– С удовольствием принимаю ваше предложение, – улыбнулся Чарльз. – Но для этого нужно найти хозяина баржи.
Фрэнсис со вздохом поднялась и повела его вниз по течению, не уверенная, что доживет до встречи с посланцем. Сэр Хэмфри слишком много знает о тайнах ее дяди. Судя по всему, она обречена оказаться в руках испанцев или парижского магистрата. А это означает, что либо ее подвергнут дьявольским пыткам с целью выудить сведения, либо повесят за выдуманное преступление…
Но впервые она не чувствовала себя одинокой, всеми брошенной, хотя теперь знала, что потеряла своего дядю навсегда. Рядом с ней был Чарльз. Он доказал, что останется с нею, хочет она того или нет. И хотя большую часть времени он раздражал или подавлял ее, его присутствие действовало на нее успокаивающе.
В ее сердце затеплилась робкая надежда – словно тоненький росток пробивался сквозь толщу земли навстречу солнцу.
…Через полчаса Чарльз лежал рядом с Фрэнсис на куче соломы в кормовой части грязной баржи. Пахло здесь ужасно – гнилыми овощами, грязной водой, протухшей рыбой. Впрочем, дурные запахи сейчас заботили его меньше всего.
Черт побери, он опять связался с женщиной, хотя дал себе клятву никогда не совершать подобной глупости! Однако собственное сострадание ее горю ясно дало ему понять, что он совершил роковой шаг, перейдя запретную границу: позволил себе что-то почувствовать по отношению к женщине – и не только в постели.
Оставалась все же спасительная надежда – он не влюблен. Чарльз хорошо помнил, как до боли обожал Инес. Влюбленность заставляла его выполнять ее малейшие желания. Ничего подобного не было с Фрэнсис – и он надеялся, что никогда и ни с кем больше не будет.
К тому же сейчас нужно было думать не об этом. Им предстояла какая-то важная и опасная встреча, а он даже не знал, где и с кем. В любом случае необходимо было хоть немного поспать.
Чарльз закрыл глаза и усилием воли заставил себя забыть, что Фрэнсис рядом. Но тут она перевернулась на бок, и вся его решимость испарилась. Узел ее волос распустился, темные локоны щекотали его лицо. Острое вожделение пронзило Чарльза.
– Ваши волосы опять мешают мне, – прошептал он тихо, чтобы его не услышали на палубе.
– Ничего подобного, – сонным голосом возразила Фрэнсис и подвинулась еще ближе. – Согрейте меня! Я вся застыла… А от вас пахнет тухлой рыбой.
– Это лодка и вода пахнут тухлой рыбой, – пробормотал Чарльз, наслаждаясь ее близостью, несмотря на все клятвы, которые он себе только что давал.
Она так доверчиво прижималась к нему, мягкие груди просили, чтобы его руки приласкали их, в ясных зеленых глазах светился робкий призыв. В ней было нечто очень простое – она была чистой, как земля, как вода, огонь и воздух. И еще она, конечно, была ветром – дразнящим ветром, приглашающим искать освобождения в полете.
Не в силах больше сдерживаться, Чарльз склонился над ней и прижался губами к ее губам. Фрэнсис еле слышно застонала и с готовностью откликнулась на его поцелуй. Ее губы были восхитительно сладкими, Чарльз упивался ими и никак не мог утолить жажду. Эта женщина великодушно предлагала ему себя, и устоять было невозможно.
Чарльз приподнял юбку Фрэнсис, его рука сжала ее колено, скользнула вверх… Но когда он коснулся самой сердцевины ее женского естества, она неожиданно напряглась и уперлась руками ему в грудь. В ее широко открытых глазах застыл страх.
Черт побери! Он слишком торопится.
Страх в глазах Фрэнсис мгновенно отрезвил Чарльза. Он понял, что если немедленно не вернет ее доверия, то будет презирать себя всю жизнь. Поспешно опустив ее юбку, он принялся ласково поглаживать ее по спине, призвав на помощь все свое обаяние.
– Не бойтесь, моя дорогая. Я уже говорил вам, что я не такой, как Антуан. – Чарльз успокаивал Фрэнсис, как успокаивал обычно своего Арктуруса, и с облегчением чувствовал, что ее напряженные мускулы постепенно расслабляются. – Хотя не сомневаюсь, что умею делать все это гораздо лучше.
– Что вы умеете делать? – насторожилась она. – Впрочем, если вы думаете соблазнить меня, вам, наверное, это удастся. Искусством обольщения вы, судя по всему, владеете в совершенстве.
– Вы очень храбрая женщина, если осмеливаетесь признаваться в таких вещах, – засмеялся он. – Но я не собираюсь вас соблазнять. Я намерен пробудить вас! А там уж вы сами решите, как ответить на это.
Фрэнсис слегка отстранилась и удивленно уставилась на него.
– Пробудить меня? По-вашему, я сплю?
– Безусловно, – очень серьезно ответил Чарльз. – Какая-то часть вашего существа до сих пор спала. И я надеюсь в скором времени доказать вам это.
Чарльз поймал ее руку, прижал к щеке и с удовольствием отметил, что Фрэнсис не отняла руку. Очевидно, этот интимный жест понравился ей.
– Вы заросли волосами, как старый бык, – пошутила она.
– Вы тоже. – Он отвел ее буйный локон от своего лица. – Ваши волосы щекочут меня всякий раз, когда я оказываюсь поблизости.
– Я тут ни при чем, – она сложила губы в насмешливой гримаске. – Постарайтесь как-нибудь договориться с ними.
Чарльз хмыкнул:
– Вы хотите сказать, что ваши волосы живут сами по себе?
– Моя мама всегда так говорила, когда расчесывала их. У меня действительно ужасно непослушные волосы.
– А вы, очевидно, были непослушной девочкой? Могу представить себе, как ваша матушка говорила вам это, моя непокорная девочка с непокорными волосами.
Фрэнсис глубоко вздохнула, и глаза ее стали задумчивыми.
– Представьте себе, нет. Я очень изменилась после смерти родителей. А в детстве я всегда старалась быть похожей на маму. Она была такой терпеливой и спокойной… Отец советовался с ней во всех своих делах. Мне очень жаль, что я совсем не похожа на нее.
Она сказала это с такой тоской, что Чарльз снова обнял ее – и снова пушистый локон попал ему в лицо.
– Да уж, спокойной вас не назовешь, – проворчал Чарльз. – А ваши волосы совершенно не умеют вести себя прилично. Извольте научить их хорошим манерам. – Он попытался заправить локон ей за ухо, но тот не подчинился. – Пожалуй, я его отрежу ножом.
– Зверь! Я не позволю вам непочтительно отзываться о моих волосах!
Она шутливо ткнула его кулачком в плечо, и Чарльз неожиданно застонал, поморщившись от боли.
– Что случилось? – испугалась Фрэнсис. – Что с вами?
– Ничего особенного, дорогая. – Он быстро взял себя в руки. – Просто… это как раз то место, куда мерзавец капитан ранил меня.
– О боже! – Моментально забыв об их препирательстве, она посмотрела ему прямо в глаза. – Можно мне взглянуть?
– В этом нет нужды, – запротестовал Чарльз. – Рана была неглубокая, она давно затянулась…
