Так что вы сами видите, что Питер мог бы работать гораздо быстрее, если бы не решил, что салфетки все время возвращаются к нему. Если бы он задался целью проверить это…
Впрочем, что ни делается, все к лучшему.
Или нет? На этот вопрос вы тоже отвечайте сами.
Глава 76
В конце концов Деннис, преодолев страх, стал дворецким Томаса. Это оказалось не так уж трудно. Томас его почти не замечал, только иногда ругал, что он не принес его туфли (сам Томас обычно бросал их где попало и забывал потом, где) или настаивал, чтобы Деннис выпил с ним бокал вина. От вина у Денниса была изжога, хотя по вечерам он с удовольствием пропускал стаканчик джина, но он все равно пил. Деннис и без советов отца знал, что случается с теми, кто отказывается пить с королем. И иногда, уже пьяный, Томас требовал, чтобы Деннис не шел домой, а проводил ночь в его покоях. Деннис справедливо думал, что Томасу просто одиноко. Он долго и бессвязно жаловался, как трудно быть королем, как он пытается сделать все, как лучше, и как все ненавидят его по разным причинам. Иногда во время этих жалоб он начинал плакать, иногда дико хохотал. Потом вдруг засыпал посередине путаной речи в защиту того или иного налога. Иногда ему удавалось добраться до кровати, и Деннис спал на кушетке, но чаще король падал на кушетку, и его дворецкому приходилось коротать ночь на холодном полу. Безусловно, это была довольно странная жизнь для королевского дворецкого, но Деннис другой не знал.
Томас не обращал на него внимания, но важнее то, что и Флегг не обращал на него внимания. Он использовал юношу, как простое орудие в своей интриге, приведшей Питера в Иглу, а когда все кончилось, забыл о нем. Если бы Флегг подумал о нем, он счел бы, что Деннису еще повезло: ведь он стал дворецким самого короля.
Но однажды, зимним вечером того года, когда Питеру исполнился двадцать один, а Томасу шестнадцать, когда тонкая веревка Питера была уже почти закончена, Деннис увидел нечто, что все изменило — и с того, что он увидел, я и начну изложение этой истории.
Глава 77
Эта ночь была очень похожа на ночь накануне смерти Роланда. Ветер завывал и злился в узких улицах города. Луга предместий и камни мостовых покрылись коркой льда. Ущербная луна то и дело пряталась в тучах, но к полуночи тучи окончательно затянули небо, и в два часа, когда Томас разбудил Денниса щелканьем замка в двери, ведущей в коридор, уже начал идти снег.
Деннис вскочил, чувствуя, как сотни иголок впиваются в затекшие во сне ноги. Накануне Томас уснул на кушетке, и молодому дворецкому остался ковер у очага. Огонь почти потух, и Деннису казалось, что его дальний от огня бок покрывается инеем.
Он повернулся на скрежещущий звук… и сердце его подпрыгнуло от страха. На миг ему показалось, что перед ним призрак, и он едва не закричал. Потом он понял, что это всего-навсего Томас в белой ночной рубашке.
«М-м-мой господин?»
Томас не ответил. Глаза его были открыты, но не смотрели на замок — они уставились вперед, в никуда. Деннис вдруг понял, что король ходит во сне.
Тут Томас догадался каким-то образом, что дверь не открывается из-за засова, открыл его и вышел в коридор. В колеблющемся свете канделябров он еще больше напоминал призрак.
Деннис какое-то время сидел на полу с колотящимся сердцем. Снаружи ветер завивал снег в кружащиеся столбы и завывал, как стая ведьм. Что же делать?
Молодой король — его хозяин. Он обязан следовать за ним.
Может, эта дикая ночь заставила Томаса вспомнить о Роланде и о его последнем дне, но не обязательно — Томас и без того много думал об отце. Чувство вины терзало его, как медленный ад. В тот день он выпил меньше, чем обычно, но казался более пьяным: с бессвязной речью, с широко раскрытыми, остекленевшими глазами.
Это в немалой степени определялось отсутствием Флегга. Ходили слухи, что изгнанники — и в их числе Стаады — собираются где-то в северных лесах, и Флегг повел против них полк королевских солдат. В отсутствие чародея Томасу всегда делалось хуже. Ему уже недоставало вина, чтобы уснуть. Неспокойная совесть — не лучшее снотворное, и король мог забыться только с помощью зелий Флегга, которые становились все более и более сильнодействующими. Уходя в поход, чародей оставил запас на три дня, но он отсутствовал уже неделю, и оставшиеся дни Томас почти не спал. Его неотступно терзали мысли об отце. Казалось, он слышит его голос: «Что ты на меня уставился?» Вино… улыбка Флегга… волосы отца, охваченные огнем… эти видения отгоняли сон и заставляли Томаса долгие часы ворочаться в постели.
Когда на восьмую ночь Флегг еще не вернулся (он стоял лагерем в пятидесяти милях от столицы и был в прескверном настроении; солдаты не обнаружили ничего, кроме замерзших следов копыт), Томас оставил Денниса ночевать у себя. И в ту же ночь он встал и пошел.
Глава 78
Деннис шел за своим хозяином по пустым и темным каменным коридорам, и, я думаю, вы догадываетесь, куда Томас Светоносный в конце концов его привел.
Долгая ночь постепенно переходила в долгое и столь же ненастное утро. В коридорах никого не было — если бы кто-нибудь был, он или она побежали бы прочь, возможно, с криком, решив, что увидели двух духов: один впереди в белой рубашке, очень похожей на саван, второй — в объемном камзоле, какой носят слуги, но босиком и с лицом, бледным, как у трупа. Да, я думаю, те, кто их увидел бы, долго молились бы перед сном… да и молитвы вряд ли помогли бы им уснуть.
Томас остановился в самой середине коридора, возле потайной двери, о существовании которой Деннис даже не подозревал. Король стоял, и никакая служанка со стопкой белья не прошла мимо них, как тогда, несколько лет назад, когда Флегг показывал Томасу этот ход — все приличные служанки еще крепко спали. Томас и вслед за ним Деннис подошли к стене, и там король остановился так внезапно, что Деннис едва не налетел на него. Томас обернулся, скользнув невидящими глазами по лицу Денниса, который еле удержался, чтобы не закричать. В призрачном свете чадящих факелов эти пустые глаза походили на отражение луны в гнилой воде.
Томас не видел его; дворецкий сделался для короля тусклым.
«Бежать, — прошептал рассудок Денниса, и в его звенящей голове этот шепот звучал криком. — Бежать скорее, он же мертвый, он умер во сне, и я иду за ходячим трупом!» Но потом он услышал голос отца, его отца, шепчущий: «Если тебе понадобится сослужить службу твоему хозяину, ты не должен колебаться».
И голос, еще более тихий и глубокий, подсказал ему, что время сослужить эту службу пришло. Деннис, юноша-дворецкий, уже однажды изменивший историю Делейна, найдя сгоревшую мышь, изменил ее еще раз, оставшись на месте, хотя страх сковал его с головы до ног.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
