– Ты на юг не собираешься?
– Я человек свободный. Езжу куда хочу. Ты сейчас в Бостоне?
– Я во Флориде. И очень хочу тебя видеть. Нам надо поговорить. Почему ты скрываешь свою фамилию? Может, мы уже пересекались.
– А о чем ты хочешь поговорить?
Стиви явно не хотела себя называть. Нет смысла просить ее об этом. Возможно, она вообще ничего не скажет, во всяком случае, по телефону…
– Давай встретимся, – предложила Люси.
– Да, так будет лучше.
Она сказала Стиви, что будет ждать ее на южном берегу завтра в десять вечера.
– Ты знаешь бар «Двойка»?
– Прекрасно, – кокетливо ответила Стиви. – Место довольно известное.
Глава 40
Круглое латунное основание гильзы сияло на экране, как маленькая луна.
Том, специалист по огнестрельному оружию, сидел в темной комнате в окружении компьютеров и микроскопов. Единая информационная баллистическая сеть N1 BIN наконец ответила на его запрос.
Он смотрел на увеличенное изображение царапин и вмятин, оставленных на двух гильзах металлическими частями ружья. Их рисунок полностью совпадал. Эти микроскопические подписи, как называл их Том, были практически идентичны.
– Конечно, пока я не сравню их под микроскопом, можно говорить лишь о возможном совпадении, – объяснял он по телефону доктору Уэсли. Легендарному Бентону Уэсли!
А про себя подумал, что тут и так все ясно.
– Но для этого из округа Бровард мне должны прислать вещдоки, что, к счастью, не является проблемой, – продолжал Том, подавляя ликование. – А пока могу сказать, что вряд ли это случайное совпадение. По моему мнению – подчеркиваю, это лишь предварительное заключение – эти два патрона были выпушены из одного ружья.
Он ждал реакции, чувствуя в душе необычайный подъем, словно он только что пропустил пару стаканчиков виски с лимонным соком. Обнаружить такое совпадение – все равно что выиграть в лотерею.
– А что вам известно о том голливудском деле? – невозмутимо спросил доктор Уэсли. Никакого намека на благодарность!
– Насколько я знаю, оно раскрыто, – оскорбленно поджал губы Том.
– Мне там не все понятно, – продолжал доктор Уэсли все в той же своей манере.
Неблагодарный высокомерный тип. Впрочем, что в том удивительного? Ни для кого не секрет, что ФБР, пользуясь своим влиянием, нещадно эксплуатирует местных следователей, относясь к ним с пренебрежением, а потом присваивает себе их успехи. Заносчивый козел. Не зря Траш перекинул на Тома этого пресловутого доктора. Сам-то не больно хочет иметь дело с фэбээровской братией.
– Это произошло два года назад, – начал Том отчужденно. Голос его звучат тускло и вяло. Как и всегда, когда бывало задето его самолюбие. Жена нередко пеняла ему на мягкотелость, сердясь, что в ответ на обиды он реагирует как пришибленный. – В Голливуде тогда ограбили ночной магазин, – продолжал Том, стараясь, чтобы голос его звучал равнодушно. – Туда ворвался парень в резиновой маске и застрелил мальчишку, подметавшего пол. Но продавец не растерялся и выстрелил в него из пистолета, который он держал под прилавком. Попал в голову.
– И они проверяли гильзу в NIBIN?
– Да, чтобы посмотреть, не замешан ли этот парень в маске в каком-нибудь нераскрытом преступлении…
– Мне не совсем ясно, что произошло с ружьем, после того как парень был убит? – нетерпеливо прервал его доктор Уэсли. – Вместо того чтобы находиться в полицейском управлении, оно вдруг всплывает в Массачусетсе, и опять в деле об убийстве.
– Я задал следователю округа Бровард тот же вопрос, – ответил Том, тщательно следя за своим голосом. – Он сказал, что после экспертизы ружье было передано в полицейское управление Голливуда.
– Могу вам гарантировать, что сейчас его там нет. – Доктор Уэсли говорил таким тоном, каким обычно беседует с дурачками.
Том принялся грызть заусеницу и грыз ее, пока на пальце не показалась кровь. Эта его привычка выводила его жену из себя.
– Спасибо, – бросил напоследок доктор Уэсли. И повесил трубку.
Том посмотрел в микроскоп. Под ним лежала красная пластиковая гильза двенадцатого калибра с латунным основанием. Вмятина от бойка на нем была довольно необычная. Ради этого дела он отложил всю другую работу. Целый день он снимал гильзу под прямым и боковым освещением, в разных положениях, в разное время, заводя на каждый снимок отдельный файл, причем проделал он все это для каждой группы отметин, оставленных бойком, пистоном и стволом ружья, и только после этого послал запрос в базу данных Единой информационной баллистической сети.
Четыре часа ждал результатов, вместо того чтобы пойти в кино с женой и детьми. Перед уходом Траш попросил его позвонить доктору Уэсли, но забыл дать прямой телефон, и Тому пришлось звонить в справочную службу Маклейновской больницы, где его сначала приняли за пациента. Наверное, он все-таки заслужил благодарность. Доктор Уэсли мог хотя бы сказать не просто пустое «Спасибо», а «Отличная работа» или «Удивительно, как быстро вы все нашли. Я не ожидал, что у вас это получится».
Том посмотрел на снимок. Ему еще не приходилось иметь дело с гильзой, которая побывала в заднице трупа.
Взглянув на часы, он позвонил Трашу.
– Скажи мне только одно, – начал он, когда тот снял трубку. – Зачем ты подсунул мне этого козла из ФБР? Он мне даже спасибо толком не сказал.
– Ты говоришь о Бентоне?
– Нет, о Джеймсе Бонде.
– Он отличный парень. Не знаю, что у вас там вышло, но, по-моему, ты просто не любишь федералов. Знаешь, что я тебе скажу. Том, – продолжал Траш слегка заплетающимся языком. – Послушай мудрого человека. N1BIN принадлежит федералам, а значит, и ты тоже. Как ты думаешь, кто тебе дал все это классное оборудование и научил тебя, как с ним работать. Угадай кто?
– Избавь меня от своих нравоучений, – отмахнулся Том.
Зажав трубку подбородком, он бегал пальцами по клавиатуре, закрывая файлы, прежде чем уйти домой, где его, впрочем, никто не ждал. Его семейство развлекалось без него.
– К твоему сведению, Бентон давно ушел из ФБР и сейчас не имеет к ним никакого отношения.
– Но он по крайней мере мог бы меня поблагодарить. Мы же в первый раз нашли гильзу в сети.
– Поблагодарить? Какого хрена? За что благодарить-то? За то, что гильза из задницы этой бабы совпала с ружьем убитого преступника, которое хранится у этих чертовых голливудских копов, если только они не сдали его в металлолом? – Пропустив пару стаканчиков, Траш обычно не стеснялся в выражениях. – Какого дьявола ему рассыпаться в благодарностях? У него сейчас на уме небось то же, что и у меня, – напиться в стельку и послать все к чертям собачьим.
Глава 41
В разрушенном доме было жарко и душно. Пахло плесенью, прогорклой пищей и нечистотами.
Свин уверенно двигался в темноте, чутьем определяя, где он, в лунном свете он мог видеть так же отчетливо, как днем. Там, где лежали густые тени, его глаза легко различали любую подробность. Он видел красные рубцы на лице и шее женщины, пот, блестевший на грязной коже, страх в ее глазах, остриженные волосы, разбросанные по матрасу и полу. Она же его не видела.
Он подошел к грязному вонючему матрасу, на котором она сидела, прислонившись к стене и вытянув ноги, прикрытые зеленым платьем. Оставшиеся на ее голове волосы стояли дыбом, словно она сунула палец в розетку или увидела привидение. У нее хватило ума положить ножницы на матрас. Подняв их, мыском ботинка он поправил яркую ткань на ее ногах. Он слышал дыхание и чувствовал на себе взгляд. Ее глаза были похожи на два больших влажных пятна.
Свин взял это платье с дивана, куда она положила его, вернувшись из церкви. Чем-то оно ему приглянулось. Сейчас оно было смято и напоминало поверженного дракона. Дракон был его добычей. Он по праву принадлежал ему, и его жалкое состояние приводило Свина в неистовство. Дракон не оправдал его надежд. Предал его. Когда он летал на воле, привлекая взгляды людей и заставляя их внимать его речам, Свин жаждал им обладать. Он восхищался им и даже испытывал к нему любовь. И что с ним стало?
Подойдя ближе. Свин пнул ноги пленницы, прикрытые зеленой тканью. Женщина не пошевельнулась. Раньше она была живее. Но паук, похоже, ее доконсил. Она больше не молилась и не молола всякую чушь. Предпочитала помалкивать. За тот час, что он отсутствовал, она успела помочиться, и в воздухе стоял резкий запах аммиака.
– Какая же ты омерзительная, – сказал Свин, глядя на нее сверху вниз.
– А мальчики уже спят? Я что-то их не слышу, – произнесла она как в бреду.
– Заткнись.
– Я знаю, что ты их не обидишь. Ты же хороший.
– Зря стараешься. Помолчи лучше, раз уж ни черта не смыслишь. Тупая безобразная телка. Смотреть тошно. Кого ты хочешь обмануть? Проси прошения. Ты сама во всем виновата.
