Кто-то из ребят вспомнил, что видел в Артеке пробковые деревья. Мироныч снова стал что-то рассказывать.
Елена Александровна подошла к Ваську:
— Расскажи мне о своих делах, Трубачев. Как у вас там с учебой?
Васек опешил.
— Мы занимаемся с матерью Пети Русакова. Мы будем учиться в шестом классе! — удивленно ответил он.
— Чтобы учиться в шестом, надо пройти всю программу пятого класса, — серьезно сказала Елена Александровна. — Леонид Тимофеевич просил меня проверить ваши знания. Предупреди, пожалуйста, Екатерину Алексеевну, что завтра я приду к ней на урок.
— Хорошо, — ответил Васек, чувствуя тревогу и растерянность.
Ребята сразу заметили по его лицу, что случилось что-то важное.
— О чем она с тобой говорила? — спросил Одинцов.
— Потом скажу, — отмахнулся Васек. Ему не хотелось в этот день портить настроение ребятам. — Потом, потом!.. — пообещал он подошедшим товарищам.
Алеша Кудрявцев тоже несколько раз оглянулся.
— Трубачев с печником разговаривал, а сам все смотрел в нашу сторону — наверно, жаловался на тебя, — успел шепнуть ему Тишин.
— Пусть жалуется! Ему же будет хуже, — озлился Алеша.
Делянка была в шести километрах от города. Когда вошли в лес, Леонид Тимофеевич предложил всем отдохнуть и позавтракать. Ребята вытащили из вещевых мешков хлеб и, закусывая на ходу, разбрелись кто куда.
Лес был густой, разросшийся, тенистый. Сквозь зелень осин и берез виднелись коричневые стволы сосен.
Елена Александровна, крикнув ребятам, чтобы далеко не уходили, побежала с девочками к орешнику.
— Идите сюда! — кричала она, ловко нагибая ветки. — Посмотрите, как орехов много! По пять штук в одной кучке. На голос ее прибежали ребята. Ветки гнулись, трещали. Орехи были еще зеленые, внутри них, словно в вате, лежали маленькие ядрышки. Ребята попробовали орехи и побежали искать ягоды.
Леонид Тимофеевич с двумя Миронычами пошел к леснику. Пока он ходил, мальчики вырезали себе палки, лазили на деревья, гонялись за белками. Витя Матрос притащил Елене Александровне птичье гнездо, в нем лежала скорлупа от хорошеньких голубых яичек.
— А где птички? — спросила стриженая черненькая девочка из пятого класса.
— Птички уже летают, — засмеялась Елена Александровна и серьезно добавила: — Но трогать гнезда все равно никогда не надо.
Мазин залез в орешник, вырезал дудку и пронзительно свистел, собирая около себя целую очередь желающих свистнуть.,
— Ну, ну, работнички! Угомонитесь-ка! — раздался веселый голос Леонида Тимофеевича.
Он привел лесника.
Лесник показал делянку и ушел. Оба Мироныча сбросили пиджаки и начали осматривать деревья. Некоторые из них они пометили мелом.
— Вот эти, ровные, пойдут на столбы, — говорили они ребятам, — а кривые только на дрова можно использовать.
Леонид Тимофеевич и Толя Соколов облюбовали себе одно дерево и, присев на корточки, начали пилить. Поблескивая на солнце отточенными зубцами, в лесу зажужжали пилы. У Мазина от охоты попилить загорелись глаза. Он подбежал к дедушке Миронычу:
— Дедушка, давайте я с вами попилю! Я на этом деле собаку съел!
— Собаку съел? — усмехнулся плотник и кивнул головой на младшего Мироныча: — Вот сейчас мы с Федором Миронычем это дерево повалим, потом он будет его очищать, а мы с тобой попилим.
Когда дерево повалили, дедушка Мироныч шагнул к старой сосне.
— Становись, коль собаку съел, — поплевывая на ладони и опускаясь на одно колено, пригласил он Мазина.
Мазин тоже поплевал на ладони, опустился на колено и, не рассчитав силы, рывком подал от себя пилу. Пила вильнула, издала жалобный звук и острыми зубцами проехала по стволу.
Плотник с ухмылкой посмотрел на Мазина:
— Кошку ты съел, а не собаку! Не толкай пилу, а тащи к себе. Тоже мастер!
Вокруг все засмеялись.
— А вы разойдитесь, ребятки, — сказал Мироныч. — Упадет дерево на вас — беда будет! Вот как повалим, тогда ветки обрубать станете.
Подпиленные стволы кренились набок и падали с шумом, цепляясь ветками за соседние деревья.
— Отойди! Отойди! Падает! — кричали ребята.
Васек вместе со своей бригадой пятиклассников обрубал сучья и ветки.
— Вот они где, столбы-то! — жарко блестя черными глазами, восхищался Витька Матрос и, размахивая топором, первый мчался к упавшему дереву. — Почище обрубайте, ребята! Ведь это нам столбы для забора! — кричал он пятиклассникам.
Тишин поворачивал в его сторону голову и насмешливо глядел исподлобья. Заметив этот взгляд, Витька встряхивал головой и еще с большим жаром командовал:
— Поднимай! Поднимай! Тащи к Федору Миронычу!
Федор Мироныч, пристроившись около большого пня, аккуратно обтесывал каждое бревно и с помощью ребят откладывал в сторону сыроватые желтые гладкие столбы. Он чувствовал себя в лесу хозяином и, вдыхая смолистый запах срезанных сосен, вдруг становился разговорчивым:
— Вот, например, береза: красивое дерево и полезное. А некоторые озорники этого не сознают: обдерут с нее кору вокруг ствола, словно кожу с живого существа снимут! И наплевать им! А дерево гибнет…
Алеша Кудрявцев помогал Миронычу. Складывая готовые столбы, он хмурил темные брови и озабоченно спрашивал:
— А что, Федор Мироныч, которые из них для забора хороши? Если один больше, другой меньше — это ничего? Можно зарыть поглубже или отпилить, а?
— Можно и зарыть, можно и отпилить, это все в наших руках, — благодушно отвечал Мироныч. — Только и зарыть не просто. Конец нужно обсмолить либо обжечь, не то он будет в земле гнить, а это никому не интересно тоже. Забор ставят не на один год и не на два…
Алеша внимательно слушал и сильными, ловкими руками откатывал в сторону наиболее гладкие и прямые стволы. Тишин помогал ему и украдкой метил эти столбы красным карандашом. Неподалеку от них Елена Александровна вместе с девочками складывала в кучу обрубленные ветки и сучья.
— Это на топку печей пойдет. Ничего не надо бросать, — по-хозяйски распоряжалась она.
Работали бойко до обеда. В обед жена лесника принесла чугун горячей картошки и соленых огурцов.
Оба Мироныча уселись на бревна, вытащили из мешков хлеб и соль. Леонид Тимофеевич, прикрыв носовым платком голову, присел вместе с ними. Ребята тоже расположились вокруг с горячими картофелинами в руках.
Разговор шел о стройке.
— Своими-то руками все быстрей делается. Вот мы сейчас заготовки сделаем на месте, сколько успеем, а потом еще разок-другой приедем сюда с Миронычем и закончим. А тогда готовенькое и перевезем. Досок, конечно, мы тут не напилим — с этим уж придется лесопилке поклониться, а все прочее пожалуйста… Тут и сосна, тут и береза, и кое-где дуб есть… С делянкой нас не обидели, — рассуждал дедушка Мироныч.
Младший Мироныч при своем словоохотливом товарище, как всегда, помалкивал, перебивая его лишь изредка короткими фразами:
— Что есть, об том и говорить нечего, а чего нет, то доставать нужно.
— А чего тебе не хватает? — подмигивая веселым глазом, спрашивал дед.
— Известно чего — машины. Машины для перевозки. А то дождь пойдет и дорогу нарушит, — бросив взгляд на директора, объяснил Мироныч-младший.
— Машину я достану на днях, — кивал головой директор.
— Машину, товарищ директор, надобно, — это верно. Машину для перевозки требуйте. Докладывайте начальству, что деревья повалены, лежат в лесу… А время не ждет, пора школу к занятиям готовить, — поучал Леонида Тимофеевича старший Мироныч.
Перекусив, снова принялись за работу. К вечеру на вырубленной просеке зажелтели чистые, свежие столбы, выросли горы сваленных в кучу веток. Длинные, прямые сосны, годные для распилки, были приготовлены к перевозке. У ребят ныли плечи и руки, но они старались не показать и виду, что устали.
— Много мы сделали, Леонид Тимофеевич? Сколько из одной сосны выйдет досок? Хватит на починку полов?.. — одолевали они вопросами директора.
— У кого есть веревка? Берите все по охапке нарубленных сучьев! — скомандовала Елена Александровна.
— Да не стоит, пожалуй. Они устали, пусть пробегутся, — остановил ее Леонид Тимофеевич.
— Да зачем же с пустыми руками идти! Ведь нас много, сразу сколько дров принесем! — возражала Елена Александровна, связывая для себя охапку дров.
— Конечно! Конечно! Мы не устали! Мы все понемножку возьмем!
Нагрузившись, двинулись в обратный путь. Васек шел со своей бригадой и весело говорил:
— Вот теперь мы опять примемся за свой участок. Столбы уже есть. Как только их привезут, так и возьмемся за работу!
— Нам нужно догнать и перегнать Кудрявцева! Мы — трубачевцы! — с гордостью говорил Витя Матрос и, поглядывая в сторону Алеши, шептал: — А то они хитрые…
— Не шепчи! — строго остановил его Васек. — Что знаешь, говори громко, только старухи шепчутся. Витя не смутился.
