ладью обратно, — и уже обращаясь ко Втораку, — как думаешь, приемлемо такое поведение?
— Достойно. Разорился он, так чтоб теперь в месте с семьей в холопы не угодить, ему каждая векша ой как нужна.
— Векша? — не понял Рябушев.
— Самая мелкая здешняя монета, — прокомментировал менеджер, — по нашему фраза будет — каждая копейка на счету.
Из дома выполз профессор, посмотрел на часы и задумчиво покачал головой. Не смотря на ранний час, двор был приведен в порядок, о недавнем мероприятии напоминали только разобранные столы, сложенные вдоль сарая. На предложение присоединиться к обсуждению только застонал «оставьте меня трезвенники», и окунул голову в стоящую у крыльца бочку с дождевой водой. Вынырнул, и вяло побрел в сторону строения, обозначенного в их мире буквами «эм» и «жо».
— Если сумма выручки от продажи корабля нас особо не спасет, а содержать его мы не в состоянии, то почему бы и не вернуть, — Рябушев пожал плечами, — Общественное мнение хоть на хлеб не намажешь, но тоже какие-то дивиденды.
Теперь все взгляды устремились на Алексея.
— Я только за. Средние века на дворе, понты дороже денег.
Когда Рябушев ушел, а они втроем сели завтракать, Алексея не покидала одна мысль. А что собственно задумал хитрожопый манагер? Какие могут быть трудности с продажей ладьи, если у его дружка папа держит верфь в личной собственности? Толкнуть её через Милана, вообще не вопрос. Манагер чересчур практичный, чтоб сделать просто так широкий жест. Пожалуй, доктор совершенно прав, общественное мнение. Вот что его на самом деле интересует. А зачем оно ему? Точно что-то задумал. Только бы не напортачил бы по незнанию обстановки, так что потом и топором не отмашешься. Надо будет вечером поговорить с ним с глазу на глаз. Здесь — не там, в одиночку нельзя играть, если облажается, подставит всех.
Но начать разговор вечером не получилось, Олег его начал сам.
Глава 17
Олег
К окончанию завтрака, из путешественников проснулся только Василий, но и он после вчерашнего был не лучше профессора. На предложение прогуляться по городу, только покрутил пальцем у виска и поплелся к хозяйке просить опохмелиться. Раз желающих больше не нашлось, отправились втроем, Вторак любезно согласился выступить в роли гида.
Помня о состоянии улиц, Олег извлек из рюкзака тяжелые строительные ботинки на толстой подошве со стальным стаканом защищающим пальцы и стальными пластинами в подошве. Обувь что не говори, не самая удобная, но от грязищи спасет гарантировано. Как оказалось, переобувался не напрасно, за сутки в городе успело малость подсохнуть, но подполковнику в кроссовках это не помогло.
Вообще, под утренним солнцем город производил более приятное впечатление. Кажется, даже меньше воняло. Народу на улицах было заметно больше, бегали суетились по своим делам. Раздать им каждому по мобиле и ни чем не отличишь от жителей двадцать первого века. Только мода на бороды несколько смущала. Большинство попадавшихся мужиков имели на лице густую растительность. Но порадовали женщины, все как на подбор длинноволосые блондинки, от светло-русых, до почти белых. Темненькие и рыженькие тоже попадались, но в незначительном количестве. Красота, однако.
Так незаметно подошли к каменному замку. В близи он производил еще более жалкое впечатление. Понятно, почему от него даже следов не осталось. Был построен крайне неудачно, как с военной, так и с чисто инженерной точки зрения. Реконструкция проведенная вначале века особо не помогла. Архитектор только расширил территорию, но ляпы не исправил. Интересно, а какой баран придумал строить угловые башни квадратными? Или здесь с осадными орудиями напряженка? Памятник архитектуры, блин. Не удивительно, что его будут постоянно перестраивать еще триста лет. Вон, военный тоже скептически разглядывает, уже небось определил места и для штурма и для обороны. И пришел к неутешительным выводам. С другой стороны, у мужиков строивших псковскую крепость, это безобразие стояло перед глазами. Знали как не надо делать и сделали толково. Причем на столько, что опередили свое время на столетия вперед.
Святая София откровенно порадовала, все как в справочнике, классическая византийская школа. Только золотого купола нет, в место него традиционные для этого времени тонкие свинцовые пластины. Толстые стены, маленькие окна, народ уже научился рассчитывать нагрузки, но материалы еще не те. Кладки не видно, стены оштукатурены известковым раствором перемешанным с кирпичной крошкой и побелены. Не очень удачное решение, раствор хоть и вязкий, но мягкий, а вообще, чего это он на предков бочку катит, откуда у них может быть что-то другое? Как говориться, чем богаты.
Олег прикоснулся к стене. Это здание с простыми лаконичными формами, но в тоже время монументальное и величественное, ассиметричное, но все же гармоничное, вызывало чувство какой-то внутренней теплоты. Словно рядом с тобой вовсе не мертвый камень, а живое существо. Впервые он испытал похожее чувство, еще в детстве, когда с экскурсией посетил Покрова на Нерли. Тогда он понял, что станет только строителем и ни кем иным. За свою не долгую, но насыщенную карьеру, он успел поучаствовать во многих проектах. Довелось даже построить храм, самая простая работа, бетонная коробка обложенная кирпичом. Оборжаться, состряпали за сезон. Были действительно сложные работы, стоившие чудовищную кучу денег.
Люди построившие Софию, наверное и не смогли бы даже представить такие числа, а от одного вида шагающего экскаватора лишились бы разума.
Но вот ведь ирония, все что строил Олег, было просто бабло превращенное в структурированные бетон и сталь. Пусть при их расчете мощнейшая машина проектного отдела чуть ли не дымилась, а народ терял дар речи от одного их внешнего вида. Но вот чувства теплоты и радости они не вызывали. Может быть потому, что все построенное было не для людей, а исключительно для зарабатывания денег. Даже храм. В особенности храм! И он сам, только зарабатывал деньги.
Детские мечты, сделать нечто достойное, что будет радовать всех много и много лет, даже когда имена архитекторов и строителей невозможно будет отыскать ни в одном архиве, не то чтобы исчезли, просто стали какими-то слишком наивными, пафосными и экономическими неоправданными. Были спрятаны в самые дальние уголки памяти и никогда не извлекались оттуда, дабы не сделаться посмешищем, в глазах окружающих, поступающих всегда разумно и экономически оправдано.
К реальности вернул подполковник, предложивший продолжить экскурсию. Вскоре, на левом берегу она была закончена и Вторак повел их к пешеходному мосту через Волхов. Первое впечатление полностью подтвердилось. Исключительно в целях общественной безопасности, требовалось немедленно запретить эксплуатацию данного сооружения. Интересно, его всегда сносит во время ледохода? В действительности, оказалась несколько
