— Уж извини, готовил не я. Как говорят на Земле? Приятного аппетита, Дайана.
После чего этот невыносимый тип сел на край постели с точно таким же подносом, только заваленным едой под завязку – и в комнате воцарилась тишина, прерываемая звоном приборов и щелканьем голодных челюстей.
Лишь спустя добрые полчаса я смогла найти в себе силы, чтобы откинуться на подушку и прикрыть сонно глаза. Хотелось подремать. Я, как наевшийся бурундук, была благодушна и спокойна. Ухватить орешки, заползти в нору, и… Эх. Все, что мне требовалось – тихонько свить свое гнездо и не попадаться на глаза всяким эльфам.
Но это было невозможно. Так же, как и многое другое.
Все, что мне оставалось – смириться с происходящим и попытаться извлечь из этого пользу. Например… хорошо бы узнать, удалось ли помочь снежным? В безопасности ли малышка Май? Я вдруг поняла, что очень скучаю и по ней, и по Адари, и по Каэллиру.
Тихонько усмехнулась собственным мыслям.
— Мы ещё долго здесь будем? Наверное, меня все обыскались? И ведь зачем-то нас привели в ваш Храм, — спросила, приоткрыв глаза.
Чуть не пожалела об этом. Потому что пылающие багровые очи напротив могли довести до заикания кого угодно.
— Вас привели познакомиться, — глубокий низкий голос пробирал до самого сердца, — с магией, что охраняет Академию. Вернее, познакомить её с вами. Магия смотрит на вас… Малый источник определит тех, чьи помыслы нечисты. Тех, кто пришел в Академию с целью навредить, кто несет с собой ненависть и разрушение. Или тех, чьи силы слишком малы, нестабильны или просто неподходящи для обучения здесь. Преподаватели могли заметить не все. Источник вынесет окончательный вердикт, и…
— И превратит неугодных в статуи? — Прищурилась. Что-то случилось с тем адептом, чье место я заняла.
— Нет. Этого источник не сделает, — опроверг мои домыслы эльф, — даже не пытайся выяснить то, что тебе не положено, Дайана, — улыбка на его лице была мимолетной – и все же я залюбовалась.
Строгое и холодное лицо преобразилось, словно осветилось изнутри.
Он стал казаться моложе. И как будто… ближе? Естественнее? Как однокурсник, с которым можно пошутить и посмеяться, а не древнее чудовище из легенд. Впрочем, не стоит забывать о том, что чудовищ чаще всего создаем мы сами. Преступным равнодушием, жестокостью, готовностью уйти в сторону и пройти мимо чужой беды.
Именно люди порождают настоящих чудовищ.
Но что-то я отвлеклась.
Глава 13.12.
— Вы не знаете, кто это делает? Не знаете, но ищете? Кто-то превращает адептов в ледяные статуи? – Бросила я наугад.
Нет, выражение лица деймара осталось таким же каменным. Но я буквально всем телом ощутила сложносоставную эмоцию неудовлетворения и желания поточить коготочки.
Да, в Академии Пределов творилось неладное и, похоже, есть кое-что в мире, что неподвластно даже Вечному принцу. Хотя мне все ещё было невыносимо сложно, почти невозможно осознать, что вот это существо из плоти и крови рядом со мной, полный сил, дышащий и эмоциональный мужчина настолько стар, что, наверное, даже наши фараоны покажутся ему детишками в песочнице.
Впрочем, оставим.
— Слишком много вопросов, снежная.
Алые волосы стекли кровавым ручьем на покрывало. Несправедливо мужчине иметь такую красоту, а женщинам… три волосинки, заколотые бантиком. Нет, сейчас-то мне есть, чем похвастаться. А вот мама всегда мечтала о длинных волосах, но… стоило им отрасти – как тут же лезли!
— Мне кажется, я имею на них право, — твердо посмотрела в холодные глаза, — наша сделка все ещё в силе, не так ли?
— Ты так изящно хочешь выведать, помог ли я твоим родичам? – На меня подняли бесстыжие алые глаза. – Я решил проблемы снежных, спи спокойно, Дайана…
В холодном голосе промелькнули задумчивые нотки.
— Им точно больше ничего не грозит? Вы… — поерзала от нетерпения, — выловили всех заговорщиков? А вы уверены, что они не смогут выбраться и…
— Они уже никуда не выберутся, — оборвался меня деймар. И что-то в его взгляде остановило от расспросов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ну что ж, не слишком хочется портить аппетит рассказами об унылых кусках некой субстанции из асоциальных элементов.
— Тогда… вашу пропажу я вам вернула. Вернее, Игги, — я капельку смутилась, — вы помогли нам с угрозой снежным. Бал Перелома ещё только близится – и двойка вам, адептка Нариэ, что так и не узнали о местных обычаях по поводу танцев, — поэтому не совсем понимаю, почему вы все же пришли за мной сейчас – и спасли? — Спросила прямо.
Грудь обожгло знаком. Я вдруг поняла, что Ллиошэс злится. Впрочем, нельзя сказать, что я не пыталась разозлить его специально. Я пыталась понять его. Пыталась осознать, насколько далеко я могу зайти прежде, чем меня остановят, и чем мне это грозит. Нет, я не самоубийца и пока в своем уме. Но слишком уж сильные эмоции вызывал у меня деймар. Влюбиться в такого – уже само по себе то ещё приключение.
А он куда опытнее, чем миллионы смертных. И что там было в его жизни в те самые темные века на рассвете магии этого мира — только он и знает.
Ох, колючки снежные, вот нельзя было подобрать мне кого-то доброго, нежного, покладистого, внимательного и вообще – прелесть?! Мне показалось, что в воздухе промелькнул серебристый след и раздался громкий звенящий смешок. Но откуда бы здесь взяться снежным фейкам?
— Мне бы хотелось вернуться к остальным и тоже пройти проверку. И благодарю за спасение и за еду. Вы очень помогли мне.
Спасли жизнь. Или, по крайней мере, спасли от нескольких неприятных переломов. Но я слишком хорошо понимаю, чего могут стоить не вовремя сказанные и неосторожные слова. Особенно, в этом месте. И поэтому молчу. Молчу даже тогда, когда чужая ладонь на миг накрывает мою, сжимая пальцы.
Молчу, моргая, когда мужчина в одно слитное движение нависает надо мной. Его грудь едва заметно вздымается, а потом он обхватывает длинными паучьими пальцами мой затылок – и целует. Снова. Выбивает дух. И больше всего мне хочется потерять себя, раскрыться ему навстречу, позволить исследовать мои губы, увлечь в этот танец, от которого в горле ком, а в животе – мелкие песцы хороводы водят, но…
Моя ладонь упирается в его грудь. Я сжимаю зубы, понимая, что если он захочет – противопоставить ничего не смогу. Но… удар сердца. Другой. И Ллиошэс останавливается.
Все такой же хладнокровный, совершенный и ни капли не растрепанный. Только глаза щурятся и когти вылезли. Острые, твердые, блестящие.
— Ты уже прошла проверку магии у главного источника, Дайана. И если бы не подходила этому месту – то уже составила бы компанию эмиссару Стуже. С той разницей, что ты бы стояла в главном зале той самой ледяной статуей, а то и вовсе разлетелась бы на осколки. Впредь думай, куда руки суешь, тирра.
И вроде бы тон ровный, холодный, а в глазах бурлит и сверкает что-то тревожное. Как будто… он за меня испугался. Привидится же.
— Выдумщики вы, однако. С огоньком, — пробормотала, стараясь не выдать того, как ослабели руки и ноги.
— Все так говорят про деймаров, но забывают почему-то, что и остальным народам есть, чем похвастаться, — оскалился Принц.
— Да и я не стала бы спорить. Все хороши. Вы хотя бы честно признаете свои особенности, — хмыкнула коротко.
По искоркам удовлетворения, вспыхнувшим в чужих глазах, поняла, что эльф остался доволен. Наверное, в этот момент я порадовалась и позавидовала эльфам крови, у которых был покровитель, готовый защищать свое детище ото всего мира.
— Дево-учка моя! Фр-ряф! — Мигом откуда-то вынеслась огромная кошачья булочка на лапках – и ринулась на меня.
Булочка была рыжей, взлохмаченной, с подранным усом, и в ней я с легкостью определила Мэйкелинджа.
Похоже, мой рыжий драк-кошка вышел победителем из схватки. И даже сейчас выгнул спину и угрожающе заурчал на тира Ллиошэса. Герой мой! Защитник! Вот хоть кто-то меня действительно искренне любит!
