— Слушаю вас, товарищ подполковник. Чем могу быть полезен?
— Я должен вам сказать огромное спасибо, товарищ капитан! Если бы не эти ваши бойцы, если бы не их помощь… — Он развел руками. — У меня на ногах осталось всего человек десять, мы бы не смогли спасти и малой части раненых. Спасибо вам, что так своевременно прислали их сюда! Спасибо! Я непременно доложу об этом руководству! Сегодня же!
— Так… Отпустить, — повернулся в мою сторону капитан. Державшие меня солдаты убрали руки. — Что скажете, Леонов?
— Товарищ военврач все уже объяснил. По прибытии сюда я доложился ему, что вы послали нас на помощь медсанбату. Он определил нам фронт работ. Все.
— И кто же передал вам мое приказание?
— А вот товарищ старший лейтенант и сказал. Так ведь? — повернулся я к старлею. — Я вас правильно понял?
Тот только зубами скрипнул. Положение у него было патовое. Отказаться, сказать, что не посылал? Будет выглядеть, мягко говоря, не очень. Подтвердить мои слова?
— Интересно. Вы действительно направили их сюда, товарищ Городня?
— Да… направил…
— А почему без охраны?
— В расположении еще осталось много бойцов, я не мог снять охрану с постов, а дежурная смена спряталась…
— Да? Ну, что ж, вы поступили правильно. Стройте солдат и возвращайтесь в расположение. С вашего позволения, товарищ подполковник, мы вернемся к себе. Если вам еще нужна помощь…
— Спасибо, товарищ капитан, я уже вызвал по телефону подмогу и автотранспорт. Они уже скоро прибудут.
— В таком случае, разрешите идти?
— Да-да, конечно, товарищ капитан. До свидания!
Показалось, или военврач подмигнул мне?
— Свободны, — повернулся капитан к автоматчикам, до сих пор молча стоявшим у меня по бокам. — Следуйте в расположение. Леонов — со мной.
Прежде чем возвратиться назад, капитан обошел медсанбат. Внимательно все осмотрел. Но ничего не говорил и ни во что не вмешивался. Остановился около догоравших палаток, задумчиво потыкал ногой тлеющий брезент. Окликнул пробегавшую мимо медсестру.
— Сестричка, а вот отсюда всех вынесли?
— Некого было выносить, товарищ капитан. Первые бомбы аккурат сюда и легли. Все, что осталось, — вон там, на краю площади. Уцелели только те раненые, которые в домах были. Да и то не все. Если бы не солдаты, что к нам еще во время бомбежки прибежали, совсем бы плохо было…
— Спасибо, сестра. Видишь, Леонов, — повернулся он ко мне. — А ведь из этой самой палатки тебя вчера и вытаскивали. Вот оно как бывает. Ладно, пойдем назад.
Мы пошли вверх по улице. В моей голове все смешалось. Значит, не попади я в тело Леонова, мои останки лежали бы сейчас вместе с остальными? Сумел бы я тогда возвратиться назад? Или так и остался бы лежать в палате с табличкой? Поди проверь! Как-то вот нету желания проводить такие эксперименты.
— Что молчишь, Леонов?
— Так что говорить-то, товарищ капитан?
— Головастый ты мужик, только вот валенком прикидываешься. Зачем это тебе? Я твое личное дело читал, нету там за тобой подобных хитростей. Воевал ты неплохо, почти пять лет в строю, так что и неудивительно. Полно благодарностей, даже и в приказе отмечен был. Что там у тебя с твоим ротным вышло, это дела прошлые, меня не касаются. Сейчас ты здесь, и я должен знать, чего от тебя ждать. По большому счету за медсанбат тебя к награде представлять нужно. Если бы это была обычная рота и был бы ты обыкновенным старшиной. А в данной обстановке — извини, — он развел руками. — Не могу. Сам должен понимать, чай, не мальчик. Но запомню, вы меня знаете. За мной не заржавеет.
— Я все понимаю, товарищ капитан. Если бы не этот дурацкий «самоход»…
— Что?
— Ну… вылазка эта наша в медсанбат…
А действительно, за каким таким рожном поперся мой персонаж в медсанбат? За спиртом? Сомнительно, не тот он мужик, судя по мнению окружающих. Так тогда зачем? Что он там потерял?
— А-а-а… Да, Леонов, правильно мыслишь. Если бы не эта вылазка, иначе бы все было. А так, одного расстреляли, а другого наградили. Не бывает так. И не поймут меня там, — ткнул он вверх пальцем.
— Понятно.
— Так что будем другого случая ждать. А там я уже и про это вспомню. Понял?
— Так точно, понял, товарищ капитан.
— Ну, так и жди. Скоро уже. И… — он на секунду задумался. — Спасибо тебе за медсанбат. Большое вы дело сделали.
Вернувшись в сарай, я присел в углу. Усталость навалилась на меня, и сейчас хотелось только одного — хоть немного отдохнуть. Да и гимнастерку надо было хоть как-то залатать, не сверкать же дырками на глазах у всех? Поэтому, подремав часок, я поднялся и отыскал во дворе свою кружку с недопитым чаем. Она так и стояла на бревне, никто на нее не позарился. Глотнул чай — получшело! В приподнятом настроении я пошел искать Гогоберидзе. Как я уже понял, он тут исполнял обязанности ротного старшины. Стало быть, все обмундирование — его вотчина.
Выслушав мою просьбу, Гогоберидзе пожал плечами:
— Нету у меня ничего. Сам пойми, тут у нас движение сильное. Одни приходят, других… увозят. Никто еще форму сносить не успел, откуда мне замену брать? На кого выписывать? Все в своей форме приходят и… уходят.
— А каптерка у тебя чем тогда заполнена? Может, там порыть? Глядишь, и найдется что-нибудь? Я ж у тебя не комсоставскую шинель прошу?
— Ты вот что — не лезь в чужие дела! Понял?! А то тут таких резвых уже знаешь сколько было?
— Так какие же это чужие дела? Гимнастерка у меня одна, больше нету. И спина под ней тоже не дядина.
— Тебе каким языком повторять? Или по-другому объяснить?
— А здоровья на объяснялки хватит?
Гогоберидзе посмотрел на меня недобрым взглядом и отвернулся. Говорить со мной он явно не хотел.
Время близилось к ужину, и я вернулся в сарай. Ужин, вечерняя поверка, отбой — стандартная армейская жизнь. Ночью я прижался спиной к соседу, ноги засунул в сено… словом, выспался нормально.
После завтрака нас опять построили напротив сарая. Явилось все наше командование, с капитаном во главе.
Командир роты сегодня был в настроении, и сильного разноса не последовало. Пообещав в самом ближайшем будущем передовую, капитан упомянул о вчерашнем происшествии. Подал он это как грамотное выполнение его приказа. Сообщил, что вышестоящее руководство в курсе всего и выражает удовлетворение нашими действиями. Отметил он нескольких бойцов, в том числе и меня. После чего и приказал мне выйти из строя. Сверкая свежими дырками на обмундировании, я промаршировал на центр площадки. Капитан удивленно на меня посмотрел.
— Рядовой Леонов! Потрудитесь объяснить свой безобразный внешний вид!
— На пожаре, товарищ капитан, гимнастерку прожгло!
— Это я уже видел вчера! Стыдно вам должно быть, Леонов! Старослужащий, а ведете себя как первогодок! Что, вечера и ночи не хватило, чтобы гимнастерку заменить?
— Так точно, товарищ капитан, не хватило! Рядовой Гогоберидзе, когда я к нему обратился, заявил, что у него нет запасного обмундирования. Зашить дыры мне было нечем. Иголки и нитки у меня тоже нет.
— Гогоберидзе! — рявкнул капитан. — Ко мне бегом — марш!
Тот пулей выскочил откуда-то из задних рядов.
— Товарищ капитан, по вашему приказанию…
— Форма на него есть?
— Надо проверить, товарищ капитан…
— А вчера, что — времени не хватило? Егоров!
— Я, товарищ капитан! — ответил стоявший за его плечом лейтенант.
— Возьмите трех бойцов и принесите сюда все гимнастерки из каптерки старшины!
— Есть!
Лейтенант и трое бойцов отправились в каптерку. В ожидании их прибытия капитан прохаживался вдоль строя. Настроение у него стремительно портилось с каждой минутой. Это было видно по лицу. Топот ног — и пред строем появились бойцы, нагруженные связками обмундирования. На первый взгляд в эти гимнастерки можно было бы свободно переодеть значительную часть роты.
— Все?
— Никак нет, товарищ капитан! — ответил Егоров. — Просто все сразу не унести, надо было бы еще несколько человек с собой взять. Да и так мы только гимнастерки брали.
— Достаточно! Гогоберидзе!
— Я, товарищ капитан!
— Откуда у вас столько формы? Месяц назад проверяли — столько не было?
— Ну… вот… сберег понемногу…
— Да? Вам бы в цирке фокусником выступать, отбою от публики не было бы! Старший лейтенант Городня!
— Я, товарищ капитан!
— Назначить нового старшину роты! Принять дела у Гогоберидзе, провести ревизию содержимого каптерки! Доложить мне немедленно по исполнению!
— Слушаюсь!
Старшину аж повело вбок, он даже пошатнулся. Однако это был еще не конец.
— Гогоберидзе!
— Я, товарищ капитан!
— Комплекция у вас с Леоновым одинаковая, так что отдайте ему свою гимнастерку. А его гимнастерку возьмите себе, отремонтируйте и дырки зашейте. Вечером доложите об исполнении старшему лейтенанту Городне. Предъявите ему сделанную работу. Выполнять!
