потеряли направление.
– Эдик, завянь, нам туда. Тьфу, ты же не видишь, куда показываю. Слышишь, откуда наши лузеры ковыляют? Нам от них нужно идти. Немой, вставай и потопали.
– Вы не уйдёте. Я отвечаю за вас перед командиром. Подождём остальных и пройдём немного, потом остановимся. Нам опасно выходить, неужели не понимаете? Снаружи немёртвые, призраки, ядовитый дождь. Вы подвергаете риску весь отряд. Из-за вас мы погибнем.
– Ну да, тебе есть, что терять. Сиди здесь, мы тебя с собой не тащим. А я не хочу ждать, пока на голову упадёт потолок.
– И пока те уроды нас не найдут, – добавил Эд. – Неизвестно, кто победил в башне.
– Никто там не победил, – вмешался я в спор. – Висельник обрушил башню, чтобы спасти нас. Он знал, что ему не победить, и отослал отряд. Та мертвяцкая компашка понесла потери либо вовсе под обломками. В любом случае, не погонится за нами в ближайшие часы. Кольцо Ищущего у Висельника, преследовать нас у тех тварей нет смысла.
– Есть, – не согласился Ал. – Они мёртвые, а мёртвые охотятся на живых. Вспомни морратов. Для них любой живущий – ценный источник жизненной энергии. Ты бы, путешествуя по пустыне, отказался посетить оазис поблизости и набрать воды из ручья?
– Отряд слишком крупная добыча. Висельник наверняка потрепал их. Ребят, вы не в курсе, кто к нам пожаловал на огонёк?
Спрашивал я степняков. Оба промолчали.
– Я бы скорее вернулся, чем искал выход, – сказал Тумур.
– А ведь у нас нет никаких доказательств разрушения башни, – задумчиво произнёс Ал. – По идее, нужно бежать отсюда, свесив языки.
– Поступайте, как хотите, – проворчал сдавшийся Ундэс.
Передохнув, мы двинулись дальше. Шум дождя и ветра давно пропал, и связано это было не с улучшением погоды. Мы постепенно углублялись, и звуки не пробивались сквозь толщу земли и камня. Костей становилось меньше, они больше не устилали выложенный плитками пол. Ундэс попытался разжечь огонь – безуспешно. Мы брели в кромешной тьме, потеряв счёт времени. Тишину склепа нарушали только шорох шагов и дыхание. Иногда под ногами похрустывало.
– Жуткое место, – прошептал Раф. – Страшновато ходить по останкам, не зная, что вокруг.
– Стены, потолок и кучи костей в нишах, – также шёпотом попробовал подбодрить я. – И товарищи. Ничего больше.
– Мы в последнем пристанище защитников Сломанной Башни, – пояснил идущий рядом Змей. – Старики говорят, до появления вас, бессмертных, башню от первого этажа до самой крыши заполняли скелеты людей, гигантов и чудовищ. Все они погибли в бою. Никто не помнит, чьей победой закончилась битва. На три тысячи шагов вокруг степь покрывал ковёр из павших. Сквозь пробитые черепа, рёбра проросла трава, доспехи рассыпались в труху, но земля отказывалась принимать убитых. По ночам полчища призраков штурмовали башню. Ваши соплеменники собрали и сожгли кости на священном костре над Зиккуратом, комнаты очистили солью и железом. Подземелье оставили в покое. Здесь нет ценных вещей – доспехов, оружия, магических артефактов. Одни мертвецы, покоящиеся с Великой Войны.
– А кем были защитники башни? Людьми? Великанами? – поинтересовался Раф.
– Народ, сгинувший в веках. Не люди, не гиганты. Высокие – выше нас, крепкие. Они поклонялись
