И если уж в Нютиной жизни не было смысла… Почему бы не сделать так, чтобы смысл был хотя бы в ее смерти. Умереть, чтобы попытаться спасти людей, у которых нет иной надежды… Все равно иначе ей на Беговую не попасть.
Решено! Будь что будет, а она впервые попытается встретить опасность лицом к лицу и сражаться!
Ей опять приснился сон про Зоопарк. Не обращая внимания на бьющегося в клетке лемура, на прыгавших вокруг лам, которые, впрочем, ее не трогали, Нюта подошла поближе к пруду. На этот раз лебедей видно не было, и темная гладь воды в свете месяца была обманчиво спокойной. Но от этого становилось еще страшнее. «Может быть, тот, кто сидит в пруду, сожрал всех лебедей?» — подумала Нюта, но, тем не менее, сделала еще несколько шагов вперед. Вокруг тревожно заверещали какие-то птицы, и девушка обратила внимание, что посредине пруда вроде бы виднеется островок. В это время одна лама попыталась цапнуть ее за руку, и Нюта отвлеклась, отгоняя агрессивную, но трусливую тварь. Когда она снова посмотрела вперед, островок как будто увеличился в размерах. Тогда Нюта нарочно отвернулась. Птичий крик стал еще громче. Она быстро посмотрела на воду и увидела, что островок превратился в небольшую горку с глянцевито-черной поверхностью, напоминающей кожу водяных из Химкинского водохранилища. Но сколько Нюта ни вглядывалась в нее, до боли напрягая глаза, ничего не происходило. И тогда она отвернулась в третий раз. Птичий крик моментально стал невыносимо громким, так что ей захотелось больше не поворачиваться к воде и немедленно бежать подальше из этого жуткого места. Но она все-таки обернулась, через силу, будто кто-то тянул ее на невидимой веревке, и поняла, что опоздала. Уже не таясь, из воды поднималась огромная темная масса, сверкающая многочисленными злобными глазами, шевеля щупальцами и присосками. Нюте даже показалось, что она чувствует тяжелый болотный смрад, запах гнили и разложения. Она вскрикнула и тут же проснулась.
Как истолковать этот сон, девушка не знала. Ей предстояло сражаться совсем с другим монстром, да и Мура, наверное, не зря советовала обойти Зоопарк стороной. Нюта решила, что эти видения нельзя считать каким-то пророчеством, просто она наслушалась местных баек и переволновалась, вот ей и снятся кошмары. К тому же еще живы были воспоминания о нервом путешествии по поверхности и жутких обитателях водохранилища. Наверное, с тех пор все, что было связано с водой, казалось ей особенно опасным.
Глубоко вздохнув и слегка успокоив отчаянно стучащее сердце, Нюта решительно откинула полог палатки. Сейчас она приведет себя в порядок и позавтракает, а потом пойдет к Муре и сообщит, что согласна сражаться со зверем.
* * *
Как только стало известно, что девушка, пришедшая с Севера, согласна защищать станцию, люди ожили и засуетились. Каждый старался что-нибудь сделать для Нюты. Кто-то нес еду повкуснее, кто-то — нарядную чистую рубаху, как будто ей не все равно было, что натягивать под комбинезон. Ее собирали всем миром.
Мура, как и обещала, рассказывала Нюте, что она увидит, очутившись на поверхности:
— Как только выйдешь, будет небольшая площадь. Раньше на ней палатки стояли, где торговали мороженым, газетами и продуктами, но незадолго до Катастрофы их посносили. Так что прямо перед тобой будет большой памятник бойцам прежнего времени — мужчины, женщины и даже одна лошадь. Это я к тому, чтоб ты не пугалась зря, а то еще подумаешь в темноте, что они живые.
Нюта поделилась с ней своим наблюдением: чем ближе к центру, тем больше увековечено вооруженных людей. Видно, непростая была жизнь у людей в большом городе наверху.
Женщина захихикала и произнесла совершенно непонятную фразу:
— Ну да, чем дальше в лес, тем толще партизаны. Это ты еще памятник Петру Первому не видела!
Вообще Нюта заметила, что, получив ее согласие, Мура пришла в прекрасное расположение духа. «Конечно, ей-то что! Она остается на станции, в безопасности, по крайней мере — пока. Ее, небось, еще и зауважают за то, что сумела так хорошо все уладить и уговорить меня. И всем будет плевать, что у их спасительницы просто не было выбора. И так пропадать, и этак».
— Ты сначала не торопись, осмотрись, — продолжала тем временем Мура. — За памятником будут расходиться на три стороны широкие дороги. Ну прямо как в старой сказке, — она опять захихикала, — стоит богатырь на распутье и гадает: направо пойдешь — коня потеряешь, налево — сам погибнешь… Впрочем, коня у тебя все равно нет, так что особо терять нечего, но направо все равно не ходи. Там здание высотное стоит, где прежде был большой полиграфический комплекс. Многие газеты и журналы там делались. А что теперь там творится — не знаю, но, говорят, ничего хорошего. Несколько раз там привидение видели, высокий человек в черном костюме. Сталкеры его почему-то «черным журналистом» называют. Само по себе оно безобидное, выйдет, стоит и смотрит молча, а вот следом за ним начинают выползать другие «сотрудники» — уже из плоти и крови, с зубами и клыками. Он как будто командует всей этой шушерой. Одним словом, правая дорога не для тебя. Тем более, что чуть дальше Ваганьковское кладбище, а хуже мест в Москве немного.
— А как я пойму, что это привидение? — спросила Нюта. — Ну, журналист этот. Может, это кто-нибудь из сталкеров?
— Во-первых, сталкеры не ходят в костюмах и галстуках. Мода у них, понимаешь, немного другая. А во-вторых, запомни важное правило: если на поверхности увидишь человека без противогаза, значит, это уже не человек.
Нюта потрясенно кивнула, вспомнив отшельника из оврага, а Мура продолжала:
— Прямо пойдешь — совсем пропадешь. Там бульвар как бы. То есть, это раньше был бульвар, а сейчас дебри непролазные, где всякая нечисть гнездится. А еще дальше в ту сторону — река.
Нюта вздрогнула.
— Вижу, об этом тебе можно не рассказывать, — заметила женщина. — Ну, и самое главное. Налево пойдешь — к Зоопарку придешь. Если успеешь, конечно. Там будет такая улица широкая, а потом с левой стороны увидишь изгородь из железных прутьев, кое-где проломленных. Как увидишь — лучше сразу на другую сторону и бочком-бочком, в тени домов, тише мыши пробирайся. Потому что за той изгородью как раз пруд. А кто сидит в пруду, тебе наверняка уже рассказали. Я уж не говорю об остальных, которые на территории хозяйничают.
Нюта кивнула.
— Но с другой стороны, — продолжала Мура, — ты должна на всякий случай знать, что там совсем рядом есть еще входы в метро. Справа будет небольшой круглый павильон — «Краснопресненская». Там еще за ней высотка стоит, похожая на дворец, почти не разрушенная, — приметный ориентир. А если миновать Зоопарк, то слева через дорогу будет вход на станцию «Баррикадная». Я не думаю, что ты туда доберешься, но на всякий случай лучше тебе все это знать — не помешает.
— А про Зверя можете хоть что-нибудь рассказать?
— Зверь чаще всего находится возле ворот, — поскучнев, сказала Мура. — Обычно его издалека слышно, но иногда наступает затишье, словно тварь куда-то отлучается. Ненадолго, правда. Мы попробуем тебя выпустить как раз в такой момент, чтобы было время осмотреться. Может, тебе и повезет. Я, по крайней мере, очень на это надеюсь.
— А если я его не встречу? — спросила Нюта. — Ну, вдруг он сам уйдет?
— Это было бы слишком хорошо, — вздохнула красавица, — и на такое рассчитывать не стоит. Будем хотя бы надеяться, что он не бросится на тебя сразу, как выйдешь, и тебе удастся занять какую-нибудь стратегически выгодную позицию. Остальное — судьба.
— Но как он выглядит хотя бы?
— Этого мы, увы, не знаем. Я с ним не встречалась, а те, кому не посчастливилось, к сожалению, уже ничего и никому рассказать не могут…
Комендант лично провел с Нютой краткий ликбез по обращению с автоматом и ручной гранатой. Даже устроил рядом со своей Комендатурой что-то вроде тира и позволил девушке сделать пять выстрелов в нарисованную углем на листе фанеры мишень. Нюта позорно промазала три раза, на четвертый зацепила самый краешек фанеры, зато пятый патрон исключительно по счастливой случайности попал точно в «яблочко». Наблюдавшие за «стрельбами» обитатели станции отчаянно захлопали в ладоши, затопали ногами и засвистели, выражая свой восторг. А Нюта лишь расстроилась, вспомнив слова Маши насчет чуда: неужели люди настолько отчаялись и действительно верят, что от ее похода будет какой-то толк?
Провожали спасительницу всей станцией от мала да велика. Несмотря на то что время было позднее, притащили даже грудных детей, которые, само собой, крепко спали. Для Нюты возвели небольшую трибуну из каких-то ящиков, чтобы каждый мог видеть отважную воительницу.
— Та-то, предыдущая, не в пример трусливее была, — переговаривались в толпе. — А эта ничего, даже не плачет. Глядишь, и будет толк.
