– Позорище! – я скорее выдохнула, чем прошептала, но у полиморфов чуткий слух, и появившийся за спиной Кирилл услышал мое мнение по поводу моего же поведения.
– А мне понравилось! – его скорее довольное урчание, чем привычный тон, заставило опять вспыхнуть мои щеки и за компанию с ними – уши и шею.
Мужчина, окинув меня веселым взглядом и поставив ведро, качнул головой и нарочито обреченно произнес:
– Та-а-ак, понятно, мне посчастливилось нарваться на скромную маменькину девочку! – Я в недоумении вскинула брови, потом нахмурилась, потому что в голову пришли не совсем радостные мысли, но их тут же заставили исчезнуть последовавшие слова Кирилла: – Но я только рад! – Он развернулся и, демонстрируя мне впечатляющую спину, где мышцы, можно сказать, жили в тесноте, да не в обиде, удалился из кухни. Правда, напоследок до меня долетело его пожелание. – Да, кстати, я очень блинчики люблю с вареньем....
– Да-да, всенепременно...
И хоть мой ответ был попыткой съязвить, но постояв пару минут, вздохнула и начала быстро готовить блинчики. И не буду даже кривить душой, что это я делала себе или для других. Для него я их пекла! Гад!
На запах еды вскоре начали собираться остальные гости. Руслан, на ходу приглаживая волосы и почесывая живот, в кое-как наспех натянутой майке и штанах, потом Лиза притащила за собой сонного Олега, но сразу проснувшегося, стоило ему увидеть аппетитную горку пышных блинчиков. К слову сказать, парнишке баня помогла, выглядел он гораздо лучше. Последними пришли Лида с Павлом, и я в очередной раз подивилась этой парочке – прямо как из сказки про Машу и Медведя. Пока они спускались по витой лестнице со второго этажа, я умилялась и завидовала, с какой предупредительностью и заботой Павел вел свою жену. На последних ступеньках она запрыгнула ему на спину и с задорным смехом уже на мужниных закорках добралась до стола.
– Знаешь, Кирюш, я уже завидую твоему будущему мужу. Каждый день сплошной праздник живота...
Лида, услышав Павла, который засовывал в рот очередной блинчик, обильно сдобренный вареньем, насупившись, спросила:
– А себе ты не завидуешь? Я тоже готовлю, маг-воздушник, универсальный парикмахер, вон вы все у меня какие модно постриженные...
– Да-да! Лидуша, себе я завидую больше всех...
Лида попыталась сохранить обвиняющее выражение на лице, но взглянув на активно жующего мужа, в глазах которого плясали смешинки, рассмеялась с добродушной подколкой:
– Какой-то ты слабый завистник, Павлуша, я вот себе гораздо больше завидую, а ты плохо стараешься...
Кирилл, который все же надел на себя футболку, длинными пальцами макнул блинчик в растопленное масло и, откусив кусочек, зажмурился от удовольствия. Потом прожевал и насмешливо заметил:
– А я не завистливый, я деятельный...
Руслан сейчас наслаждался горячим какао, оказалось, они с Олегом и Лизой большие любители и почитатели этого напитка, впрочем, как и я. Сделав глоток, он хмыкнул, через мгновение бросил взгляд на Кирилла, на Павла с Лидой и заметил:
– Один я ущербный выходит, может мне тоже деятельным стать?
– Не нервируй меня, лис, а то твоя ущербность увеличиться может... – голос Кирилла был ленивым, но с явно слышавшимися предупреждающими нотками.
Руслан, снова хмыкнув, добавил:
– Да ладно, сур, с этой стороны все ясно уже, так что не кипишуй. – Я заметила, как Кирилл наградил друга холодным взглядом, в котором голубая радужка снова покрылась серебристой корочкой льда, а еще отметила, что Руслан часто использует дворовый сленг.
Помимо политики и торговли, лисы подвизались на ниве воровства и шулерства – у них в этом виде деятельности тоже свои таланты присутствовали. Я внимательно посмотрела на мужчину и, соотнеся с ним свои домыслы, решила, что с его слабенькой магией воздушника это вполне вероятная сфера деятельности, с которой он был связан в прошлом.
Резко повернувшись ко мне, Руслан успел поймать мой изучающий взгляд. Его красивые полные губы раздвинулись в усмешке, но мне показалось в ней просквозила печаль, потом он наклонился ко мне совсем близко, заставив почувствовать приятный мужской аромат и завораживающе промурлыкал:
– Пытаешься разгадать меня? Разобрать все нутро по полочкам? Значит интересен!
Я смутилась, а он, заметив мои вспыхнувшие щеки, наклонился еще ближе к моему уху, так что его горячее дыхание касалось кожи и шевелило прядки, вызывая щекотку:
– А может тогда мы поторопились с выводами? – перевел взгляд лукавых карих глаз на сура и закончил. – А, Кирилл?
Кирилл молча встал, отставил стул и скомандовал:
– Нам пора в город! Кроме Паши и Киры я с собой никого не возьму. – заметив, как побледнела Лида и уже готов возмутиться Руслан, пояснил: – Кира возьмет фотоаппарат. Как я понял, она жила в одном районе с родителями Лиды, значит, знает куда ехать. В твоем положении, Лида, тебе туда соваться нельзя! Болезнь может быть опасна для беременной, и сама подумай, тлен вокруг, холод и грязь – это нормально для тебя?!
Девушка грустно кивнула, безмолвно соглашаясь с ним, но теперь уже Павел заговорил убеждая:
– Лидуша, я все сфотаю и ты убедишься, что это твой дом, квартира... и все остальное тоже. Рус, а ты присмотришь за нашим детским садом, сам понимаешь, мало ли что...
Пока они обсуждали, я пыталась успокоиться в преддверии поездки. Но все равно боялась, хотя они меня еще вчера попросили проводить в город, но страшно однозначно. Прав Павел, мало ли что....
Мы загрузились в мой 'кешар' и резво тронулись с места. Сидя на заднем сиденье, с тоской посмотрела назад, в воротах стоял Руслан и, хмурясь, смотрел нам в след.
– Не волнуйся, Руслан за ними присмотрит... или ты уже по нему скучаешь? – Кирилл повернулся в кресле и с холодным любопытством вперился в меня.
– А ты что, ревнуешь? – не скромничая, прищурилась и спросила таким же холодным голосом. Он смотрел все так же, не меняя позы и молча. Не дождавшись ответа, призналась сама: – Я боюсь ехать в город. Боюсь за Лизу, она одна с чужими людьми, а я с вами... тоже одна. А там бандиты!
– Не доверяешь? Опять? – Кирилл оценивающе прищурился. Глаза потемнели и черная кайма, залила голубую радужку практически полностью
– А должна? Я помогла вам, вы – мне. Никто никому ничем не обязан, разве не так?
– Волчонок, в это время все должны жить мирно и вместе, а ты все отдаляешься... У каждой женщины должен быть свой мужчина, защитник, иначе в одиночку тебе не выжить.
Будто я без него не знаю как мне трудно, но еще труднее довериться кому-то и, не приведи Сила, разочароваться. И вот как, спрашивается, к ним относиться, если один за редким исключением хмурится и замыкается в себе, производя впечатление ледяной глыбы, а другой – наоборот – балагур и рубаха-парень. И между собой уже не раз погрызлись.
