руку на его голову, а левую — на голову старшего, хотя Иосиф поставил сыновей перед Иаковом так, чтобы ему было легче положить правую руку на старшего.
Можно не сомневаться, что Иосиф поставил своих детей перед Иаковом так, как требовал обычай, а Иаков его нарушил. История Иакова, таким образом, отражает торжество майората.
Особенно интересна для нас история Иосифа Прекрасного, близкая к волшебным сказкам о младшем сыне.
Иосиф — любимец отца — назван в Библии «бен-зкуним». И. Е. Левин считает сомнительным принятый Фрэзером традиционный перевод этого выражения как «сын старости его». По предположению Левина, слово «зкуним» обозначает социальное право минората, и малопонятное позднему редактору Библии выражение «бен-зкуним» указывает, что Иосиф, как младший сын, когда-то пользовался привилегиями, которые впоследствии были утрачены младшими детьми.
В каноническом тексте Библии упоминается еще один, более юный брат Иосифа — Вениамин. Можно предположить, что имя «Иосиф» связано со словом «соф» — «конец», «крайний», «последний». Имя «Вениамин» интерпретируется глоссатором как «сын моей правой руки». Возможно, что оно означает «мой сын» или с некоторой натяжкой — «маленький сын», «сынок».
Во сне Иосиф видит себя господином братьев (мотив, известный и европейским сказкам о младшем сыне). Ясно, что этот сон — нечто необычное, противоречащее традиционным нормам. При минорате такой «чудесный сон» немыслим. Завистливые братья задумали убить Иосифа и столкнули его в овраг (чисто сказочный мотив). Но потом, передумав, они продали Иосифа в рабство. Далее следует эпизод о том, как жена Пентефрия добивалась любви Иосифа, а затем оклеветала его (тоже сказочный мотив, хорошо известный по древнеегипетской сказке о двух братьях, по «Ипполиту» Еврипида, и т. д.). Иосиф становится большим человеком в Египте и, забыв о зле, помогает коварным братьям в голодное время. Такое отношение младшего брата к старшим типично для сказок о братьях.
Итак, история Иосифа Прекрасного объективно отражает период господства майората и вместе с тем представляет яркий пример сказочного юниората, сказочной идеализации обездоленного младшего брата. Эта история доказывает, что майорат в гораздо большей мере, чем минорат, — бытовая основа идеализации младшего. Генеалогическое сказание о древне иудейских царях Давиде и Соломоне отражает миноратный обычай, но не содержит мотива идеализации младшего, а история Иосифа свидетельствует о победе майората над миноратом, превращении младшего в обездоленного и его демократической идеализации. Нет сомнений, что история Иосифа Прекрасного — попросту библейская стилизация народной волшебной сказки о братьях. Это подтверждается сходством истории Иосифа со сказкой о братьях обилием сказочных мотивов.
В греческих мифах очень часто боги и герои — младшие братья. Так, известно, что после Урана власть получил его младший сын — Кронос, а Зевс, младший (третий после Аида и Посейдона) сын Кроноса, унаследовал его власть.
Трудно предположить, что юниорат в мифе о Кроносе и Зевсе был результатом сказочной идеализации младшего. Скорей здесь отразился древний миноратный порядок. Идеализации младшего в мифе нет, Зевс не противопоставлен братьям.
В скифской династической саге (у Геродота) первый человек, — Таргитай, сын Зевса, — отец трех сыновей: Липоксаиса, Арпоксаиса и Колоксаиса. С неба падают плуг, ярмо, секира и чаша. Пламя не дает двум старшим братьям подойти к чудесным предметам. Лишь младший смог потушить огонь. Братья уступают ему царскую власть. В варианте этой саги вместо Липоксаиса, Арпоксаиса и Колоксаиса — трое сыновей Геракла: Агафирс, Гелон и Скиф. Один Скиф сумел натянуть богатырский лук. Он стал первым скифским царем.
Кристенсен в упоминавшейся работе о генеалогических сказаниях высказывает мысль, что эта легенда первоначально объясняла происхождение сословий (как в исландской песне о Риге), символы которых — плуг, ярмо, секира и чаша. Впоследствии, по мнению Кристенсена, легенда испытала влияние сказки о преуспевающем младшем брате.
В подобных генеалогических сказаниях еще труднее, чем в мифах, объяснить предпочтение младшего, выяснить, в какой мере они отражают существовавший порядок и каково влияние на них народной сказки.
Геродот рассказывает о трех братьях, потомках Темена, — Гаванне, Аэропе и Пердикке, которые бежали из Иллирии в Македонию и нанялись к царю в пастухи. В дальнейшем Пердикка — младший — получает власть. Это сказание представляет нечто среднее между генеалогической сагой и сказкой.
Сказочная идеализация младшего, возможно, отразилась в мифе о Геракле. Боги заранее договариваются, что властвовать в роде персеидов будет тот, кто родится раньше.
Геракл рождается после Эврисфея и потому должен подчиняться, служить ему. Это явное отражение права первого рождения, майората. Но Геракл — великий герой. Сравнение с жалким, слабым и трусливым Эврисфеем подчеркивает несправедливость по отношению к Гераклу. Здесь, таким образом, тоже сочетаются отражение майората и идеализация младшего.
Можно предположить влияние сказочной идеализации и на миф о Кадме. Агенор, царь Сидона, отправляет сыновей Фойникса, Киликса и Кадма на поиски Европы, похищенной Зевсом-быком. Это знакомая сказочная ситуация: отец посылает сыновей на поиски их сестры, похищенной чудовищем. Старшие братья, Фойникс и Киликс, скоро покидают младшего и основывают Финикию и Киликию, а младший — Кадм упорно продолжает поиски сестры. В дальнейшем он выступает в роли сказочного змееборца.
Пелей и Теламон, старшие сыновья Эака, убивают своего младшего сводного брата Фокоса. Красавец Фокос был любимцем отца, и братья убили его из зависти, после чего вынуждены были покинуть родину.
* * *
Господствующее положение мотив младшего занимает в сказках так называемых новых европейских народов.
Следы юниората можно найти в древнескандинавских мифах и легендах. Г. Узенер отмечает эпитет Одина thridhi — «третий», который противоречит нашему представлению об Одине как о старшем брате Вилли и Be. Возможно, этот эпитет характеризует Одина как младшего. В сказаниях о Риге (в «Старшей Эдде») излагается легенда о том, как один из богов (по-видимому, Один), создал три сословия: рабов, свободных земледельцев и ярлов. Младшего сына Ярла — Конра песня сделала основателем королевской власти.
В легенде подчеркивается, что Конр обладал магическими способностями, знал заговоры, заклинания:
Младший же, Конр, был и в рунах искусен,
Руны знал вещие, с вечною силой;
Мог защитить он в сраженьи мужей,
Меч затупить мог и море утишить.
Птичий он говор разгадывать мог,
Пламя, и воду, и боль заговаривать.
……………………………..
Силу имел он восьми человек[262].
Эта характеристика основана на архаических представлениях о царе-маге и вместе с тем подходит для младшего сына, которого сказка часто окружает «шаманским ореолом».
Трудно сказать, что отражает мотив младшего в сказаниях о Риге — архаический обычай или сказочные представления.
В датском генеалогическом сказании предок датчан Дан назван третьим братом после Нора и Эстера.
В
