Николай Петрович даже продолжал работать на той самой должности, которая так и не досталась Ване. Всё это было квалифицированно как досадный несчастный случай, которые, к сожалению, не так уж и редко бывают в нашей жизни. Тем более экспертиза установила, что Ваня был пьян, а значит, не мог адекватно оценивать действительность. Кое-кто даже жалел Николая Петровича, попавшего волею судьбы в непростую ситуацию, хотя были и те, кто осуждал. Но однозначного вердикта общественность так и не смогла вынести, и поэтому когда суд был закончен, все разговоры утихли, и Николая Петровича никто не беспокоил.
Относиться к нему продолжали ровно, без ненависти, за исключением Анечки, которая замкнулась в себе и почти с ним не разговаривала. Николай Петрович её не торопил и не настаивал, соблюдая некий такт. Квартира пришла в лёгкое запустение, что оказывало на Николая Петровича удручающее влияние, но он крепился и не читал Анечке нотаций, в глубине души понимая её состояние.
И вот когда Николай Петрович уже начинал думать, что всё позади, его ждал новый удар. Как-то вечером, придя домой, он застал Анечку спокойно собирающей чемоданы. Николай Петрович потребовал объяснений такого неадекватного поведения, на что Анечка спокойно ответила, что не в силах дальше так жить. Она сказала, что Ваня был её любовником, и ей прекрасно известно, что Николай Петрович сбил его намеренно. И никакие видеорегистраторы и суды в мире не заставят её думать иначе. Она бросила на Николая Петровича, застывшего возле дверного косяка, весьма красноречивый взгляд, и попросила не чинить ей препятствий. Николай Петрович заикнулся было о том, что всё это не более, чем досадная случайность, дурацкое совпадение, и ему тоже очень жаль Ваню, которого он ценил как работника, но… К тому же он совершенно не был в курсе их отношений, а поэтому зачем ему специально сбивать человека, который не сделал ему ничего плохого?
Анечка вздохнула, закрыла чемодан, и ответила, что, может, это всё и так, как он говорит, но в любом случае ей нужно побыть одной и разобраться в себе. В этот сложный для неё период она поживёт у мамы. Когда вернётся, и вернётся ли вообще, Анечка не знала. В любом случае, если Николай Петрович решит строить свою дальнейшую жизнь без неё, Анечка возражать не будет, и сразу даст ему развод. С этими словами она ушла, тихо прикрыв за собой дверь. Тишина, обрушившаяся на Николая Петровича, в первое мгновение чуть не свела его с ума, но потом он включил телевизор, посмотрел новости, и решил, что, может, Анечка и права, и стоит подождать, пока утихнут страсти.
Время шло, Анечка не возвращалась, и Николай Петрович потихоньку привыкал к холостяцкой жизни. Правда, квартиру теперь приходилось убирать самому, и он постепенно приходил к выводу, что порядок, тем более наведённый своими руками, не такая уж необходимая вещь. Он подумывал нанять уборщицу, но мысль о том, что она может сделать что-то не так, останавливала. К тому же уборщице нужно было платить за то, что Николай Петрович привык получать совершенно бесплатно. Он скучал по Анечке, и надеялся, что она всё-таки вернётся. В это самое время с ним произошёл довольно нетипичный для него случай. Как-то на пике тоски, мучаясь от одиночества, Николай Петрович пригласил на обед свою сотрудницу, Ирочку. Обед прошёл мило, Николай Петрович шутил, Ирочка смеялась. Тогда он набрался смелости и пригласил Ирочку на свидание. К его удивлению, она согласилась, и они встретились после работы. Так у Николая Петровича появилась любовница. Это было ново и неожиданно для него, но оказалось в чём-то даже приятным, потому как щекотало нервы и будоражило кровь. Встречи проходили на нейтральной территории, а именно в достаточно респектабельном отеле в номере люкс. Это было дорого, но Николай Петрович пошёл на траты сознательно. Он брезговал ходить на квартиру к Ирочкиной подруге, о сексе в машине он и думать не мог без содрогания, ну а привести Ирочку к себе было совсем невозможно. В любой момент могла придти Анечка, и страшно подумать, что могло случиться, если бы она застала его в постели с любовницей. Порядочность и честность были последними козырями Николая Петровича, и к тому же надо отметить, единственными.
Домой к Ирочке по вполне понятным соображениям он тоже пойти не мог — Ирочка была замужем. Хотя это-то и устраивало Николая Петровича как нельзя лучше. Хоть Ирочка и выглядела безупречно, но на её столе Николай Петрович частенько замечал беспорядок. Муж Ирочки был по медицинской части, то ли стоматологом, то ли кардиологом, то ли психиатром, то ли ещё кем, Николай Петрович не уточнял. Ему попросту было всё равно. Встречался он с Ирочкой два раза в неделю, в одно и то же время. Этот ритм половой жизни был ему привычен и комфортен, и он не хотел изменять пристрастиям. После каждого свидания он дарил Ирочке ценный подарок, и, как он справедливо подозревал, это и было самым приятным моментом свидания. Для Ирочки, разумеется… Но здесь Николай Петрович, хоть и был немного прижимист, решил не скупиться. Он боялся наскучить Ирочке, и необходимость снова остаться в совершенном вакууме его пугала. К тому же он совсем не был уверен, что способен найти себе новую любовницу, тем более такую же чистенькую и опрятную, как Ирочка.
Но хоть Ирочка и не особенно распространялась о своём муже-медике, а тем более не горела желанием познакомить его с Николаем Петровичем, всё же Николаю Петровичу довелось с ним встретиться. Это произошло совершенно случайно, в супермаркете, где он покупал продукты на неделю. Он столкнулся с Ирочкой и её мужем нос, что называется, к носу. Ему пришлось вежливо поздороваться, и даже пожать мужу Ирочки руку. Они перекинулись парой слов для приличия, и разошлись в разные стороны.
Николай Петрович обернулся, и ему показалось, что медик изучающее смотрит ему вслед, с каким-то особым недобрым прищуром. У мнительного Николая Петровича ёкнуло сердце — догадался! Как во сне он наполнил корзину продуктами и вернулся домой. Идя на работу на следующий день, он представлял себе Ирочку всю в слезах, пишущей заявление на увольнение, но она спокойно пила чай и болтала с сослуживцами, демонстрируя им новую причёску.
У Николая Петровича отлегло от сердца, но что-то всё-таки с ним произошло, и с той памятной встречи в супермаркете он лишился покоя. У него начала развиваться настоящая мания преследования. Он знал, что Ирочкиного мужа был серебристый «Фольксваген», потому что она об этом как-то упоминала, и теперь все серебристые «Фольксвагены» внушали Николаю Петровичу чувство неподдельного ужаса. Если такая машина ехала рядом с ним по дороге, то он начинал нервничать и дёргаться, что, как он знал, было недопустимо за рулём. В результате он делал ошибки, нарушал правила, и, как следствие, платил штрафы. Дошло до того, что прежде чем сесть в собственную машину, ему приходилось долго настраивать себя так, будто он шёл на смертельно опасное боевое задание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
