Конечно, он тут же его обоссал, с чувством превосходства.
Затем мы быстро укатили отсюда, на случай, если Хельга приедет раньше, дабы поставить тут лагерь. Она, кстати, сможет понять по уликам, что я здесь был, если будет внимательной. А больше ничего меня выдать не может. На сайте я отметку не ставил, что беру его «в работу», тем более, не сообщил о закрытии. Военных там тоже не было, так как Разлом был «недозрелым». Ему до всплеска еще нужно было больше месяца.
После этого всего я помчался принимать работу у «холодильщиков», и разобраться с лишним камнем, который собрался у горы. Конечно, его можно продать, он стоит денег, так как гранит – порода крепкая и ценная, а камня там много, но это не мой путь. Зачем продавать, если он самому нужен?
Пока ехал по Галактионовке, обратил внимание, какие здесь паршивые дороги, если даже мой внедорожный «Буревестник» шатает. Сразу попенял своим предкам, которые не построили здесь нормальную дорогу, и крепко задумался.
– Давай сначала к Санычу, а затем к Петровичу, – скомандовал я водителю.
– Сейчас… секунду, – замялся он, и стал смотреть вбитые координаты в бортовом навигаторе.
В моих «Буревестниках» была самая совершенная навигационная система, в которой были сохранены координаты всех ключевых людей и мест, которые мне срочно могут понадобиться. Даже дом Сары Абрамовны там есть. Кстати, давно вестей от нее не было. А она точно знает про свадьбу – Аня говорила. Чую, что-то готовит!
Мужики находились в это время по домам, и мой приезд для них оказался сюрпризом, но на разговоры у меня не было времени. Загрузил их всех в транспорт, и погнал к горе. Правда, предварительно дал сигнал Красивой, чтобы отвела своих деток подальше.
– Ваш-бродие, а куда мы едем? – поинтересовался Петрович.
Блин, он так осторожно меня спрашивал, и мне захотелось пошутить о том, что везу предателей в лес! Но боюсь, их старые сердца могут остановиться быстрее, чем я успею сказать, что это шутка. Что-то Хельга во мне пробудила шутника, и как бы никто не пострадал после этого. Сандр всегда умел метко шутить, но не все эти шутки могли оценить по достоинству.
– Все увидите, не переживайте, не в лес ведь вас вывожу за грехи покарать, – все-таки не удержался от легкой подколки.
– Так что… там парни зря яму копают? – не удержался мой водитель от шутки.
Что-то Саныч побледнел слегка.
– Шутит он так! – пояснил я им, и вроде они поверили.
Когда добрались до горы, то мужики аж присвистнули от количества камня, который там лежал.
На месте я им объяснил, что у них есть всего два дня, дабы собрать все и вывезти отсюда. И сказал, что дарю им его на строительство нормальных дорог в деревне. Ну, и на другие строительные нужды, по их усмотрению. Конечно, они сразу сказали, что на дорогу этого не хватит, когда я им рассказал, какую хочу дорогу. А хотел я максимально простую мощеную дорогу из булыжника. Вот только эта самая дорога должна простоять, по меньшей мере, несколько сотен лет. А для этого нужно много копать, выстраивая мощную подложку.
Меня заверили, что они сами справятся, и от предложенной помощи, в виде строительной бригады, отказались. В действительности, там ничего сложного не было, и я был уверен, что у них все получится. Мужики заметно обрадовались, и рассыпались в благодарностях. Им понравилась идея нормальной дороги, которую не будет размывать дождь, делая из нее болото. Заодно рассказали мне историю, что у какого-то там Василия на той неделе лошадь, во время плохой погоды, на дороге сломала ногу, и сколько убытков это принесло работяге.
Красивой же сказал пока складывать камень в пещерах, которые уже успели расковырять, а через два дня снова скидывать вниз. Она немного расстроилась, что я не зайду к ней и не почешу ее, но послала сигнал, что все сделает. Доложила, что слаймы в порядке. Они жуют травку, и периодически устраивают какую-то феерическую «слаймовую дискотеку». Шнырька показал их пещеры – все были разрисованы разноцветными чернилами. И тут, и там виднелись на стенах ожоги и сосульки, но такова природа слаймов. Им нужно периодически сбрасывать напряжение, а моя задача – сделать это «сброс» полезным для меня.
Мы перевезли туда почти всех, кроме Валерчика, и парочки его друзей. С главным слаймом мне еще предстоит наладить нормальный контакт и узнать, на что он способен. По идее, он должен командовать остальными, но мало ли… Вдруг он не у всех в авторитете – нужно будет узнать об этом поподробнее.
Наведался еще в морозильники, и проверил их. Увиденным остался доволен, их было всего шесть, зато идет работа над остальными. Эти же полностью готовы к приему добычи и товара.
Значит, можно начинать! Следующая остановка – это усадьба. Здесь я проверил Бурбулиса, и пообщался с ним. Тот мне доложил, что все в порядке, и твари стали реже беспокоить. Потом послушал несколько его новых песен, которые он мне включил, и смог оценить его талант.
После него в очереди был Один. Тот был рад меня увидеть, и встретил церемонным поклоном. Начал рисовать мне на земле разные схемы, объясняя, чем он был занят. Не хотел он общаться образами, все стремиться стать похожим на человека. Речь пока еще не может освоить, и очень расстраивается из-за этого. Как я понял по его докладу, у Цербера дела идут хорошо, или лучше сказать, у вверенного ему участка фронта. Один со своими подчиненными задолбался вытаскивать трупы тварей, которые скапливаются вокруг Цезаря.
Цезарь хочет спать, а твари – прорваться сквозь него, поэтому постоянно будят его. А когда его будят, то он злится и убивает негодников. Тут я смог порадовать хвостатого, что скоро места будет больше в морозильном помещении, а то Один уже играет в тетрис, и пытается всех утрамбовать.
– Хочешь чаю? – спросила у меня Анна, когда я вышел из подвала.
Я при виде ее сразу вспомнил, что через неделю свадьба, но ничего толком для нее еще не сделал. Нужно костюм купить, и денег на нормальное платье ей выделить. Хотя она и так знает, где они лежат.
– Наверное, соглашусь на твое предложение, – подумал, что реально сегодня замотался. – Только пригласи, пожалуйста, за стол еще Волка, мне нужно с ним поговорить.
– Как скажешь, – улыбнулась она, достала свой планшет, и принялась что-то набирать.
С Анной мы уселись в гостиной, и поговорили о делах. Я ей рассказал, сколько всего успел сделать, а она в
