Эти слова могли бы соблазнять, если бы они были произнесены не глубоким старцем и великим святым.
При этом надо вспомнить и повеление ап. Павла христианам Римской и Коринфской церквей: «Приветствуйте друг друга святым целованием»(Рим. 16, 1-16; Кор. 16, 20).
Вместе с тем в отношении с ближними св. отцы предлагают нам также воздерживаться от «свободного обращения», понимая под этим некоторую степень дерзости и недостаточного уважения.
Ни в коем случае не разрешают св. отцы касаться фамильярно чужого тела. Каждый человек есть образ Божий, и поэтому к каждому человеку, кто бы он ни был, у христианина должно быть благоговейное, почтительное и осторожное отношение.
Прп. Варсонофий Великий давал такую заповедь своим ученикам:
«Приобрети твердость, и она удалит от тебя свободу в обращении с ближними, причину всех зол в человеке(Отв. 255).
Обучи глаза твои не смотреть ни на кого слишком пристально — и не наполнишь сердца твоего дерзостью, которая губит все духовные плоды».
* * *
Высоко ценит и щедро награждает Господь духовные подвиги отрекшихся от мира, живущих в затворах, пустынях и уединении. Но не то спрашивает Господь у тех, кто живет в миру и постоянном общении с ближними. Здесь Господь ценит прежде всего взаимную любовь, мир и согласие во взаимоотношениях.
Интересен в этом отношении один из рассказов из жизни прп. Макария Египетского. Великому святому был однажды голос: «Макарий, ты не достиг еще такого совершенства в добродетельной жизни, как две женщины, проживающие вместе в ближайшем городе».
Преподобный идет из пустыни в город, находит указанных женщин, говорит им, что ради них он пришел из далекой пустыни, и просит рассказать ему об их добрых делах.
«Мы мирянки — живем со своими мужьями, — отвечали женщины с большим удивлением, — и какие же добродетели ты желаешь найти в нас?»
Но преподобный настаивал, чтобы они рассказали об образе их жизни, и тогда женщины сказали ему:
«Мы жены двух родных братьев, и уже пятнадцать лет живем вместе в одном доме.
За это время мы не сказали друг другу ни одного злобного или дурного слова, никогда не ссорились и жили в мире и согласии между собою.
Недавно мы решили присоединиться к сонму святых дев, служащих Богу, но не могли упросить мужей наших отпустить нас, хотя просили их с большой настойчивостью и слезами. Получив отказ, мы заключили завет с Богом и между собою: не произносить ни одного мирского ("праздного") слова до самой смерти нашей».
Из этого рассказа видно, как высоко оценивается Господом совместная жизнь в мире, любви и согласии.
Для тех, кто в силе это делать, повторяем: самым важным делом по отношению к близким является поддержание в них бодрого, радостного настроения, укрепления их мужества и веры.
«Утешайте, укрепляйте и ободряйте всех, кого только можете и чем только можете», — дают такой совет старцы. Здесь позволительны и невинные шутки, и веселые рассказы, и истории с основой нравоучения.
Даже такие великие подвижники, как прп. Антоний Великий, позволяли себе шутить с учениками своими, чтобы спасти их от уныния.
Неизменно бодрым и веселым был всегда старец Амвросий Оптинский, любивший пошутить, говорить в рифму и старавшийся всячески поддерживать веселость и бодрость в своих духовных детях.
Так же поступал и прп. Серафим Саровский. Вот одно из наставлений последнего, преподанное им одной из начальствующих дивеевских сестер. Она рассказывает:
«Вот, бывало, спросит:
— Что, матушка, ты с сестрами-то завтракаешь, когда они кушают?
— Нет, батюшка, — скажешь.
— Что же так, матушка? Нет, ты, радость моя, не хочешь кушать — не кушай, а садись всегда за стол с ними. Они, знаешь, придут усталые, унылые, а как увидят, что ты сама села и ласкова и весела с ними и бодра духом, ну и они приободрятся и возвеселятся и покушают-то более с великою радостью.
Ведь веселость не грех, матушка, она отгоняет усталость, а от усталости ведь уныние бывает, и хуже его нет, оно все приводит с собою.
Вот и я, как поступил в монастырь-то, матушка, на клиросе тоже был и какой веселый-то был, радость моя, бывало, как ни приду на клирос-то, братья устанут, ну и уныние нападает на них, и поют-то уж не так, а иные и вовсе не придут.
Все соберутся, я и веселю их, они и усталости не чувствуют. Ведь дурное что говорить ли, делать ли нехорошо и в храме Божием не подобает, а сказать слово ласковое, приветливое да веселое, чтобы у всех перед лицом Господа дух всегда весел, а не уныл был, — вовсе не грешно, матушка».
«Держись проще и веселее, — советует о. Александр Ельчанинов, — христианин не должен представлять собою какую-то мрачную фигуру, изможденную аскетическим подвигом и служащую живым укором для других людей».
Очевидно, что и наш внутренний «плач» и сокрушение о грехах своих не должны мешать нашему неизменно веселому обращению с близкими.
Об этом так говорят прпп. Варсонофий Великий и Иоанн:
«Радость есть веселость по Богу, которая благопристойно обнаруживается при встрече с другими и в лице, и в слове. Пусть сердце сохраняет плач, лицо же и слово — благоприличную веселость».
Тому же учил своих духовных детей и старец о. Алексий М. Ему был глубоко ненавистен дух уныния, и он завещал быть с ближними со светлой душой, вносить в общество теплоту, бодрость и радость.
Бывает часто в жизни, что нас окружают люди, чуждые нам по духу. Значит ли, что мы должны стараться как-то изолироваться от них, не входить в их интересы, не разделять их скорбей, не служить им в том, в чем это бывает возможно? Конечно, нет. Вот как об этом пишет еп. Михаил Таврический:
«Мы не от мира сего, это, однако, не значит, что мы должны внутренне чуждаться тех людей, с которыми сводит нас действительная жизнь, и мечтать о других существах, которые более подходили бы к нашему идеалу.
Да, мы должны быть как можно дальше от всего худого и в нас, и в других. Наш долг — бороться с этим неустанно и беспощадно.
Но ведь это худое есть то, что отчуждает людей друг от друга и производит между ними вражду и нестроения.
Удаляясь от этого, христианин именно уходит из этого стихийного мира, где люди — взаимные враги, в тот мир, где они могут быть друзьями и братьями. Но этот мир не в мечтательной выси фантазии, а как раз в той же самой среде и в тех же самых людях, среди которых мы живем».
Далее еп. Михаил так формулирует задачу христианина по отношению ко всем его окружающим:
«Преодолевать свой эгоизм в каждый миг нашего общения с людьми, просветлять всю сферу данной нам конкретной жизни, животворить ближних тем дыханием, которое мы сами получаем свыше; передавать им ту радость, ту благодать, которая охватывает нас; открывать в них небо, которое открылось в нас; отдавать им свою жизнь, чтобы она возродилась и зацвела в них».
Глава 6
Простота, добрые правила и привычки в отношении к ближним
Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби
Мф. 10, 16
Если всегда и во всем будем обвинять себя, то везде найдем покой.
Прп. Пимен Великий
Простота ничего не имеет общего с глупостью или ограниченностью.
Христианам надо быть или простыми мудрецами, или мудрыми простецами. Простота — это безыскусственность, искренность, отсутствие лицемерия в отношении с ближними.
«Я упражняюсь в приобретении простоты сердечной, от которой зависит спасение», — говорил св. Григорий Богослов.
Простой человек всегда приятный — «легкий» для окружающих человек, которого легко понимать. Он говорит бесхитростно, правдиво и не требует напряжения ума у собеседника, чтобы угадывать, что еще невысказанное скрывается за его словами.
Между тем, как обычно с мирскими людьми, мы всегда невольно с большой нагрузкой работаем умом, чтобы подсознательно угадать, что имеет человек в уме и на сердце по отношению к нам и к сказанному в дополнение к тем словам и чувствам, которые он высказал и выказал.
Как говорит старец Парфений Киевский:
«В простых сердцах почивает Дух Святый. Простота внутренняя должна изливаться и на все внешнее наше, — простота во всем: в речах, в наружности. Не представляйся благоговейным, не смотри вниз, не говори притворно тихим голосом, а то, хотя и с добрым намерением сочиняешь наружность свою, благодать отступит от тебя».
Простота — неотъемлемая часть детского характера. А Господь сказал: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное»(Мф. 18, 3)и «Будьте мудры, как змии, и просты, как голуби»(Мф. 10, 16).
