старик дал мне весьма выгодные заказы напрямую. В том числе комплект к тому кулончику, что я сделал для Лотти. Цену заломить не пытался, и дедуля остался всецело доволен.
Сделал серьги, браслет, заколку и брошь с их гербом. То же золото с тонким пламенным узором оранжевым сплавом металла и фиолетовые аметисты. И уж он уговорил сделать брошь и браслет артефактными щитами. Для Лотти я постарался.
В общем, денег становилось больше. Оккупировал отличный алхимический стол, отодвинув всякие ненужные артефакты да горелки — сам пламя точнее контролирую, начал химичить из их же ингредиентов. Отдал Вилмеру ту же усиливающую алхимию, как и Оскару. Задобрим папашу. А потом ещё и нашёл имеющийся у них редкий кристаллик с монстра и через пару дней вручил Фростам эликсир из него, мол сами разбирайтесь кому нужнее.
Вилмер отдал Оскару, как молодому поколению. Тот сначала сомневался, но затем эффект оценил и бросился тренироваться. Конечно, и я в свободное время занимался усилением ядра. Это одна из главных моих боевых сил сейчас.
А ещё взял более старый и слабый теневой артефакт Эшли — зачем много лишнего железа сейчас? Разобрал, добавил взятых со складов Фроста материалов и сделал артефакт поприличней для Вилмера. Хороший мужик, отдал с просьбой: «Чтобы твой брат не знал, где ночует Эшли». Тот с ухмылкой принял и пообещал не говорить. А штука ему очень полезна.
А ещё барьеры на окна дополнительные заделал. Наконец активы доросли до нужного уровня и я стал делать новый меч для Эшли. Действительно достойный. Тоже тонкая работа, и долгая из-за размера. Правда, на этом меня отвлекли.
Осборн не унимался и согнал мне стайку целителей, присутствовавших на турнире.
— Я хочу выяснить и не потому, что оспариваю решение Стража.
Ладно, понимаю его. Не против Гелии, а потому что кто-то был готов напасть на меня. То есть потенциально из предателей. Конечно, тут были не все, но те, кто отбывал с востока в самом начале.
— Что же, давайте сразу… — я оглядел целителей.
— Вы не посмеете, — нервно сказал один мужчина. — Ответы под пытками…
— Никто не собирается вас пытать, — оборвал я его, начав строить под шокированными взглядами алое заклинание. — Очень просто. Я направляю на вас по очереди эту магию, вы говорите: «Клянусь душой, что не кидал артефакт в Кирка Ларсена, что привело к его пропаже с Эшли Фрост». Если это правда, то вы ничего не почувствуете и подозрения с вас раз и навсегда будут сняты. Если это ложь — отсюда вынесут вперёд ногами, потому что нарушенная клятва сокрушит душу. Если готовы сознаться, то сделайте это сейчас. Это не эмпатия и не холодное чтение, вы не можете солгать своему разуму.
— Но… разве так можно? А вдруг… оно всё равно нас убьёт, — нервно спросила одна тёмненькая девушка.
— Дочь герцога Андервуда, Присцилла, пошла через это добровольно, — сказал ей Фрост. — И да, Теодор одобрил это. Неужели боитесь раскрыть правду?
— Нет, — занервничала она. — То есть я ничего не знаю, это правда.
— Тогда приступим, — я подошёл к первому мужчине, направил заклинание и он произнёс слова клятвы. Никакой реакции. — Видите, ничего страшного.
— Да… странное чувство внутри пробежало… и отпустило, — пробормотал он.
— Клятва своё отработала. Никаких долгих воздействий. Давайте дальше, — сказал я, теперь перейдя к миловидной шатенке — ничего. При этом поглядывал на других… ага. А что эта золотая блондиночка так нервничает? Прямо Присцилла «попроще».
Подошёл сазу к ней, миновав остальных, Осборн тоже присмотрелся.
— Какие-то проблемы? Вижу, вы очень нервничаете. Давайте пропустим вас вперёд очереди, чтобы вы выдохнули…
— … Рин Гарсия, если не ошибаюсь? — спросил Осборн.
— Д-да, ваша светлость, — закивала она, бледнея. — Давайте, странная магия, такой нет.
— Вот только я мастер магии душ, — поцокал я, построил заклинание. Она почувствует, что ложь наказуема. Магия схватила её душу. Рин вздохнула и начала, видя мой кивок.
— Клянусь душой, что, — она притормозила, ощутила угрозу душе за мысль о лжи… — это я кинула артефакт в вас.
Заклинание на две секунды вспыхнуло ярче и погасло.
— Правда, ощутила угрозу.
— Остальные, можете идти, — холодно приказал Осборн и стайку целителей как ветром сдуло. В комнате резко упала температура. Даже я предпочёл отойти к стене. Ну его к демонам стоять около этого мужика, когда он в ярости. — Почему?
Девушка сжалась, стала совсем белой.
— Отвечай, или позволю ему вытаскивать ответы, — повысил голос Осборн.
Вот честно, ей же проще было бы. Жаль, на демонах не работали фокусы с подчинением души. Слишком сильные, искажённые, извращённые души. Не силой, так устойчивостью к давлению и просто как будто ускользали от пут, сковывающих душу.
— Ваша светлость… мне приказали… если будет возможность… навредить Кирку Ларсену. А там… подошёл человек и предложил артефакт, что гарантированно его бы устранил… выждала момент.
— Вот только утянула ещё и мою дочь. А могла и ещё кого-то, будь это бомба, — процедил Осборн. — Кто приказал, отец? Как его… Оуэн?
— Да, ваша светлость, — пропищала она, сжимала дрожащие руки. — Умоляю… пощадите.
— За нападение на мою дочь, участника турнира, позор для Гелфорда… А ведь едва не обвинили Присциллу, — Осборн повернулся ко мне с бешеными глазами. М-да, как всё плохо. — Для начала, лиши её магии. Можешь, уверен.
— Могу, понимаю, — я примирительно поднял руки. Магичка Жизни из страха себя убить может. Даже в блокираторах им легче направить силу внутрь. — Рин, не сопротивляйся, только больнее будет.
— Пожалуйста… магия для меня всё, — у девушки подкосились ноги, руки дрожали всё сильнее, подбородок трясся.
— Но ты предала свою страну. Что поделаешь, стала инструментом, — вздохнул я, строя необычное заклинание. Вмешательство в область души, манипуляция. Она старший мастер, уверен смогу удержать взрыв энергии так, чтобы её не убило и даже не ранило слишком сильно. Это несложно. — А теперь расслабься и надейся на милосердие.
Я направил заклинание на дрожащую девушку, жизненный путь которой покатился в самые глубины пропасти. Она уже откровенно плакала, но перед ней стояли магистр и старший архимаг с жуткой магией. Теперь же застонала и взвыла. Инстинктивно сопротивлялась вторжению в душу, даже покров включила. Осборн уже собирался её ударить, но я остановил.
— Она не
